глава 5. Житейская малина

Рано чувства тайные остыли:
Ему надоел,ей богу свет Амур;
Красавицы,скажу вам,ещё были;
Предмет его привычных дур.
Измены утомить его успели,
Друзья и дружба надоели,
Маты гнуть и острые,для всех слова.
Не мог,когда болела и кружилась голова.
Он разлюбил и свой природный дар,
Веселье,пьянку бурную,угар.
И всю житейскую малину,
Где он себя,в своих мыслях прикинул.
Он застрелиться хотел и слава богу,
Отрезвела и прозрела голова в удел
И эта мысль уходила понемногу,
И к жизни Пушка всё больше охладел.




Вот когда-то, всем он говорил,
В то время,я пешком под стол ходил:
В дни веселий бурных и желаний,
Я был от девок без ума;
Вернее,нет места,для развлечений,
Для выпивки,когда на улице зима.
Увы,мои лучшие подруги,
Я вам предлагаю все услуги
И прошу мою не слушать речь.
Я хотел лишь одиночество сберечь.
Вы так же,меня простите,
За собою,лучше вы следите.
Держите гордо флаг - единенья
И не давайте себя завоевать.
Любовь такая штука к сожаленью,
От неё нельзя сбежать.



Увы,на разные забавы.
Много жизни погубил.
Если б не страдали нервы от лукавы,
Я б девушек и до сих пор любил!
Любил я бешенную младость,
Красоту,спиртное,радость;
И дам:модный их наряд,
Любил их ножки,только вряд.
Три пары стройных женских ног.
Ах!Как долго я забыть не мог.
Три пары ног,их помню,как восне
Они тревожат душу мне.
О нервы,нервы,почему вы не железо?
Почему вы,как соломинка - тонки.
Я бы всё забыл,но мысли лезут
И не могу забыть,ведь эти чувства высоки.




Всё забыть и найти покой,
Или упасть в водоворот морской.
Позади песок,а впереди река,
И далека реальность - далека.
Когда и где?В какой стране.
Навеки,навсегда забудешь ты.
Эти ножки,ножки!Где вы ныне!
Где мнёте каблучками вещие цветы!
Любил я запах тех цветов,
Где оставляли вы множество следов.
Любил я нежное прикосновенье,
Роскошных тел,в них и увлеченье.
И с тех пор,давно я не грешу,
И в одиночестве лишь покой ищу.
Ищу покоя,а покоя нет;
Вы скажите,где здесь ответ.




Марины грудь и задница Алёны,
О!Как прелестны,милые друзья!
Однако почему-то ножка Лены,
Прелестней чем-то для меня.
Но Тома,пророчествуя взгляду,
Томит меня безумием и в награду;
Влечёт меня к ней условною красой.
Желаньем бурного коварства и игрой,
Любил её,мой друг Максима:
Под длинной скатертью  праздничных столов,
Зимой холодной на чугуне камина,
И весной,посреди остриженных лугов.
Бывало на деревянном паркете зал,
У Чёрного моря на граните скал.
Любили встречаться везде везде,
И слава богу - ВСТРЕТИЛИСЬ.