Стены

     Мне на днях приснился странный сон: я стою на холодном бетонном полу. Одна. Босиком. Я почти физически ощущаю, что вокруг ничего нет, кроме идеально ровных, сложенных из шершавого серовато-красного камня стен. Они обступают меня, образуя геометрически правильный квадрат, и уходят неизменно ввысь.
     Я поднимаю глаза, чтобы проследить, есть ли у стен конец, и понимаю, что надо мной – пропасть; абсолютная непроглядная темнота и четыре стены, тянущиеся вверх, на сколько хватает взгляда и тонущие в черной бездне где-то неизмеримо далеко.
     Я смотрю вверх со смесью восторга и ужаса в душе, как ребенок, страшась закрыть глаза, и тут, отвлекшись на минуту, вижу, что рядом мной проходят какие-то странные существа. Они отталкиваются от пола, взмывают вверх... Минута, и вот надо мной медленно поднимаются две серые фигуры. Одна из них поворачивается и смотрит на меня. Она не манит, не зовет, не тянет за собой, нет, она просто смотрит, и я ощущаю, что меня непреодолимо влечет туда, в бездонную черную пропасть, где нет ничего знакомого, нет ни капли света… И  мне становится страшно…, да, страшно! И я не хочу терять пусть холодную и безжизненную, но такую родную, такую привычную опору под ногами! А в глазах незнакомки я вижу какое-то странное знание, нечто, что пока мне не доступно; то, чего я никогда не смогу понять, оставшись стоять на холодном полу…
     У меня есть выбор: остаться или же подниматься вверх, в пустоту, может быть бесконечно долго, может вечно, но это – единственный способ выбраться из надежного плена четырех стен! Они – покой, путь вверх – неизвестность. И разумом я понимаю, что подниматься – это безумие, а с другой стороны мне очень хочется туда.
     Теперь меня пугают и отталкивают стены.
     А существа удаляются. Их почти уже не видно за черной пеленой. Я не знаю, что делать, меня охватывает паника, я хочу закричать. Изо всех сил, так чтобы меня услышали, научили, как подняться, как выбраться! Но я не решаюсь. «Никогда не решалась!» - говорит ликующий голос внутри меня. Существа исчезли совсем, и тут я понимаю, что по-прежнему одна, хотя вокруг – десятки, сотни таких же, как и я фигур. Все они, широко раскрыв глаза, глядят в черную пропасть – кто спокойно, кто с отчаянием, кто с сожалением, а кто – с немым, застывшим на губах криком. Как я.
     Чтобы заглушить неприятную боль внутри (будто рвется ниточка, связывающая меня с чем-то очень важным), я перевожу глаза на свои босые ноги, и ловлю на себе липкую, как паутина, улыбку одной из безликих фигур. Фигура кивает. Кажется, она, вторя моему внутреннему голосу, в исступлении твердит, что я поступила верно, что я и так на своем месте, и голос этот так приторно свеж и бодр, что мне хочется разбить вдребезги целый чайный сервиз, чтобы прекратить эту пытку…
     И тут я не выдержала. Закричала. Что есть сил, что есть мочи! Серые стены содрогнулись, я оттолкнулась от пола, я взмыла ввысь.
 
     Я помню, как развивались  на холодном ветру черные и белые лоскуты, облекающие мое тело. Из-за них мой удаляющийся силуэт казался серым одинокой фигурке внизу, так и не решившейся взлететь…