Джульетт

Моя любовь жила на третьем этаже,
Мочилась в лифте и уродовала стены,
Скакала павианом в розовом лифе
И целовала в шею ветерана дядю Гену.

Любил ли я ее?... конечно ДА,
Ведь я поэт и в чем-то эмо,
Хотел ли я ее? ...конечно НЕТ,
Она болела герпесом, колола бедренную вену.

Что было в ней , вам смертным не понять,
Любовь единожды во мне пылала,
Огонь тушить в себе, как вечно изменять,
Не ей, своей душе иссякшей без запала.

Бывало бровкой поведет, так медленно,
Чуть-чуть  злобливо,
Рыгнет в метро иль схватит там же за яйцо,
Я агнцем вавилонским блею мило.

Хоть счастье продуцировалось во мне,
С ее набором хромосомным,
Червем компьютерным взростил в себе,
К ней ненависть с любовною истомой.

Подумал, что убить ее пора, 
Июньским утром ранним,
И штопор приготовил и вино,
И индульгенцию в ментовке справил.

Когда смешался яд весь в  хрустале,
От фабрики россЕйской   «гусь хрустальный»,
Взглотнул слезу , подтер   фекаль,
По почте заказал гранит мемориальный.

Она сидела на углу стола,
И ковыряла шанкр вилкой,
В прядях ее  заметил труп шмеля,
А на коленках мопс рыча хихикал.

Я протянул бокал отравы нервно, пьяно,
Взасос поцеловал ее плечо
Корячась возбужденьем странным,
И умер рядом страстнотихогорячо. 

Зазноба ж протрезвев, портвейн из гусьхрустального допила,
Мой труп брезгливо запихала в коврик прикроватный,
Орденоносцу Гене коитально  отзвонила,   
И пала средь протезов и  медалей в  акт развратный.

Ведь помер я, как странная Джульетта,
Зря не познал всех прелестей любви,
И жил бы , размножался вместо Гены,
Коль первым выпил бы тот яд дефектный.

                Май 2012