Агасфер

Вольному – воля, спасённому – рай,

А оттолкнувшему – вечность!

Всё, Агасфер, ты уж сам выбирай

Серую

Бесконечность.

 

Годы проходят, сгорают века,

Не дал Христос потомков,

Кто пожалеет меня, дурака, -

С палкою и с котомкой!

 

Я вспоминаю: две тысячи лет –

Стрелы свистели рядом,

Если в упор громыхал пистолет –

Пулю отталкивал взглядом.

 

Я проходил через сотни боёв,

Голод,

чуму,

парады,

Правду скрывая, имя своё…

Но рассказать пора бы!

 

Солнце палило… Центурион…

Гром сандалет конвоя…

Потной толпы нарастающий стон…

Крест Ты тащил с собою…

 

Взгляд… я опешил!.. с шипами венец…

Кровь по плечам – на камни…

В плети зашиты крючки и свинец…

Вот Ты упал… Рука мне,

 

Помню, дана была… Я оттолкнул!

Просто, как все, я струсил…

Тут же услышал от облака гул,

Словно от землетруса,

 

Бросило в жар, потемнело в глазах

И показалось, словно

Это лицо Твоё – на образах,

В золоте каждое слово.

 

Вольному – воля!

Спасённому – рай!

А оттолкнувшему – браво!

Ты, Агасфер, только не умирай,

Людям рассказывай правду.

 

Что, я – предатель? Я Бога убил?

Совесть меня задушит?

Да!

Не хватает, Господи сил

Видеть благие души,

 

Что отрываются прочь от Земли,

Бросив сей мир…

Постыло!

Всё им подвластно – звёзды вдали,

Тело внизу остыло.

 

Всё им знакомо – Любовь и Тепло,

Знают, что есть Спасенье…

Как им, бессмертным, спокойно, светло,

Словно в саду осеннем.

 

 

Высох, как вобла,

глаза лишь горят,

Рука моя – хвост игуаны!

Лохмотья – да самый удобный наряд,

Мир наблюдать этот… странный!

 

Он же всё хуже!

Эксперимент,

Похоже, неуправляем!

Так забери меня, хоть на момент –

Что там с Адом и Раем?

 

 

Я был богатеем,

рабом,

мудрецом,

Епископом даже – в Риме!

Всё думал: вот это и будет концом,

Я тоже есть –

боготворимый!

 

Я – Агасфер, Вечный Жид, скорбный дух!

Мне никуда не деться!

Жизнь бесконечную для повитух

Рви!

Раздавай младенцам!

 

В раке серебряной, в свете свечей –

Рука Иоанна!

Десница…

Руку возьми! Для убийц и бичей,

Над ней можно тоже…

молиться!

 

Ту вот – лобзать, на мою же – плевать

(А служка сотрёт тряпицей),

Сдохнуть позволь,

а не околевать…

Голгофа же повторится?

 

Смотри, она сильная! Сам отрублю!

Пусть ляжет во гробе на веки!

Зато не толкну Тебя, не согрублю,

Коль явишься вновь Человеком.

    Камчатка, 2007 г