Вторая скрипка

 

отрывок

-Вы уже были в ресторане «Аrtista?» -  раздался за спиной голос Луиса.
Я обернулся.  Он аккуратно укладывал документы в свой портфель. Рабочее время подходило к концу, и он старался как можно быстрее закончить с делами.
- Нет, а туда стоит сходить?
-Ну, конечно, - сказал Луис, - Вам понравится. По вечерам там играет  хороший оркестр. Сейчас я напишу адрес.

Улица плыла, отражаясь в солнечных бликах. Листья деревьев, подражая кастаньетам, играли обычный для Барселоны мотив.
Сравнив название улицы с тем, что было написано на листке Луиса, я  пошел вдоль длинного кирпичного дома. Это был большое  жилое здание с яркими ставнями и почти зеркальными стеклами.  Ресторан располагался между винотекой и магазином, в витрине которого стояли десятки  больших, льющих свет,  настольных ламп.
Ресторан был небольшим. На светло-коричневых стенах висели фотографии, с которых на посетителей смотрели улицы и площади старого города. Столики были расставлены по всему залу, а  в середине, словно вырастая из земли деревянным небольшим островом, стояла барная стойка. Официанты ныряли вглубь зала и возвращались с подносами, полными фруктов и местных блюд.
Мария, которой я больше не позвонил, Мария, о которой я больше не вспоминал. Тихая, застенчивая девушка из моей юности.
А теперь  она играла на скрипке и даже не смотрела в мою сторону.  Виолончель выводила  тончайшие звуки,  скрипки звенели, извлекая  мягкие эфирные флажолеты, и заполняя пространство музыкой.
Через час, аккуратно положив инструменты на стулья, музыканты встали и  направились в мою сторону.  Первой шла Виолончель, худая, невысокого роста женщина  в очках, за стеклами  которых  блестели голубые  глаза.  За ней следовала Первая скрипка. Она держалась гордо и ни на кого не смотрела. А за ней медленно  шла Мария. Она осталась такой же худой, какой была  в юности. Только теперь она была выше, и цвет волос  стал  темнее прежнего.  Мое сердце тихо  заныло. Когда Мария  поравнялась с моим столиком, я поднялся. Она посмотрела на меня своими  темными  глазами, полными безучастности и равнодушия,  и в этот момент я понял, что  ошибся.  Это была  не Мария.
Скрипачка   прошла мимо, оставив аромат почти неуловимых духов.  Прошлое качнулось и отступило обратно во мглу.

Я медленно сел за столик, не в силах до конца поверить в такую схожесть. Казалось, что   Мария отразилась в мягком пространстве  этой весны, и  ее образ теперь так явно  угадывался  в робкой  скрипачке.
В  перепутанном сне мне виделся  бледный мраморный подбородок, который нежно прижимал скрипку  к плечу и такой же спокойный мягкий подбородок Марии. Я  видел ее  губы, которые что-то говорили мне, но разобрать ее слов я не мог, как ни пытался.
Обратный билет был взят на субботу. А в пятницу, закончив все рабочие дела, я отправился в  ресторан « Аrtista»,  чтобы закончить одно важное дело, не сделав которого, я не мог уехать из Барселоны.

На следующий день я уехал из Барселоны и никогда  больше не бывал  в том ресторане.

Иногда я вспоминаю, как испанская  скрипачка  смотрела на цветы,  помню ее бледно-мраморную кожу и улыбаюсь вечеру, в котором  вторая скрипка чувствовала себя первой.