Замок Сатаны. Глава 7. Бамберга

                Контора по заготовке рогов и копыт была от-
                крыта по многим причинам.
                - Следствие по делу Корейко, – говорил Ос-
                тап, – может  поглотить много времени. Ско-
                лько – знает один бог…  Может  быть  год,  а
                может  быть  месяц.  Во  всяком  случае,  нам
                нужна легальность. Нужно  смешаться с бод-
                рой массой служащих… Меня  давно  влечёт
                к  административной  деятельности.  В душе
                я бюрократ и головотяп.
                И.Ильф и Е.Петров. «Золотой телёнок».

Итак, Генеральным Инспектором грозным
Стал снова великий Уран.
Поскольку же был он чиновник серьёзный,
Серьёзный имел он и план.
И план упирался всё в ту же проблему:
Андрюхина чтоб посадить
На «Трон» в Управленье. Сию теорему
Урану не просто решить.
И это «своё» Управление тайно,
Инкогнито он навещал.
И там каждый раз кто-нибудь, да «случайно»
Бесследно потом исчезал.
И даже Гозанов статистику эту
Заметил и молвил в сердцах
Он Горбикову, что «Инспектор по свету
Наводит, по ихнему, страх,
Повсюду любимцев своих расставляет.
Простых же сотрудников он,
Придравшися к мелочи, прочь убирает.
Куда лишь глядит д’Юмадон?»
Но вот самого – никогда не видали.
Лишь подпись его да Печать
На бланке, которым их и «убивали»,
Чтоб на Материк отослать,
Где их в «карантине с карболкою мыли».
Ну, правда, до «взрыва мозгов»
Те случаи больше уж не доходили,
А тихо: «инсульт» – и готов.

Наину же наш д’Юмадон заставляет
Шесть раз отступить уж подряд.
Фигуры уверенно переставляет,
Готовя Андрюхину мат.
Андрюхина в «Лес» д’Юмадон отсылает,
А сам издаёт свой приказ
И странною «смертию» сам «умирает»:
Уж он не Директор у нас!
Однако Наина хитрей оказалась,
Чем грозный Директор считал –
И «сразу троих в Лес за замом послала»
И наш д’Юмадон проиграл:
Андрюхин в последний момент появился,
Презрев «королевский» приказ –
И сразу на «Трон» на пустой взгромоздился:
Ведь он заместитель как раз!

Геннадий готов к повороту. И сразу
Детали событий ясны:
И смелость Андрюхина против приказу,
И что так другие смирны –
Рудольф, д’Юмадон: прыть Уран поубавит.
И Гений уже точно знал,
«На лошадь какую он нынче поставит» –
И первым свой голос подал.
И стал заместитель он первый у Бога.
Однако «ошуюю» сидел
От И.О. Юркольцин. И эта дорога
Сулила хороший удел:
«Одесную»-то восседал «Повариха» –
Огромный, но глупый кулак.
Так что на ушко мог нашёптывать тихо
Геннадий, не прячась никак.
Андрюхин, на «Трон» взгромоздившийся лихо,
Доверил Геннадию сыск,
Одобрив проект под названьем «Ткачиха»,
Напившись на радостях вдрызг.
А сам свою тайную, страшную силу
Открыто уже применял:
«Нет, это я сам ему «вырыл могилу»,
Сам сделал, чтоб мальчик «слинял».»
Давно уж на связи с «хозяйством» Урана
Чрез друга Аидова сам.
И на Материк вызывал постоянно
Аидов к своим небесам.

И всё б хорошо для Юркольцина было,
Да был в этом лагере враг:
Наина, имевшая тайную силу
И злобности вечный очаг.
Она невзлюбила Юркольцина рьяно
За то, что он в тайну проник
Про связи с Андрюхиным, связи с Ураном,
Сей Горбикова ученик.
Была и вторая причина, к несчастью,
Чтоб Гения так не любить:
Он был конкурентом за власти над властью,
Мог волю её перебить.
И сила Юркольцина всё ж ослабляла
Наину в неравной борьбе
Её с д’Юмадоном. И так отвлекала
Энергию Наи к себе.
И было Рудольфу скорее полезно
Геннадия здесь поддержать.
И весь «тетрархат» понимает «железно»:
«Полезнее другом считать».

