Душа и Бездна

«…На один миг сверкающий огненный ужас озарил его мысли,
открыв перед ним черную бездну.
И черная бездна поглотила его».
Л. Андреев «Бездна»

                – 1 –

«Основа наших душ – любовь!» – так утверждал
Мой друг и восклицал так сладостно беспечно,
Что философию его сжигала вечность
Уже вплетённого грядущего в кристалл.
Друг был всё также прав, бесхитростно, как раньше
И в час большой беды, когда злой человек
Напал на нас во тьме и угрожал изранить
Лицо у спутницы его, мой друг навек
Останется во мне как трус и как предатель,
Ни денег, ни пинка не дав врагу, он шёл
Быстрее и смотрел, закрыв себя плащом,
На то, как я-дурак решал проблему сдачи
Вещей в аренду слов, снег падал словно шёлк,
Разрезанный в клочки, утратила основу
Душа, и целый мир эпохи праздных слов
Летел в карман к врагу, с подобиями слова
Любовь… казалось жизнь
                я сдал в металлолом
В тот миг, и сдался сам. Где друг? его я снова
Случайно повстречал, когда исчезла ложь
Его поганых фраз из даже ощущений
Его присутствия. Он проплывал в стекле
Сверкающих витрин каскадом отражений,
Казалось – стал толпой, я отзвуком проблем
В ней затерялся, жаль
                мой друг так и не встретил
В одном из тел меня,  я крикнул другу вслед:
«Постой! я не сержусь!» – и слабый отзвук речи
Впитался в рёв машин, но друга больше нет...

                – 2 –

Душа… с тех пор её,
                не то чтобы не стало,
Как призрак день за днём я находил её,
То в красоте, то мне
                мерещился проём
Оконной пустоты, там вечно хохотало
Величие тревог бессмертной тьмы,
Но всё же я нашёл себе фантомы счастья.
Я часто говорил, что разорвусь на части
От безответных слёз, но нет, есть только мыс
Над пропастью души, и я не вижу в бездне
Ни дна, ни красоты, но в том моя вина,
Тут каждый «ни при чём», да только что воскреснет!
Когда сгниёт мой труп? Любовь? Не верю снам!
Да и они меня,  похоже, скоро бросят,
Бессонница живёт так близко от меня,
Что сны всё чаще ждут лишь облачного дня…
Чтоб навестить меня – всё чаще нужен повод.

                – 3 –

Так наступил четверг, такой же, как всегда:
Разорванный тоской, лелеющий тревогу…
Я встретил девушку, летели поезда,
Я не узнал её, но вдруг, случайно, сбоку
Раздался голос: «Саш!» – и я был рад найти
Её среди живых, она всё с тем же «другом»,
Она – та спутница, которую спасти
Мне довелось в ту ночь, соображая туго,
Я согласился с ней поговорить о том,
Как я провёл без них, без малого полгода,
Я честно рассказал на языке простом,
Что ныне атеист, не верю в души, в бога,
Хотя хочу, хочу! пожалуй, больше чем
Понять и правду, нет! всё ж истина дороже…
Она сказала мне, что бог дал души всем,
Что уникальность в нас во всём, и встретив позже
Меня опять в метро, она, скрывая смех,
Сказала, что нашла сталеплавильный цех
Души в своём лице, и я поверил в маску,
Творимую душой, беспечно день за днём,
Подвижность мимики  в лице своём
Несла мне девушка, как вычурную ласку.
Мне стало так светло и хорошо без неба,
Пустующего в ночь, и в полдень, что как ночь
Безлюден и глубок. Дальнейшее нелепо   
Вернее страшно… жаль, что ей не смог помочь
Единственный слуга, который верил в бога,
Одушевлённого
              её  немой мечтой
И розданного всем во сне, где и тревога
Смешалась с красотой в безмолвное «ничто».

