У. Х. Оден - Испания. 1937 год

Вчера — всё наше прошлое. Язык огромных размеров
дошёл по торговым путям до Китая. Распространение
        кромлеха и деревянных счёт.
Вчера — узнавание теней в солнечных странах.

Вчера — карты как гарантия безопасности.
Гадание на воде. Вчера — изобретение
        колёсных телег и часов,
приручение лошадей. Вчера — буйный мир мореплавателей.

Вчера — гибель волшебниц и великанов.
Крепость, как неподвижный орёл, оглядывает долину.
        Часовня, выстроенная в лесу.
Вчера — вырезанные из дерева ангелы, чудовищные гарпии.

Суд над еретиками в окружении колонн из камня.
Вчера — богословские споры в тавернах,
        чудесные исцеления у источника.
Вчера — Шабаш колдунов. А сегодня — борьба.

Вчера — постройка динамомашин и турбин.
Прокладка железных рельс в колониальной пустыне.
        Вчера — достославная лекция
о происхождении видов. А сегодня — борьба.

Вчера — вера в абсолютную ценность наследия греков.
Занавес, покрывающий гибель героя.
        Вчера — молитва закату
и поклонение безумцам. А сегодня — борьба.

Шёпот взволнованного поэта меж сосен.
Пение непокорного водопада на узкой вертикальной скале
        возле покосившейся башни:
«О моё видение! Дай мне удачу моряка.»

Следователь разглядывает в увеличительные стёкла
нечеловеческие страны, опасные бациллы, огромный,
        законченный шар Юпитера:
«Но как же мои друзья? Ответьте мне! Ответьте мне!»

Бедняки в своих хижинах без очагов роняют на пол
листки вечерней газеты: «Наш день — наша потеря. О покажите нам
        Историю — оператора, организатора,
Время — прохладную реку.»

Народы сливают свой стон воедино, призывают жизнь,
что даёт форму каждому животу и вызывает для каждого
        его персональный ночной кошмар:
«Не ты ли когда-то основал государство Губки,

создал великие цивилизации Акулы и Тигра,
установил кантон отважной Зарянки?
        Вмешайся. Снизойди в виде голубя,
разъярённого папы или вежливого главного инженера, но снизойди.»

А жизнь, если и даст какой-то ответ, отвечает от сердца,
отвечает от имени лёгких и глаз — из всех лавок, со всех площадей:
        «О нет. Движитель — это не я.
Не сегодня, и не для тебя. Для тебя я —

Человек, говорящий «да», собутыльник, пьянеющий быстро.
Я — то, что делаешь ты. Я — твой обет быть хорошим.
        Я — твой смешной анекдот.
Я — твой голос на переговорах. Я — твоя свадьба.»

«Что предлагаешь ты? Возвести Справедливый Град. Что ж, я согласна.
Я сделаю это. Но что ещё? Орден самоубийц, заговор Романтиков Смерти?
        Прекрасно, я соглашусь и на это.
Ведь я — и есть твой голос, твой выбор. Да, твоя Испания — это я.»

Многие слышали это в далёких приморских странах
на сонных равнинах и в нелюдимых рыбацких селеньях,
        в самом сердце развращённого города.
Услышав весть, они откочевали как чайки, разлетелись, как семечки.

Они цеплялись, как чертополох, к длинного поезду, пока он
мчался через несправедливые царства, сквозь ночь, по горным тоннелям.
        Они переплыли моря,
они прошли перевалы. Они пришли, готовые дарить свои жизни.

На этом сухом квадрате, на этом клочке, оторванном от горячей
Африки, грубо припаянном к хитроумной Европе,
        на этом пересечённом руслами рек верстаке
грозные формы нашей лихорадки точны и живы.

Завтра — быть может, будущее исследование усталости
в движениях упаковщиц, постепенное изучение всех
        октав солнечного света.
Завтра — расширение сознания посредством еды и дыхания.

Завтра — новое открытие романтической любви,
фотографии воронов, веселье в тени
        величавой Свободы.
Завтра наступит час режиссёра торжеств и музыканта.

Завтра — поэты взорвутся для юных, подобно снарядам.
Прогулки вдоль озера, зимы полного единения.
        Завтра — велосипедные гонки.
Завтра — пригороды летними вечерами. А сегодня — борьба.

Сегодня — неумолимо растёт вероятность смерти.
Сознательное признание вины по факту убийства.
        Сегодня силы потрачены на
плоский, однодневный памфлет, на скучное заседание.

Сегодня — самодельные утешения, поделённая надвое сигарета,
карты в освещённом свечкой хлеву, скребущий концерт.
        Сегодня — мужские шутки, неполноценные
и неуклюжие объятия в предчувствии боли.

Звёзды мертвы. Животные прячут глаза.
Мы — наедине с нашим днём, времени — в обрез, а История
        может сказать побеждённым «Увы»,
но никогда не сумеет помочь или простить.