А Гений уж понял: к кому прислонился,
За чью встал он силу сейчас –
Не Сила, а «жук, что в том вихре крутился,
Крушащем вокруг всё как раз.
И «жук» о том вихре не подозревает,
Куда уж там им управлять!»
И Гений о Силе самой той мечтает,
Чтоб Силы хозяином стать!
И власть получив, этот «доступ в подвалы
Любые таинственные»,
Он знал: то, что сделано – это начало
Раскопки огромной своей.
Андрюхина Силой считать – то химера,
Он – птичка-синичка в руке.
А поиски «тайного миллионера»
Пока что ещё в тупике.
И он Чернопрудову мысли поверил –
Мечты о Большом Журавле:
«Эх, где ж тот «Журавль», что всё небо измерил
И был что не раз на Земле?!»
Ему Чернопрудов в ответ, для начала:
«Эх, ладно, идею продам.
Берёг для себя я, да видно тот малый
Викторушке не по зубам.
Я знаю фамилию «миллионера»
И где тот «подпольщик» живёт.
- А точно ты знаешь – гранит? Не «фанера»?
- Да вряд ли коллега соврёт.
Ему повезло. Не искал он «богатых»,
А мелких рыбёшек ловил.
И вот одного он наметил к нам в штаты
И, значит, за ним и следил.
И вдруг к этой «мелкой рыбёшке» подходит
(Видать, торопили дела)
Какой-то начальник. И речи заводит.
И встреча – секретной была.
И эта «рыбёшка», прочтя ту бумажку,
Небрежно её подписал,
Потом оглянулся (вербовщик, бедняжка,
От страха слегка задрожал),
И так воровато достал из кармана
Печать и к листу приложил.
Какая печать у простого Ивана?
Вот случай ему удружил!
Вербовщик покрался за этим агентом,
Который пошёл не спеша
С таинственным этим своим документом.
Вербовщик же шёл, не дыша.
И вот он заходит в одно учрежденье,
Чей серый, занюханный вид
Не мог возбудить ничьего подозренья,
(Оно до сих пор там стоит).
В конторе же этой, на счастье собрату,
Служил его старый агент.
И друг попросил, посмотрев воровато,
Ему показать документ.
Мол, это ему – очень важное дело,
Займёт оно краткий момент.
«Покамест мне жить ещё не надоело, –
С усмешкой ответил агент. –
С утра в отдел кадров пойдём мы с тобою.
Приятель мой вскроет пакет –
И ты ознакомишься с чьей-то судьбою.
Другого пути у нас нет».
Всё так и случилось. И друг мой увидел
На бланке обрез золотой,
Печать Генерального в подлинном виде
И росчерк пера завитой.
А главное, что усмотрел тот несчастный –
На бланке том имя своё!
Его посчитали в той службе опасным –
И он прекратил «бытиё»:
На завтра, с утра, «замели» бедолагу,
В «чистилище» малый попал,
Где память кастрируют этим беднягам.
Там я его и повстречал».

Попытка использовать в личном контакте
Накопленный материал
Дала результат нулевой. И в «антракте»
Юркольцин в тиши размышлял:
«Противник серьёзный. Нужны будут годы,
А может быть, даже века.
Мне нужно прикрытье для дела свободы,
Я всё раскопаю пока».
Тогда и решил сделать за океаном
Компанью «Спейс Пёрл Лимитед»
(«Рога и копыта», по Ильфовским планам),
Чтоб скрыть свой пронырливый след.
И он направляет свой Информаторий
На поиски тайных следов.
И нити с небес и с земных территорий
Исследовать Гений готов.
И Ильф, и Петров посмеялись над делом:
«Пустая забава была
«Рога и копыта» на свете на белом,
Убытки одни лишь несла».
Но фирма работала не в холостую,
Другие источники есть.
Давайте рассмотрим, работу какую
Юркольцин собрался провесть.