                – 4 –

С подругой друга я
                шёл поздно и сияли
Осколки фонарей, размытых тушью грёз,
Вдруг вышел человек из пустоты, мы знали
Что это тот же вор, что облаком угроз 
Нас в прошлом повстречал, тот самый вор-грабитель
(Как следователь нам
                сказал – безликий вор),
Но почему же, вор так склонен был увидеть
В своих пустых глазах бессмысленный повтор
Событий глупых злых и непривычно жалких?
Однако, не повтор – мой труп нашли на свалке,
Второй труп тоже там. Мой труп остался жив.
Грабитель вновь ушел, как и тепло души
Моей подруги, жаль
                любую веру в душу
Способно оборвать любое существо,
Большое и с ножом. Всё кажется мертво
Во мне, но есть просвет – мне следовало лучше
Понять наличие
               души внутри у всех…
Тогда я, наконец, смогу поверить в бога,
А с богом и с душой ко мне вернётся смех,
Что так давно уже не преступал порога.

                – 5 –

Тот вор отыскивал в толпе беспечных жертв,
Пытал и убивал, но чаще – как придётся,
Кого убьёт, кого
                заставит мёртвым солнцем
Пылать в рассветной мгле, но не подарит смерть.
Однако воровство преступнику не чуждо,
Поэтому и нам сначала повезло,
Второй же раз – отнюдь, преступник жаждал чувства,
Тех сумрачных страстей, что дарит людям зло.
Я, выведав маршрут (в том помогла газета),
Стал следовать за ним, не мести я хотел!
Среди пустыни глаз и роя бледных тел
Я лишь мечтал найти в душе туман секрета,
И затеряться в нём, как в пламенной любви,
А может как в лице прекрасном и спокойном.
Так я составил план, надеясь, враг не пойман,
И я ещё смогу при нём увидеть фильм,
Где умерла душа, а значит, где родится
Другая, или где
                я обрету себя.
Касательно надежд, что души – это лица,
Мой мозг их оправдал, и бог мой был распят…
Я снова человек и снова верю в душу,
Но я боюсь, опять её отнимут в ночь,
И если не постичь всю тайну, скоро сушу
Небес размоет мрак, зло воскрешая вновь.
               
                – 6 –

Сказать что плохо всё –
                нельзя, я зыбкой цели
Легко достиг и в том, мне помогла судьба…
Как оказалось, вор всегда в один ломбард,
Сдавал имущество, обычно две недели,
Работавший там брат убийцы, прятал вещь, а вор
Всё забывал, он был
                давно бессрочно болен.
Я б не узнал о том, но с некоторых пор
Я, словно зоркий дух блуждающего в поле
В момент сухой грозы, скитался, видя всё
С далёкой стороны уже убитой жертвы.
Мне помогла судьба, меня клонило в сон,
И лопались в мозгах натянутые нервы
Мой враг лишь фикция, я повторял: «лишь сор
В избе моих надежд», я прогонял истому,
Когда вдруг отыскал в толпе одно лицо,
Его овал и шарм сродни перекидному
Календарю души, в нём личность так светла
Чудесна и бледна, что коли сжечь дотла
Портрет, к душе и грязь пристанет словно кожа.
Такое не убить, я наблюдал за ней:
Изменчивость весны, осенний крик огней –
Всё изменялось в ней, и я менялся тоже…
На время отложил охоту за ворьём,
Усталость умерла, с надеждой я простился,
Я ощущал внутри невиданный подъём,
И призрачный этаж, где я вдруг очутился,
Открылся во дворах, я следовал за ней
Как тень и упустил, хотя она шла где-то
Вблизи. Вошла в подъезд? Та дверь, а может эта?
Крик подсказал ответ, я бросился в туннель
Огромной арки, там
                два грозных силуэта
Терзали девушку (не бой, а тень борьбы!),
И оба демона
             вдруг скрылись, может быть
От недосыпа я
              был так могуч и страшен?
Приблизился: зима
                покрыла словно пыль
Лицо безличием,
                мне показалось даже,
Я вижу смерть свою на нем, но то был страх…
Опомнившись, мы шли
                из тех краёв всё дальше,
Пытались ускользнуть, но в спутанных дворах,
Мы встретили опять всё тех же незнакомцев.
Один был девушкой, и запредельным солнцем
Она пыталась сжечь мой хрупкий календарь
Души, и в этот раз во мне хватило силы
Обоих дьяволов прогнать, как палкой псину,
Но лето на лице не видно, только даль,
Даль мутной пропасти. Один удар оставил
На девушке печать безмолвного греха –
Удар трубы и знак, три цифры адской славы
На лбу паролем зла, глубоким как река.

