из разрушения Трои

невозможно терпеть
     если у глаз
          вишенки на железах
а в лицо муравьи
     понаползли
          и копошатся там
а из носа вода
     точит ручьем
          горькая точно слезы
и - не важно куда
     лишь бы уткнуть
          лишь бы не зачихать

– задолбал, Одиссей!
     носом своим
          че ты в плечо мне тычешь
непонятно зачем!
     да и чего
          дышишь сопливо так!
ну ты время нашел
     плакаться мне
          рядом троянцев тыщи ж!
ща заслышат твой хлюп
     плакали мы!
          верно Атрид сказал
о кобыле твоей
     деревянОй
          нету провальней плана!
коли ты настоял
     то и уткнись
          в синий платочек свой

– разрази меня Зевс!
     хватит ****еть!
          ща-то тебя, еблана
и послушают все
     Трои сыны
          и вот тогда ****ец
ты допедри уже
     (о, Диомед)
          мне ща ***во, сильно!
Агамемнон, мудак
     пары триер
          гребаных пожалел
и пустил на коня
     (жид еще тот)
          свежую древесину!
бля, подставил меня
     наверняка
          знал же, что (а-АПЧХИ!)

думали – все, конец
     но тишина.
          дерево виновато.
поглотило шумы
      брюхо коня
          переварив смолой.
пенелопин платок
     полный соплей
          не подлежит возврату
и остается тут.
     Троя сгорит.
          а на Итаке – дождь.