Юркольцин, попав в заместители к Богу,
Немедленно стал причитать,
Что вот, мол, богатств у него так немого,
Что нечем ему управлять.
Что замы имеют его континенты
(Европу имея в виду),
А я, мол, имею всего документы
На мелочь, народ-ерунду.
«Ну что это: микронарод Иудеи
Иль Азии крохотный кус.
Там не разбежишься: чуть-чуть и людей, и
Богатств на комарий укус.
И мне б континентик какой завялящий,
Иначе – какой же я зам…
А я б постарался ко славе ко вящей,
Служить верой-правдою вам…
- Мой друг, континент не найдёшь на дороге.
Европа – сам знаешь, за кем,
В Руси – конкурируют многие боги,
И в Азии тесно совсем.
Вот разве что Африка…
- Что же я буду
Там делать среди обезьян?
Опять рядовым колдуном делать чудо
Для идолов тех павиан?
Ведь я Демиург, как-никак. А Европы
Весь север прибрали к рукам.
Остались, пожалуй, одни эфиопы.
Что ж, бедному, делать мне там?»
(Юркольцин потупил хитрющие глазки,
Но взгляд из подлобья метнул.
Уже стал он мастер рассказывать сказки,
В какую дыру дуть – смекнул.)
- Ну, что ж, отвоюй, – усмехнулся Андрюхин. –
Вон рядом твой верный Ислам.
Твои янычары – не сонные мухи
И ихним нет счёту коням.
__ Гм… Что ж, я над мыслью подумаю этой.
Но речь о другом я веду.
На западе дальнем у нашей планеты
Я два континента найду.
- Что? За океаном? Ну вы, сэр, даёте!
Да их и на карте-то нет!
Однако, от скромности вы не умрёте!
Послушайте добрый совет:
Ведь там – дикари, та же Африка это.
Ну кем вам командовать там?
В единстве с природой живут они летом,
Зимой поклоняясь огням.
Опять же – пути. Океан вам не море,
Один где сплошной каботаж.
Каких моряков вы пошлёте на горе?
Какой же корабль будет ваш?»
Но Гений продумал уже все ответы,
Вопросы он все упредил.
И он не нуждается в «добрых советах»,
Что щедро даёт господин.
«На счёт дикарей – не совсем вы тут правы:
Там древней культуры очаг.
И Богу они пирамиды для славы
Возводят на древних скалах.
И золоту цену они уже знают.
И там самородки одни
По рекам и горам они собирают
И в храмы несут их ни.
А что океан – я скажу откровенно:
Лишь златом людей помани –
И будет им тот океан по колена,
На лодках помчатся они.
А коль капитан у них опытный будет,
Да сделать корабль попрочней –
На крыльях мечты полетят туда люди,
Людей этих знаю вполне.
Так что вы, пожалуйста, лишь разрешите –
И двину я Новый тот Свет
От спячки к прогрессу. А там уж смотрите,
Был прав в этом я, или нет.
- Ну, что ж, хорошо. Подготовь-ка приказ ты,
А я, так и быть, подпишу.
Хм… Хм… «Новый Свет»! Ишь, какой головастый!
Умеешь развесить лапшу.
А кем заселять Новый Свет этот будешь?
Ведь аборигены – не в счёт.
- Найдутся у нас предприимчивы люди,
Их золото всех привлечёт.
А вам же и здесь будет польза: отребья
В Европе следы подотру:
Не только в приморских портах, но и в небе
Подонков я всех заберу.
- А ты не боишься с отребьем связаться?
На них погорел д’Юмадон.
- Он был слишком мягок, чтоб с ними сражаться.
Здесь – жёсткий «крючочный» закон.
Бояться мне грешников? Экое дело!
Да каждый ведь знает свой грех
И знает, что нити – в руке сей умелой,
Что держит их накрепко всех.
А там я им дам абсолютну свободу:
Что можешь – то делай, дружок!
«Работай, учись и живи для народа»,
Но помни про старый должок!

Не раз уже видел Геннадий приказы
И подпись с приставкой «И.О.»
И губы кривилися каждые разы,
Когда он смотрел на него.
Когда тот приказ посторонних касался,
Не трогало это его.
Теперь же приказ этот важный писался
Уже про него самого.
И подпись «И.О.» он ценил с подозреньем
(Как с Буншею: «И.О. царя»),
Грозила возможным она осложненьем
И он опасался не зря:
Ведь сколько уж лет он при мощной защите,
А всё не Директор у нас,
А только И.О. И уж тут не взыщите:
Не шлёт Материк свой приказ.
И пусть на приказе Большие Печати,
Но Бог бережёт только тех,
Кто сам бережётся. Средь замовской рати
Был временным этот успех.
«Конечно, для дела внутри Управленья
Та подпись И.О. и сойдёт.
Но пусть, чтоб отвесть от меня подозренья,
Лицо подставное пойдёт.
Лицо подставное  то в полном отчёте
Должно находиться у нас
И мне подчиняется пусть по работе».
И он его вставил в приказ.

