Я был застенчив

Я был застенчив до икоты,
Связать не мог и пару слов,
Съедал без слова антрекоты
И слушал реплики ослов.

Ослы болтали упоённо,
Пока вязал я пару слов.
Их уносили упоённых
От недоеденных столов.

Теперь я праздновал помпезно,
И за ослов всё доедал.
Ослы платили счёт любезно,
Не нарываясь на скандал.

Я ж продолжал играть в молчанку –
Зачем мне лишний разговор?
Съел антрекот, пюре, солянку –
Таков с ослами договор.

Меня никто не бил, не трогал,
Я был «под крышею» табу
И даром всё имел от Бога,
Всех остальных имел в гробу.

И так бы жил я до скончанья,
Как бы меня не спутал бес:
Теперь рифмую окончанья,
Вот рифма клёвая – «собес»!

Поэтом стал и разговорчив,
Мелю любую чепуху,
Пишу поэмы, песни, очерк –
И рыльце в денежном пуху.

Я стал как свой среди поэтов.
Хожу частенько на фуршет...
Растёт финансовая смета
На супер новенький "Порше"!

Я, как вулкан, бурлю словами,
В стихи польётся кипяток;
Мотаю кругло рукавами
И рифмы бью, как молоток.

Пегас давно стихом подкован
И на Парнас в галоп трусит.
Весь стих мой рифмой окантован,
А дождик мелко моросит.

А я за ним пешком шагаю.
Меня спасёт мой верный конь!
Себе словами помогаю.
Теперь меня никто не тронь!

Я был застенчив до икоты.
Теперь король стихов и слов!
Меха ношу и коверкоты,
И сдал в ломбард давно ослов.

Я был застенчив до икоты,
Теперь за стенку не держусь,
Удары знаю «апперкоты»,
И славой бойкою горжусь.

Теперь доска висит в роддоме,
Где я пришел на этот свет,
Дороже мамы нету, кроме
Того, кто дал писать совет.

И я теперь метаю бисер,
И слов сверкает бриллиант,
Я заряжаю ими миксер –
И получаю фолиант!

Я был застенчив до икоты,
Связать не мог и пару слов,
Съедал без слова антрекоты
И слушал реплики ослов.

Ослы болтали упоённо,
Пока вязал я пару слов.
Их уносили упоённых
От недоеденных столов.

Теперь я праздновал помпезно,
И за ослов всё доедал.
Ослы платили счёт любезно,
Не нарываясь на скандал.

Я ж продолжал играть в молчанку –
Зачем мне лишний разговор?
Съел антрекот, пюре, солянку –
Таков с ослами договор.

Меня никто не бил, не трогал,
Я был «под крышею» табу
И даром всё имел от Бога,
Всех остальных имел в гробу.

И так бы жил я до скончанья,
Как бы меня не спутал бес:
Теперь рифмую окончанья,
Вот рифма клёвая – «собес»!

Поэтом стал и разговорчив,
Мелю любую чепуху,
Пишу поэмы, песни, очерк –
И рыльце в денежном пуху.

Я стал как свой среди поэтов.
Хожу частенько на фуршет.

Растёт финансовая смета,
Но мне не страшен перебор.

Я, как вулкан, бурлю словами,
В стихи польётся кипяток;
Мотаю кругло рукавами
И рифмы бью, как молоток.

Пегас давно стихом подкован
И на Парнас в галоп трусит.
Весь стих мой рифмой окантован,
А дождик мелко моросит.

А я за ним пешком шагаю.
Меня спасёт мой верный конь!
Себе словами помогаю.
Теперь меня никто не тронь!

Я был застенчив до икоты.
Теперь король стихов и слов!
Меха ношу и коверкоты,
И сдал в ломбард давно ослов.

Я был застенчив до икоты,
Теперь за стенку не держусь,
Удары знаю «апперкоты»,
И славой бойкою горжусь.

Теперь доска висит в роддоме,
Где я пришел на этот свет,
Дороже мамы нету, кроме
Того, кто дал писать совет.

И я теперь метаю бисер,
И слов сверкает бриллиант,
Я заряжаю ими миксер –
И получаю фолиант!!