                – 7 –

Она живёт со мной
                теперь, как будто раньше
Нигде и не жила, о прошлом говорить
Не хочет, и в глазах невидимая нить
Её измен и слёз, скрываясь только дальше
За горизонт души, не отдаёт мне ключ
Секрета. Где любовь? Где бог? Колюч
Её случайный взгляд, мне кажется, что цифры
На лбу яснее лишь
                горят день ото дня,
Возможно ключ к душе – был беспощадно вырван,
Утерян в драке той, но даже и храня
Лицо без швов и ран – в нём не сберечь бессмертья,
Оно меняется, как вечный календарь…
Выходит – нет меня, я умер и янтарь
Ума сплетает ложь, но не могу терпеть я!
Плен веры в пустоту, я начал смутно ждать
Что кто-то объяснит – в чём сущность человека,
И как ответ, ко мне
                под вечер на тетрадь
Класть старую трубу стал смутный дух рассвета,
Я понял: по ночам с трубой наперевес
Шагает гостья, как
                тот самый вор безликий,
И может, ищет тех, кто разжигал в ней крики
И ужас свежих ран, но с темнотой небес
Легко их не узнать, принять других прохожих
За воплощенья зла в стекле кривых зеркал.
(Кто знает, что и мой
                грабитель видел в коже
У спутницы моей, когда её терзал?)
Однажды гостья вдруг
                напала на соседа,
Он уцелел и мне, чтоб сбить его со следа,
Придётся съехать, но! и за туманом бреда,
Однако кое-что я смог тогда понять.
Душа – как зеркало, часы в нём ходят вспять,
И всё наоборот: коровы доят женщин,
При этом сущность душ потеряна в лице,
Лишь сильная душа способна верить меньше
Фантому маски сходств и рисовать шоссе 
Иной судьбы, где мир расстелется иначе
Без лиц, имён и слов, а ты, как во дворце,
Живёшь среди цветов, в себе на вечной даче.

               – 8 –

Мы переехали, и гостья стала злей.
Трубу я выбросил, она нашла другую,
Недавно сорвала с петель окно и дверь,
Но я люблю её, похоже, и такую.
Опора чувствам к ней – немыслимая злость,
Ударив как-то раз, её я смог увидеть,
Что двигало моим, когда-то в лучшем виде
Идеалистом, что
                нас бросил словно кость
Голодным псам – врагу, пусть сволочь друг! но чувство
Любви основано на жалости и тьме,
Огромной бездне в нас, оставленной как месть,
Природой, что мертва – сердцам людей, где пусто…
И в том предатель прав… Я знаю о душе
Всю правду, но душа
                бездонна, словно пропасть,
Я знаю вектор… вот! я знаю лишь «вообще»,
Не знаю частности, и ладно… к чёрту робость!
Душа – осколок тьмы, не зеркало, а тьма,
Безличие и смерть, восторг слепого плача
Разрушенных надежд и язвенный туман
Страданий и тревог, в ней ничего не значат
Ни красота, ни ложь, желанье разрушать –
Вот сущность вечных тайн! таящихся в попытках
Спасти самих себя, вписать себя в тетрадь
Без черновых страниц, но именно в ошибках
Прекрасен человек и то, что я назвал
Душой – лишь наша страсть, колодезный провал,
На дне цветёт любовь, как странная улыбка,
Познавшая тюрьму, свободная, как тень,
Способная взлететь подобно серой птице
Из пропасти небес и стать пустым «нигде»,
Она беспечный смех, что иногда нам снится
Она бессмертный плач неодолимых стен
О вечной пустоте
                извне, что повторится
Снаружи, где уже
                не будет наших тел.
Душа – пустыня зла, колодезная бездна,
На дне цветёт мечта разрушенных небес…
И так не хочется, чтоб свет любви исчез,
Пусть он всего лишь тень от слова «неизвестность».