Душевная боль
Судорогу сменяет оцепенение, прострацию - равнодушие, и, как ни странно, с ним приходит успокоение.
Кошка, почуяв природным уменьем тревогу, наполнившую комнату, взбирается ко мне на колени, ласкается, трется о мои руки, достает лапой лицо, пытаясь погладить, пожалеть - и царапается. Всякая жалость чревата последствиями.
И все же мне легче, я слышу звуки улицы, узнаЮ их. Умиротворение нисходит на меня, - и я почти счастлива, как может быть счастлив, спасшись, человек, едва не побывавший за гранью.
А потом я иду сгребать в кучу белье для завтрашней стирки. Это и есть моя жизнь: б о л ь - и стирка, б о л ь - и кухня, б о л ь - и одинокая ночь, б о л ь - и мои дети. И мои дети - это причина т е р п е т ь боль, ставшую воздухом и самим дыханием...
(Из моего дневника 1995 г.)
Свидетельство о публикации №112051000124