Риторика о зеркале

(КАНОНИР-ПОЭМА)

«Как же я не видел прежде этого высокого неба?
 И как я счастлив, что узнал его наконец»
Л.Н. Толстой, «Война и мир».


1.Комильфо

 Всё... Всё прокляни!
 Или связи порви!..

 Маневры, манеры, мазурка,
 каскады острот...

 Но Господь - визави! -

 И зябь под казацкою буркой...

 Уже сочинитель.
 Ещё офицер,
 участник событий недавних...
 И вот - от манёвров, мазурок, манер:
 в себе невозвратен изгнанник...

 Ещё - артиллерия цифер, и числ,
 и бомбардировок основы
 его составляют...

 Но лёгкая мысль
 сквозным наливается словом...

 И вот - на ладони - осмысленный мир,
 пронизанный взглядом свободным, -
 весь мир человечий из чисел и цифр.

 И сытый - неровня голодным...

 В отечестве барин и граф на войне,
 он знает, что - чести да почесть
 даны ему родом высоким, зане -
 и служит он им, не порочась,
 и душу кладёт в том...

 Но простолюдин!..
 На кой ему - право солдата,
 коль скоро со смертью - один на один,
 а выжил и - порознь награда?..

 Вот - барин:
 сродни ему отроду спесь.

 Вот - пахарь:
 сродни ему поле.

 Но разом возносят они:
 «Даждь нам днесь...»
 Господня обоим ли воля? -

 Как пела равно им днесь в небе шрапнель.
 Так порознь пенье сегодня?..

 И вызов рождался.
 И зрела дуэль
 ничтожного
 с волей Господней!..

 К барьерам...
 Дуэль...
 Компромисс на крови!..
 Лишь взглядом позиции крайней
 решается вызов...

 Господь.
 Визави -
 граф, мира лишившийся втайне.

 Три выстрела разом...
 Господь или граф
 решат поединок дуэльный?..

 Господь выжидает.
 И, зная устав,
 граф мысль выверяет прицельно.

2. Война

 Перед ужасом смерти нелепо
 Разделённое множество каст. -
 Наподобие общего склепа
 Одинаково небо для нас.
 И, войною повязанным вместе,
 Судьбы равные нам суждены:
 Граф ли, рекрут ли - кровною честью
 Мы соборно соединены.
 Потому-то в бою, под картечью,
 Не быть братьями нам - не с руки,
 Потому-то и ставятся свечи
 Всем - за общие наши грехи...

 Но глухое сомнение гложет
 Испытавших Твою благодать:
 Как додумался, Господи-Боже,
 Ты войною нас в братство связать? -
 В пламенях и дымах выживая,
 Вновь - рубиться, калечить, колоть...

 Так в любовь я Твою попадаю,
 Образ Твой и подобье, Господь!..

 Развернулась громада-Россия
 В буйной зелени, в чистом снегу -
 Вековую дремотную силу
 Не дано пересилить врагу.
 И, к обидчикам выйдя достойно,
 Мы всегда справедливо сильны...

 Но приемлешь Ты души спокойно
 И одной, и другой стороны!
 Допускаю, что для примиренья
 Ты к себе враждовавших приверг.
 Но попробуй, рассей-ка сомненье:
 Отчего ж враждовавших - не всех?
 И, печась о душе человечьей,
 Что ж Ты в битвах уродуешь плоть
 Малых смертных сих страшным увечьем?..

 Этот выстрел - в твой промысл, Господь!

 ...Позабудут безвестных героев,
 Бабы новых народят солдат,
 Чтобы, воинства снова устроив,
 Рукотворный расхлёбывать ад.
 Не видать милосердия слабым,
 Быть в калеках до Судного Дня...
 Но суровая русская баба
 Не Тебя-знай клянёт, а меня!
 Будто я посевал эти беды,
 А не Ты обескровливал край...
 Не сполагоря белые светы
 Завели Твой заоблачный рай!..
 Так давай, ударяй же в ладоши,
 Насылай же на всех вороньё!!!

 ...Или кто оболгал Тебя, Боже?..
 Или третий мой - в дело Твоё!

3. Мир

 Но выжил я и позабыл
 Биваки и походы
 И павших в них похоронил
 На дне Твоей природы.
 И Ты красуешься с небес
 В сиянье ежедневном.
 Ах, Боже правый, даждь нам днесь
 Безгрешно, задушевно...
 Но под околицей стоит,
 Как сторож при мортире,
 Глядящий в небо инвалид
 В заношенном мундире.
 Но баба - юная вдова -
 Бредёт с ведром и слепо
 Роняет выплески-слова,
 В себя глядясь, как в небо.
 Мужик в ярме своих невзгод
 Швыряет в небо камень.
 И дети ловят небосвод
 Проворными руками...
 И странный смысл имеет дом
 (Коль дом земля и небо):
 К добру стремящийся с добром
 Приносит зло нелепо.
 И барин - волею Твоей
 Над ними удосужен -
 Не стану к дому я добрей...
 Таким Тебе я нужен?!
 А в мирном небе - тонкий крест,
 И тень креста, как слежка. -
 Всё проникаешь Ты окрест
 Смирительной насмешкой.
 Но не смиренье ведь, а страх
 Встречает на дорогах...
 Я знаю голод в городах
 Растленных и убогих.
 Я видел, как в нужде пропал
 Вчерашний брат окопный.
 И поп твердил, что брат попал
 На небо, в рай загробный.
 Толпа лобзала длань попу,
 Молчком тая сомненье.
 Благословлял Твой поп толпу
 И прятал приношенья...
 И - в лицемерье ровня с ним -
 Я обираю тоже
 Холопов именем Твоим...
 Таким я нужен, Боже?
 Что ж Ты немедля не творишь
 Возмездий мне подобным!
 Или, Господь, Ты сущий лишь
 Усопшим да утробным?