Приказ был подписан и в личные руки
Юркольцин его получил.
Потом, в соответствии тайной науке,
Приказ этот в сейф положил.
Потом Чернопрудова вызвал он срочно
И молвил: «Ну, что же, Виктор.
Подписан приказ, чтобы быстро и точно
Освоить нам новый простор:
Начнём освоение Нового Света,
Пойдём по морям, по волнам,
На запад, через океан. Но при этом
Светиться не следует нам.
Надёжного ты подбери человека,
Чтоб прочно привязан был к нам,
Испанца какого-нибудь, или грека,
Что плыть мог по бурным волнам.
Потом подыщи из своих проходимца,
Чтоб выбрать мог «Black» или «Rеd»:
Открыл чтоб компанию, как говорится.
Ну, скажем, «Spase Pearl Limited».
И пусть мореход собирает команду,
Чтоб плыть с ней через океан.
А я обеспечу финансами банду,
Найду попросторней карман.
- Ну, что же, сенсей (удивлённо Юркольцин
Поднял на помощника бровь) –
Найдутся в команде моей добровольцы –
Морская, испанская кровь.
И особь одна у меня на примете,
Сокрыта пока что во мгле.
Поплавал уже он на всём белом свете.
Сейчас он уже на Земле.
Зовут же его… - и Лукич для начала
Листал знаменитый блокнот, –
Колумб Христофор. Мальчик, правда, он малый,
Ну что ж, не беда, подрастёт.
Поскольку же кадр он достаточно старый, –
Не раз завербован был он, –
Прошёл он и воды уже, и пожары,
И есть у него «телефон».

И вот, поручением тем озадачен,
Проворный Лукич снаряжал
Свою экспедицию, чтобы удачу
Его «вербованец» стяжал.
Предлог, под который тот флот  снаряжали –
Открыть обходные пути
К английским колониям. И на скрижали
Тот новый маршрут нанести.
А то англичане, мол, в Индию эту
Совсем перекрыли пути.
А мы – мимо них, обогнувши планету,
Попробуем морем дойти.
На самом же деле быть должен открыт им
Тот новый большой материк,
Что до сих пор был океаном сокрытым
И взор до него не проник
Ничей Европейский. И место на карте
Обширнейшим белым пятном
Маячило всё. И матросы в азарте
Мечтали о дне золотом.
На Африку же у Юркольцина планы
Отдельный имели момент:
От Африки чёрных рабов караваны
Заполнят его континент.
И труд дармовой тех рабов чернокожих
Плантациями континент
Покроет. И будет богатства там множить
Его дорогой контингент.
Пусть будут невольники, чёрные люди,
Под властью попов-христиан.
Ну что же, с Юркольцина то не убудет:
Сей сектор ему тоже дан.

Пятнадцатый век подходил к завершенью.
За восемь годов до конца
Открыли большой материк, по решенью
«Ткачихи» уже, хитреца.
Но тайна глубокая всё окружала,
Как водится, всё в темноте –
И «Терру Инкогниту» ту обозвали
«Вест-Индией» «жулики» те.
А аборигенов – «индейцы» назвали:
Ведь в «Индии» братцы живут!
Уж сколько веков, как мы правду узнали,
А их до сих пор так зовут.
Колумб же не верил чужому азарту:
На море он к звёздам привык.
И знал он доподлинно, глядя на карту,
Что новый открыл материк.

Геннадий, с открытьем закончивший рвенье
(Путь найден – и дело с концом!),
Готовиться стал, чтоб провесть оформленье
На то подставное лицо.
Один географ, Америго Веспуччи
(А лет уж пятнадцать прошло!),
Вниманье своё обращает на случай,
В бумагу упёрши стило.
Давно уж отмечена точка на карте,
Где берег имеет Китай.
«По что же так близко, – он пишет в азарте, –
Восточный «Вест-Индии» край?
Наверное, это не Индия всё же,
А вовсе другой материк.
Да и на китайцев они не похожи,
Не тот у «индейцев» тех лик.
Считаю я тот материк Новым Светом,
Инкогниту Терру нашли.
И я выступаю здесь с приоритетом
Открытия новой земли».
Тогда Вальдземюллер, копаясь с заявкой,
Открытье вписать чтоб в журнал,
Составив по форме о факте том справку,
Америкой землю назвал.
Ведь раз Христофор не раскрыл своей тайны
И координат не назвал,
То будем считать, что, наткнувшись случайно,
О том, ЧТО открыл, он не знал.
И тот, кто стилом на бумаге черкая,
На карте покажет ответ,
Тот есть открыватель огромного края,
Его это приоритет.

