Н-ксв, 11-12

***

На улице на идиш,
Не от тех слов отчаясь, -
Крича, шепча – безмовствовал
Взгляд – дальних мачт лесам.
Как будто бы услышишь,
От света отличая…
Зови! – Глаз безнадежней стал
Пустого колеса.

---
В московских переулках
Тоска и перепалка
И толкотня и ругань.
Глаз – вслед мельканью спиц.
Чтоб безнадежней дуло
Из всех щелей – не жалко.
К глазам бы – только руки
Все в чёрных точках птиц.

В московских переулках
Немытых недомолвок
Ступица – ехать-ехать…
-Меня, меня, - крик – жди!
Каштаном сердце гулким
В коробочке промокнет.
Гремит-гремит телега,
Гремят-гремят дожди.

Зови меня – где громче
Стучит башмак о камень.
Где лодок бок качая,
В руке удержишь гром.
Где рыбы плавниками
Трав бахрому полощут…
…И слышу только “чаю…”
В молчании твоём.

Среди домов вечерних,
Густых, зеленоватых,
Накрученных на палец
Курящихся седин,
Морей Седых и Чермных! –
- Зови! – Забила горло вата
Из зыбких водных шалей,
Ветров промозглых спин!

-… Волною темной влаги
Он горло ночи лечит
И жёлтой чешуёю
Обклеивает фонари.
-И вот при каждом шаге
Звенят-звенят колечки.
Над нефтью ручьевою
Охват волос горит.

Средь моросящей стыли
Горбами выгибаясь
(Где тёмным пароходам
Дым не переварить),
Вздувают зоб и крылья,
Как джонки рыбий парус, -
С тобой знакомство сводят
Литые фонари.

[И слышу только “чаю…”
В молчании твоем.]

15 августа 2011.