Эй, девочка

Любовь в разрезе выглядит как-то странно: немного серой тоски и целые бури грёз. Она у кого-то тонет в сиропе сладком, да только всё это, мне кажется, не всерьёз. Любовь не приходит одна и стучится редко; а там уж никак не выгнать - пришла так пришла. С коварной улыбкой в глаза тебе: "Слышишь, детка? Налей себе водки". И шёпотом: "Вот дела..."

На первое время себе возведёшь границы. "Да нет, невозможно, такого не может быть. Ну как угораздило снова вот так влюбиться?!" А после самой себе: "Слушай, хватит ныть". Любовь, словно вирус, быстро даёт ростки, а люди, которым веришь, отвергли дар. Сырыми досками лжи возводят мостки; и снова немыслимо подлый чёрный пиар: "Дала? Не дала. Но, наверное, скоро даст. Эй, девочка, я тут слышал..." Уйди, прошу. Не видишь насмешек от затуманенных глаз. И снова в мечтах к "воздушному шалашу".

"Звонки звонками; мне проще тебе звонить, чем слать смски и слышать в ответ тишину". Его увидишь - теряешь беседы нить; его увидишь... Настрой сразу в вышину.

Эй, девочка, хватит тешить себя пустым!.. - Но девочка в это время хлестает вино. - Давай, удели вниманье своим родным!.. - Но девочке как-то, знаете, всё равно... Тупой толпой обсмеяли и кинули, и, знаете, как-то страшно становится жить. Из девочки будто бы душу конечно вынули; и девочке, как ни странно, но нечем крыть.

Любовь готовит подарок ко дню рожденья, и девочка нервно дышит - плохая погода. Ей, в общем-то, запрещены любые волненья, да только утешить может только тот "кто-то". Но этот мальчик гуляет где-то с друзьями; но, правда, редко встречается даже с ней. А девочке бы рассказать всё любимой маме, да как тут расскажешь - себе сделаешь больней.

Девочка холодеет, когда к ней подходят "поговорить", но как у него проблемы - себе бы взяла. Нет, ей не под силу такого, как он любить.
Эй, девочка, лучше бы в детстве ты умерла.