Судьба

В городе стояли первые весенние деньки. Солнце парило высоко в небе, а птицы щебетали на ветках, будто радовались приближающемуся теплу. Люди показывали свои улыбки, и, казалось, у всех начинали оттаивать сердца и просыпаться души от зимней спячки. Но не у всех.   Шура стояла возле ограды, еще не просохшей от мокрого снега клумбы, и в ее душе царила именно зима. Зима, с которой так трудно смириться.   Ровно месяц назад она потеряла все. И дом и родителей и братишку, которого она так любила. Жизнь для нее обернулась другой стороной. В ее голове каждую минуту всплывала та страшная картина пожара: как пожарный, сквозь густой дым протягивал ей противогаз. Этот противогаз наводил на Шуру еще больше страха. Но страшнее было слышать как, забившись в угол, скулила ее Жучка, как будто надеялась на помощь Шуры. А через миг на нее обрушилась горящая стена, и последний визг стих в клубившемся дыму. В ее памяти всплывали глухие крики, которые исходили из соседней комнаты ее брата. И, пожалуй, это было самое страшное и трагическое - потерять своих близких у себя на глазах. А потом больничные койки, медсестры, которые повторяли, что все будет хорошо. Но она то знала, что это ложь, что все хорошее сгорело вместе с ее домом.   А сейчас она думала о том, что лучше бы Бог забрал и ее. «Да, так было бы лучше» - думала она. И по ее щекам, нежно бороздя розовую кожу, текли тоненькие струйки от горьких слез. Молодой девушке едва исполнилось семнадцать, а отчаяние охватило ее с головы до ног. Она стояла и не знала, куда ей идти, как жить дальше. Ей некуда было идти, – у нее не было желания жить дальше. И поэтому она решила, она уже твердо решила…. И никто ей не сможет помешать так завершить свою жизненную карьеру, как она задумала. И возможно так и вышло, если бы ее взгляд, заслоненный от слез, не остановился на человеке в черных очках, в военной форме. Он шел, спотыкаясь, держа впереди тоненькую палочку и смотрел вперед, будто, пытаясь увидеть там, впереди, сквозь темный туннель, хоть каплю света. Он был слепой. Но не это поразило бедную Шуру, а то, что под черными очками она узнала до боли знакомого человека. Человека, которого она любила. Человека, который после какой-то ссоры ушел, а потом без вести пропал. Она уже не помнила, что за ссора ее разлучила с ним, но последняя фраза всплыла у нее так, как будто она прозвучала сейчас: «Не хочу тебя больше видеть».   Эта была последняя фраза, которую она слышала от него. И в этой ссоре нельзя было обвинить кого-то и сказать, кто из них был прав, а кто виноват. Да это и не играло теперь уже никакой роли. Он шел, спотыкаясь, а она…, она стояла, потому, что не знала дороги: ее не было - она стояла у пропасти. Могла ли она тогда знать, что он – грубый, но до сих пор ее любимый человек, из-за этой ссоры, а возможно, просто из-за своей гордости… или глупости, добровольно призовется на войну? Могла ли она предположить, что его судьба была гораздо жестче, что он каждый день видел кого-то из близких ему людей с тяжелым ранением или вовсе мертвым. Что грохот пулеметов, тонкий свист пуль и шум от взрыва бомбы до сих пор были слышны в его ушах, а ночью ему снились кошмары.   И стоило ли винить кого-то в том, что последний взрыв ослепит его навсегда. А теперь он шел по аллее совсем уже другим человеком.    Человеком, который осмыслил многое в жизни. Который спасал жизни. Который выжил. И если бы не эти черные очки, то в его глазах можно было увидеть то, чего так не хватало Шуры: жажда жить. И хоть он и шел, спотыкаясь, на ощупь, на его лице не было отчаяния. И Шура это видела. И видела, что ему тяжело идти. Поэтому подошла и предложила ему помочь. Она не сказала ему кто она, а он не спросил. Он просто промолчал, хотя узнал ее. Пускай не видя. Но сердце его не обмануло. Они просто хотели забыть прошлое, стереть с памяти свои прежние ошибки. Ошибки, которые можно было и не совершать. И кто раньше мог предположить, что так обернется к ним судьба? И кто из них сейчас в сердце мог почувствовать хоть каплю той боли? Разве можно ответить на этот вопрос? Они просто шли, держась под ручку и о чем-то, беседуя, пока не скрылись за аллеями парка.