Деревенская быль

        (Поэма)            
Катился скорый поезд в бездну ночи,
В окно глядел белесый лунный глаз,
А я, прикрыв газетой «Правда» очи,
Попутчицы случайной слушала рассказ.

В шестидесятые в деревне тихой нашей
Жила семья. Хозяин был Андрей.
Она Татьяна. Не нашлось бы краше
Жены, заботливей, скромнее и добрей.
А жили, жили как! Любили-то, любили
Друг дружку! Прямо сказку с них писать!
Трудились да детишечек  растили,
Их: три косы, три чуба да еще коса.
А всех-то семеро, да не по  лавкам,
А по кроваточкам да в чистоте.
Ать  мы по лавкам, а у них-то – сладко:
Уж времена совсем другие-то, не те.
Ох, времена! Да пусть бы были хуже,
Да лучше бы по лавкам мал-мала,
Да с мамкой, да за юбкой ее дружно.
Ан нет же, так она взяла да померла.

Ах, беда! Хоронили деревней.
Горе мыкать остался Андрей.
Славен Бог, что Руси дал издревле:
Чем ни горше соседу, тем люди добрей.
Помогали и ближний и дальний;
А детей все ласкала вдова –
Не иначе, как мамку Бог дал им;
А  Андрюша заметил и замуж позвал.
Не была раскрасавицей Анна,
Зато силой и статью взяла.
Мужика-то лишилась  ой, рано,
При живом-то детишек не родила.

Сколь с Андреем-то прожили вместе,
Не могу я теперь сказать;
Девки-то стали совсем невесты,
А Витюхе-то,  малому, было лет пять.
(Остался без мамки еще в пеленках.
Года не было.) Там – пацаны –
Погодки, их трое.  А там девчонки;
Словом, мамкины руки ой как нужны.
Руки-то ласковы были рядом,
А вот отец! Не в сказке сказать!
Кто ж  положил такой вот порядок –
Своих кровинушек кому-то отдать?
Нашел другую – и смех и горе.
Признался честно семье Андрей.
А Анна что? С судьбой не поспоришь –
Собрала детишек да к себе – плотней.
Сказала ему: « Ты муж свободен.
Смотри, поступай как знаешь сам,
А я своею участью довольна –
Детей своих тебе, родной, я не отдам.»
Глаза опустил, постоял у порога
И тихо так сказал: «Ну, я пошел.»
«Иди, Господь с тобой. Возьми в дорогу»,-
Порылась в сундуке и – узелок на стол.
Ушел, а Аннушка слезу смахнула,
Рыдать не стала – дети по углам,
В глазах немая боль. Вздохнула:
«Ну, дети, хватит плакать. За дела!»

Катился день за днем. Все в жизни было.
Хватало слез. Но счастлива вполне
Детьми была она. Все ей платили
Добром и лаской той, что всех была родней.
В большой семье, обычно так бывает ,
В заботах друг о друге, в простоте
Детишки незаметно вырастают
И время не проводят  в пустоте.
Настало время, скоро по порядку
Девчата стали замуж выходить,
А сыновья, те в город – без оглядки…
Роптала Анна: как одной-то жить?
А вскоре трое старшеньких женились,
Не дали мамке долго поскучать:
Внучата друг за другом народились;
Как водится, тут бабка нарасхват.

Да вот беда такая приключилась:
Витек-то, младшенький, ученым стать хотел –
Учился в институте, мать гордилась…
Учебу парень-то закончить не успел.
Поранился в аварии бедняжка,
Почти полгода в коме пролежал.
А матери-то, матери как тяжко –
Молила Бога, чтобы смерти избежал.
И дал Бог, сын открыл больные очи,
Взглянул на мир, а вскоре и окреп.
Да вот беда: уж никогда сыночек
Не встанет на ноги , коляска – его крест.
Как рада мать, что рядышком дитяти,
Что жив  остался, хоть и инвалид.
Невзгоды – пополам, уж  лет второй десяток…
Живой-то лучше, что ни говори.
Стал рисовать, да так рисует ловко!
Бегут к нему: «Изобрази портрет!»
А он их враз! Откуда взял сноровку?
И от заказчиков отбоя нет.
Теперь уж и себя, и мамку кормит,
Еще и в храм копеечку дает.
Парнишку жаль. Несет судьбу покорно.
Своих детишек нет – племянники не в счет.

Ты думаешь, на том все завершилось?
А хочешь знать, что было впереди?
А как судьба Андрея разрешилась?
Господни-то неведомы пути.

Андрей-то, когда жил еще с семьею,
Стал попивать – вот леший и завел.
С уходом Тани ослабел душою,
Сломался, сам не знал, куда ушел.
Ну, жил-не жил, скитался, где попало;
Заблудший, сам не знал,  чего искал.
Да постарел, силенок уж не стало,
По прежней жизни и затосковал.
Как блудный сын, напряг все свои силы,
Приплелся, как побитый, в дом родной.
Восстал, «давно почивший», из могилы;
Уж и не думали, что  он еще  живой,
Пришел и стал, как нищий, у порога.
А Анна так спокойненько: «Андрей,
Ну что, небось, устал с дороги?
В дом заходи, чего топтаться у дверей?»

Теперь живет под крышей, без укора,
Не  выгонешь же, а куда идти?
Чтобы загнуться где-то под забором?
Жизнь позади. Исхожены пути…

Попутчица надолго замолчала,
Потом, очнувшись, будто ото сна:
«Эх, жизнь прожить…» - задумчиво сказала…
В окно светила тихая луна.

Не спит луна, и я не сплю с луною -
Как воин на посту, я не смыкаю глаз:
Через десятилетие мне не дает покоя
Печальный деревенский тот рассказ.