До чертиков фиолетово

Начинаю писать глупые строчки,
По тысячу раз все зачеркивая,
Вроде красиво, но в прочем,
Рифмы здесь нет.
Никакой рифмы нет.
Да и не стих это более, если писать о тебе перестала.
Меня опять разрывает от боли,
Я снова похоже устала.
Люди бегают, люди носятся.
Кидают обидными фразами.
Как же хочется, просто хочется,
Чтобы все на свете закончилось.
Хотя, нет, тебя мне хочется.
Мне тебя бесконечно мало.
Все кричат почему-то, хлопочут,
Спрашивая как решить простое?
Но простое, совсем не простое,
Да и не решаемое вовсе.
Окружающий мир совсем мрачным стал,
А с тобой он был таким красочным.
Рези в желудке напоминают о том, что мол рано расслабилась.
Я ворую снова фразы твои,
Хотя мне как-то до чертиков фиолетово,
На то, что копирую тебя строчками.
С ночи и до утра белого.
Все посерело или я преувеличиваю…
Люди словно из золы и пепла,
Дунешь на них и развеяться.
Ненадежные.
Верить не хочется.
Я страдаю от одиночества.
Спасает чашка горячего кофе,
Хотя и не очень хорошо становится,
Как всегда проливая ночью слезы,
Весь этот мир лишь о себе заботится.
Девочки все с теми же прическами.
Снаружи-внутри не меняются.
Пустые, хоть и мнят про себя многое,
А во мне эхом боль отзывается.
Я как всегда преувеличиваю,
Хотя нет, саму себя обманываю.
Я слишком часто себя обманываю
И какая-то нелогичная.
И с виду помятая.
Глаза уставшие, не видели воды двое суток.
В раннее утро от боли на кровати корчась,
Сжимаясь в очередную позу «эмбриона».
Хочется чтобы закончились строчки,
Но по всем закон вселенной нашей,
Никогда ничего не заканчивается,
Просто меняются куплеты,
Ну, на крайний случай, забываются.
Или же просто теряются.
Я потерявшаяся.
Я до усталости сбитая, слишком много страдавшая.
И немного разбитая.
Душа моя уже запуталась,
Найти покой не в силах мне,
А знаешь я не просила, поступать тебя со мной,
Так не просила.
Я была рада, что безумна тобой,
Но безумие без взаимности,
Пожирало сердце насквозь мое.
Хотела кричать и рвать все что рядом валялось,
А в прочем, смысла и не было,
Я опять пропущу между строчек.
Как писала, я слишком рано расслабилась,
Обернулась спиной к противнику,
И теперь я беззащитная.
Даже слишком слабая.
Обессиленная.
И так каждый день теперь,
До одури тошный и временный.
Я бы хотела, чтобы январь на улице был.
Мне приятней метель и вьюга теперь.
Нежели просыпаться от недовоздуха по утру.
У сердца клапаны закрываются.
Открываются.
Напоминая о том, что снова рано расслабилась.
Я сама уже терзаю себя видимо,
А ты забыл наверно мое имя.
Но я ничего не забывшая машина, все помнящая.
Никуда мне не скрыться от этой боли.
И болезни под называнием эпилепсия.
Надоело пить таблетки днями,
Жрать их словно ненормальная.
Хотя в чем я нормальная,
Нормальность моя не проявлена.
Каждый вечер и ночь напоминания.
Которые пожирают меня.
Надоело лишь то, что под утро я встану как пьяная.
Оглядевши безупречную комнату,
В желтизне лучей купалась,
Словно птица на ветру миловалась.
Я вроде солнце немного люблю,
Но тебя все же сильнее.
Хотя, о чем я вообще говорю,
Это все бред мой наверное.
Я бы все сделала, весь мир мой тебе отдала,
Все променяла на тебя одного,
Но все уже давно решено,
Иногда спрашивая саму себя
«Ну чего ты дура разнылася? Да пойми, наконец, не любит он тебя!»
Как-то успокаивалась,
Мрак сердце заполонял.
И я не мечтала не о чем уже больше.
Хотела лишь снова встретить того, кто будет всех на свете дороже.
И уже не стих это боле, пишу как-то странно и ровно дыхание.
В душе уже нет терзания.
И вроде прекрасно все.
Но ночь опять встречу болями.
Рези в желудке напомнят о том, что мол рано расслабилась.
Я ворую снова фразы твои,
Хотя мне как-то до чертиков фиолетово,
На то, что копирую тебя строчками.
С ночи и до утра белого.
Все посерело или я преувеличиваю…
Да, я всегда преувеличиваю.
Может преувеличила с любовью,
Или стало для меня все мечтой несбыточной.
И даже если так, я мечтать не устану.
Мне наплевать, мне же до чертиков фиолетово.
Я тебя любить не перестану.
Ты запомни, пожалуйста это.