В Царском Селе

 Блещет, словно в золоте опал,
 Пушкинский лицей - чертог известный,
 и ведёт асфальт, а не тропа
 к памятной обители помпезной.
 Парковый аллейный лабиринт,
 стёкол блеск и золото лепнины,
 на скамье чугунной ОН сидит -
 ждёт очередные именины.

 Всё вокруг о славе говорит
 времени недавнего России,
 очень хорошо, что ОН сидит,
 иначе упал бы наш Мессия.
 Измельчал язык великий наш -
 пленник-жертва рыночной стихии,
 низко пал читательский тираж,
 повсплывали пахари лихие.

 Серость и бездарщина цветёт,
 страшно мне в лесу самоиздата,
 стыдно, да к тому же злость берёт
 за литературного собрата.
 Что же мне - таврийцу - говорить,
 если здесь, в Его родных пенатах
 перестали маршалы творить,
 вытворяют серые солдаты.

 Написано по поводу распространения самоиздата на территории Лицея -
 буквально хватают за рукав и предлагают низкопробную отсебятину местные поэтики.
 Это был 2000-й год, я сам только начал писать, что видно по моему стиху,
 но то, что мне предложили КУПИТЬ(!!!) даже у меня вызвало неприятие и ужас.