Продано
попахивают чем-то испорченным.
Кухня и её битая утварь
колят пятки
и...
одиночеством.
Ты как сломанная сигарета - не нужна,
но на крайняк ещё пригодишься.
Стайки полуподружек тебя окружают
Замызганных возрастом
в потрёпанных пальтишках.
Свой вид небрежно оценишь
и взвесишь
в тонированное стекло остановившейся машины.
Цена будет правильной - двести,
твои стоны внутри же будут фальшивыми.
Дочка, не спя, заметит,
как мама натягивает застиранные стринги.
Как мама блюёт в туалете.
Потом целует
перед уходом, по старинке.
Перед глазами
пожелтевшие сугробы
и перегарный запах затхлых подворотен.
Весь город воет пьяным голосом, утробным,
а это значит, что ты снова на работе.
А помнишь Ваську?
Он дёргал тебя за косички,
а ты не относилась к этому с терпением.
Теперь ты за двести баксов, классически,
дёргаешь его упавший пенис.
Помада присохла к губам
Блузка прилипла к спине.
Кошелёк пополнев,
тебя подкупал,
но говорил, что ты стала бедней.
Всё расписано по часам и по вызовам,
Ты с возрастом ещё побрутальней.
Ублажишь хоть старого, хоть лысого
Дороги города сошлись на путане.
Вы
улыбаетесь беззубо и неряшливо,
показывая какой вы породы.
Покуривая и покашливая.
Ведь всё, что пока ни куплено
уже вами в своё время продано.
Шерше ля фам.
Свидетельство о публикации №112050909968