Юркольцин мечтал о стране богатеев
И денежки очень любил.
Лелеял людей, что их делать умеют,
Их холил, растил и ценил.
И чтобы богаче рабы его были,
Мораль и законы презрев,
Торговцы рабами из Африки плыли
В бездонный Юркольцина зев.
И Виктор Лукич увеличивал рвенье
На небе (а сеть – на Земле),
Чтоб им на «Бамберге» иметь пополненье,
Плывущее на корабле.
И Жилин стажёру заметил однажды
Про эту вербовку: «Увы,
Вербовщику счёт пополняется с каждой
Посаженной в трюм головы».
Не знает Америка жадность вельможи,
От пошлин свободны труды.
Свобода и труд дармовой чернокожих
Желанные дали плоды.
И вот уж колония от Альбиона
Богаче становится всех.
И «мистера» шлёт своего «Ричардсона»
Юркольцин, скрепляя успех.
Но имя, что здесь я назвал «Ричардсоном»,
Мы в книге известной прочли.
А звали его Джорджем, бишь, Вашингтоном
В истории нашей Земли.
И было задачею у Вашингтона
На месте работу провесть
Здесь по отделению от Альбиона
Колонии этой, как есть.
Тогда и случилось, про что он ответил:
Мол, «Лондонские дурачки
«Спейс Пёрл» разрешили открыть в Новом Свете,
Те «копи» с нелёгкой руки».
Но эту «нелёгкую руку» Натаныч,
Начальник КОМКОНовский, знал.
За этой «рукой» (будь помянут не на ночь)
Юркольцин незримо стоял.

И вот заработала в адском кипенье
«Бамберга» и «копи» её:
Ужасный период первонакопленья,
Где все «урывали своё».
И в этот новейший «Очаг Карабаса»
«Куклят» загоняли плетьми
Полнейшей свободы, чтоб к смертному часу
Они становились людьми.
Ну, правда, хоть он обещает, как лучше,
Выходит же всё – как всегда:
Европа продых от жулья не получит
И ждёт её та же беда.
Просторней не стало от авантюристов
И нет уменьшенья «дерьма»:
На небе началася та же конкиста,
За Новый тот Свет кутерьма.
И эти небесные «конкистадоры»
Из всех «подземелий» небес
Полезли в Америку. И эти воры
В богатстве достигли чудес.
И жизнью в Америке всей заправляют:
Свобода и воля дана.
И те «жаббервоги» смелы, так как знают:
За ними стоит Сатана.
«Богатства, хозяин, тебе мы добьёмся,
Коль жить будем долго мы так».
А он им в ответ: «Свои люди, сочтёмся,
Поскольку подписан контракт».

Но этот «космический жемчуг с Бамберги» –
Те чистые души людей,
Которых жестоким страданьям подвергли, –
Держал «в сундуках» чародей.
Не только не мог эффективно заставить
Работать в системе своей,
Но даже и просто на должность поставить
В транслятор тех честных людей.
«Крючочный» транслятор подразумевает
Наличие в жизни греха.
И «дёргая нити крючков», управляет
Рабом, кто сидит на верхах.
И в мире жулья, воровства и разбоя,
Что есть этот мир Сатаны,
Транслятор такой и работал без сбоя,
А «чистые» здесь не нужны.
Поэтому «польза» с «жемчужин» злодею
Была – напустить чтоб туман:
Достать, похвалиться – «Вот чем я владею!» –
И тут же «упрятать в карман»,
Поскольку «жемчужина» может заметить
(Как Лермочкин Миша тогда),
В каком она чёрном находится свете
И быть ей в том «свете» всегда.
«Волшебно же сладкой красы» чародею
Хватало лишь только на миг.
И время немедля сей образ развеет,
Чего и боялся старик.
И «рыцарь скупой» этот копит и копит
Сокровища те «в сундуках».
«Жемчужина» ж время под спудом торопит,
Теряя свой блеск на глазах.
Ведь «жемчуг» под спудом, без употребленья,
Сиречь – без работы своей,
Достойной и «блеска», и предназначенья
В кругу из таких же людей,
Которые могут создать атмосферу,
Достойную «блеска» её, –
Теряет тех качеств высокую меру –
Моральное кредо своё.
И в «серые камушки» «жемчуг» лежалый
Готов превратиться тогда.
А он не поймёт всё, «ребёнок тот малый»,
Что то для «жемчужин» – беда.
Рукою дрожащею перебирает
«Златые свои кирпичи»
И «руки в жемчужины он погружает»
При тусклом сиянье свечи.
И он, «озираясь под сводом подвала»
Часами рассматривать мог
Сокровища эти. Потом «запирал он
Опять сундуки на замок».
А коли «жемчужина блеск потеряла» –
Духовную ту чистоту, –
Клиентом она Чернопрудова стала,
Что бдил на своём на посту.

