Война его располовинила...

* * *

Война его располовинила:
Остались ноги под Москвой.
Хирург ему осколки вынула:
«Скажи спасибо, что живой!»

Сказал бы он, да только радости
От этих слов у парня нет:
Жить в перекрестье взглядов жалости,
Когда тебе лишь двадцать лет?

Да разве ж в сердце боль уместится,
Как в горле – горечи комок,
Что даже силы нет повеситься –
Недосягаем потолок!

Что больше не пройтись с подружкою
На танцплощадку иль в кино,
До смерти обручившись с кружкою,
Где медяки, потом вино.

Он пьёт, занюхивая коркою,
Портвейн, как боль свою, до дна.
Он до костей пропах махоркою,
Покрыла скулы седина.

Он о продленье дней не молится,
И не корит судьбу свою.
Он даже пьяный не обмолвится
О том, что было в том бою,

Когда вдруг смерть рванула около
И жизнь померкла впереди…
Он сросся с гимнастёркой блёклою
С одной медалькой на груди.

Ему кровать была огромною,
И домовина – велика.
И тихо с ним простилась Родина,
Зарыв в суглинок на века.

Я был мальчишкой, «метр с кепкою».
Наверно ростом был с него.
Но, не греша на память крепкую,
Не помню имени его.

Но так ли это важно, в сущности,
Коль, глянув в синь над головой,
Вновь вспомню паренька, что в юности
Оставил ноги под Москвой.