4. Господь

 Дух несытый, мятущийся граф,
 Средь ничтожных - гигант-голиаф,
 Возмутительных книг сочинитель, -
 Обойдёмся-ка мы без пиф-паф.
 Как, упрямый, ни выстрели ты -
 Не избавиться вам нищеты:
 Кормят вас поученьем о Боге
 Безразличные Богу скоты!

 Жил тут некогда нищий аскет,
 Ведал тайнами радостей-бед.
 Вы за словом к нему приходили -
 Всем вам нужен был умный совет.
 Честь по чести он жизнь познавал,
 Что надумывал, вам отдавал.
 Жить безмыслым - куда как нелепо:
 Человеков он так понимал.
 Уходили вы - царь или жнец,
 Говорили: вот это - мудрец!
 За совет подавая аскету
 Мелкий грошик да чёрствый хлебец.
 Воздаянья хватало ему,
 Воздержанье присуще уму.
 А когда думать вас научил -
 Стал не нужен мудрец никому...
 Как знакомо теперь и тебе:
 Ум не в радость спесивой толпе!
 Ей бы - собственной сыто утробе,
 Ей бы - сладко в своей скорлупе.
 Кто ж, по-твоему, мысли грозит? -
 Всякий мыслящий вам - паразит,
 Изгоняют задумчивых люди,
 Смерть голодная умных разит...
 Но на то он и ум. Оттого
 Бога создал он ни из чего -
 Хлеб ходячим легендам не нужен.
 И признали вы Бога его!..
 Стал духовником прежний аскет,
 Выдал Ветхий и Новый Завет,
 Чтобы, умных и впредь прославляя,
 Не скупился б для них белый свет...
 Много ль тут среди вас мудрецов?
 Но зато тут полно хитрецов,
 С вас хлеба дармовые дерущих,
 Бога ради беря со слепцов...
 На химеру вершил ты замах -
 Бога не было в ваших церквах!
 Наказав человечью породу,
 Облапошил вас умный монах...

 Вот куда ты так гневно стрелял,
 Тратил слово и мыслью вилял.
 Целясь в призрачных жителей неба,
 Ты в толпу дорогую попал.
 Ты, её от бредового лба
 В самой скверне пробрав до пупа,
 Встал над ней сокрушителем веры!
 И анафему взвыла толпа...

 Но дуэль наша всё-таки впрок:
 Ты себе отыскаться помог.
 Так ступай же путями сомнений! -
 Это я так велю тебе - Бог...

5. Улыбка

 «Как Он сказал! Ах, как сказал...» -
 Граф, чуткий к слову, бормотал
 (Евангелия он так читал
 Незадолго до смерти)...
 В миру чего-то недобрав,
 Вдруг открывал бессмертье граф
 Людей, зверей, дерев и трав
 И прочей круговерти.

 Уже не чудились ему
 Безмолвные пути во тьму.
 Война ли, мир - в одном дыму,
 Анютина ошибка...
 Но внял он: эта жизнь - ничья!
 Лишь не сгорает, как свеча.
 И смерть Ивана Ильича -
 Вселенская улыбка!

 Она в земные наши дни
 От взоров прячется в тени,
 И наваждения одни
 Овладевают светом.
 И мы воюем. И творим.
 Рабами дохнем. И царим...
 И всяк из нас тут - пилигрим,
 Но слеп и глух при этом.

 Но вот последний грянет день.
 И растворит улыбка тень,
 И озарит твою ступень,
 Одну, очередную
 В кругу... И сам ты узришь вдруг,
 Как бесконечен этот круг!
 И дух, закованный в испуг,
 Расплачется, ликуя...

 Ноябрь в больных суставах ныл.
 И бил озноб. И вечер был.
 И потолок над графом плыл,
 Безудержно снижаясь.
 Но мысль уже летела вверх...
 И мельком он оглянул тех,
 Что, чуя новость на весь век,
 На станцию съезжались.

6. Зеркало

 Свалив земную ношу,
 Из маяты сует,
 Благообразно лёжа, -
 Куда ж он, не отпет?..
 Над прахом - лепет светский,
 И люд передовой,
 И бдит порядок сельский
 Жандарм-городовой.
 Безмолвье колоколен.
 Ненастно. И дождит...
 И графом недоволен
 Отец-митрополит.
 Но впереди процессии,
 Проклятию в протест,
 Воздетый к поднебесью,
 Несут крестьяне крест.
 Но за усопшим, рядом
 Шагая, вопреки
 Анафемским обрядам,
 Горюют мужики...
 А граф уходит высью
 По избранной тропе,
 Неподотчётен мыслью
 Ни церкви, ни толпе.
 Идёт путём немногих
 За грань добра и зла,
 Чем меряют убогих
 Земные зеркала...
 Знакомое зерцало!
 Обычно вкривь и вкось
 Оно преображало,
 Но истинным звалось.
 И, часто искажённый
 Молвою подлипал,
 Ум, славой поражённый,
 Не знал других зеркал.
 И только единицам -
 Небесные даны,
 В которых отразиться
 Разумные должны.
 И, может, умирают
 Всего на полчаса...
 Но их не возвращают
 Обратно небеса...
 Над пажитью, над садом,
 Сквозь поволоку туч
 Уходит ум-громада:
 Вот - пёрышко...
 вот - луч...
 вот весь он - в изначальном...
 вот суть его - звезда...
 Как ни парадоксально -
 Зеркальны небеса.
 И знать необходимо:
 Вне слов и суеты
 Войдёшь в поток незримый
 Когда-нибудь и ты.