Но вот «Крэг»-Кронид, что «искусником» звался,
Придумал для пользы своих,
Как сделать, чтоб «жемчуг» собой оставался,
Но мог бы работать на них.
Мол, надо ИСКУССТВЕННУЮ атмосферу
Им сделать, искусственный мир,
Но замкнутый, где бы могли инженеры,
Учёные делать свой «пир».
И в этот мирок, ограждённый стеною
От прочего мира воров,
«Вмонтировать» «камушек» с чистой душою,
Где б он был работать готов.
Хозяева ж этих живых «механизмов»
Давали б задания им.
Так «жемчуг» безгласный, лишённый отчизны,
Хозяевам служит своим.
И «жемчугом» этим Геннадий наш ловко
Везде приторговывать стал.
И Гений, от света закрывшись уловкой,
Подпольный завёл капитал.
И «жемчуг» на рынке живого товара
Всё время взрастает в цене.
И «дамочки тамошние» уж не даром
Стараются в каждой стране:
Ведь «жемчуг» большие даёт дивиденды.
«Хозяйки» же каждой страны,
Платя за «машины» приличные ренты,
Вербовщику были должны –
И так становились его клиентурой.
И вот этот Старый наш Свет
Расплачивался за «машины» натурой:
Уж воли свободной им нет.
И так «механизмы» «Бамберги» проклятой
Планету всю и оплели:
«Платили» же за «механизм» таровато
И денежки Гению шли.
И тут оказалось: «сундук» тот бездонный
Не так уж бездонен, увы,
Что этих «жемчужин» нужны миллионы,
Не то, что как в старь – «с головы».
И сеть Чернопрудова аж захлебнулась
В заказах. И думал Лукич:
«Как медленно с кадрами дело тянулось,
То жизни конечной опричь.»
И Гений рождает такую идею:
Чтоб сделать Виктору «портфель», –
Для автовербовки – чтобы чародею
Полегче работать отсель.
И связь бы прямую имел с подпространством
Волшебный портфель»у него:
«Тогда б он дела развернул с христианством
(«Жемчужная отмель» его)!»
И вот по заказу Юркольцина срочно
Андрюхин портфель этот дал.
И не расставаясь с «портфелем» и ночью,
Лукич наш и возликовал.
И «жемчугоносец», контракт подписавший,
Бесследно потом исчезал.
Лукич же той «грамотой», будто «пропавшей»,
Потом на «Бамберге» махал.
И чистые души, изъятые этим
Портфелем  в Геннадия «рай»,
Духовную жизнь обедняют на свете
И дом превратился в сарай.
А Герман Аидов, с своей «изощрённой
Статистикой умерших душ»
Ушами всё хлопает. А миллионы
Юркольцину делают куш.
Ну, правда, найдём оправданье у бога.
Сказал Демиург у окна:
«Увы, безнадёжно людей стало много,
Метода другая нужна».
И власти небесные наши однажды
Вниманье на то обратят,
Что в цивилизации фактор есть важный,
«Крадущий» хороших ребят.
И коли найдут этот чёртов «контрактор»
(Быкоцкий сказал, что найдут),
То станет с моралью полегче нам как-то
И в жизни наступит уют.
И будет предъявлен тогда чародею
Не малый за души те счёт.
И коли прижмут хорошенько злодея,
Быть может, он «жемчуг» вернёт.
Контроль у Аидова будет налажен,
Заметит «утечку» отдел.
Рудольф понимает, учёт как тот важен
Для будущих плановых дел.
Отдельный вопрос – где устроил «подвалы»,
В которых стоят «сундуки»
С «космическим жемчугом». Труд сей не малый,
Пространства в Кольце велики.
И новое это заданье для Бори,
Что раз откопал Саркофаг,
Который Амвросий запрятал на горе,
Стариннейший Жилина враг.
И надо «Планету» найти «Негодяев»,
И пленников освободить,
«Мочить в унитазах» проклятых «хозяев»,
Чтоб людям свободнее жить.