Боль Христа

Случилось это всё в 2000 году,
Вернулась на учебу я тогда в Литву.
Зима иль осень поздняя стояла,
Но белоснежностью уже Литва сияла.

И перебрался ранее наш институт
От суетного Вильнюса на берега реки Нямунас,
В курортный городок, что Бирштонас зовут
И был он крохотным и удивительно-уютным.

А жили мы в отеле маленьком ксендза.
Торжественно напротив, величаво
Готический собор лет сто иль более стоял
И несмотря на габариты- Боже правый!
Воздушностью своей он впечатлял.

Отеля нашего просторный  двор
К костела примыкал ограде.
Возле неё старинный парк-забор
По левой стороне с большими деревами.

Меж них резные дерева фигуры
То ли святых литовских, толь дворян.
Но, любо было мне такое «многолюдье»,
Как-будто, предки мне о чём-то говорят.

Люблю я лики светлые твои Литва!
И целый мир – окрестности костела.
Здесь, будто оживают времена
И восприятие реальности былого

В то время, впечатлений я была полна.
И, как обычно, всех занятий завершенье-
Был по программе мощный треннинг,
Что б интеграция ко всем пришла.
(Конечно, к тем, кто взять ее сумеет:)

Наш «опыт экзистенциальный» начался.
А в нем, как в жизни настоящей то бывает,
Себе «живущий» каждый место выбирает.
Я неожиданно решила для себя
Уйти из круга «жизни». Наблюдая,
Участие в ней принимать совсем нельзя.

И все, на что имела право я -
Лишь молча отстраненно созерцать,
Внутри себя события переживая.
(Ей Богу, будто я и вправду умерла
И в Небеса отправилась витать=)

Большая комната, где занимались мы
Была прямоугольна и пуста.
Имелись в ней три светлые окна
И возвышенье у стены с угла.
На нём стоит огромная фигура
В рост человеческий распятого Христа.

Поскольку, мы и раньше здесь бывали,
Детали нас уже не удивляли.
К тому же, и занятия, обычно,
Нас полностью и совершенно поглощали.

Жизнь-треннинг наш ведущий начинает..
И день за днем я постепенно наблюдаю,
Как люди в игры странные играют
И в отношеньях искаженных погрязают.

И в поисках принятья, одобренья,
Реализации желанья возвышенья
Поступки страшные порою совершают,
И делать то другим с собою позволяют.

Все дальше от себя, от истинности отступая,
Всё глубже в страх-сомнение друг друга погружая...
Что говорить, конечно же страдают,
Но отчего, зачем не понимают.
И нету там, хоть лопни, хоть убейся,
У них ни капли и ни мига осознанья!

Конечно же, и я пока всего не понимаю,
Но «духом бестелесным» над событьями витая,
С « небес» я целостно ту жизнь воспринимаю
И всей Душою к ней причастность ощущаю!

Как сделать что-то хочется мне, закричать,
Или ещё там, чем-нибудь внезапным,
Тот круг порочный взять и разорвать!
Но связана я крепко обещаньем.

Ведь, выбрала сама я наблюдать,
Как оказалось это неприятно!
И посетило вдруг меня желанье
От жизни этой жуткой взять и убежать!

И от людей не истинных – подальше
Свой Дух нетленный в теле трепетном убрать!
В конце концов я рождена для счастья
И это право буду защищать!

Но страшной силы боль пронзила вдруг меня,
Когда представить я смогла себе внезапно,
Как буду счастливо в Природе я
Свободной жизнью свежей наполняться.

И Богу радостно за это улыбаться,
А, пусть не близких, но знакомых всё ж когда-то
Оставлю в паутине этого несчастья
Без осознания, у смерти в пасти,
В неведении, в искусственной системе...
Так может сгинуть  человеческое племя!

Открытье это поглотило совершенно!
И стала вдруг картина  "жизни" этой,
Верней иное восприятие её
Превосходить пределы боли и терпенья
Как-будто, это было всё моё!

Мои проблемы и мои ошибки,
И мертвечина, глупость, слепота!
Но вырвалась ведь я, освободилась!
Иль всё-таки, осталась где-то там?
И в зеркалах разбитых заблудилась...
Нет, с этим что-то сделать я должна,
Пока я есть, пока ещё жива!

Но замерла и двинуться не в состояньи
И возрастает сила сопереживанья!
Такая боль меня теперь терзает,
Какой я даже не могла себе представить!
Казалось, что настал предел - такое ощущение,
Что через миг взорвусь я и исчезну!

Мне кажется, глаза мои прожекторами были
Безумной болью и отчаяньем лучили
Они потоком мощным «темноте» в лицо
И замыкали, на кого смотрю, в кольцо.

Живого света глаз моих пугались
И быстро отвести свой взгляд пытались,
Как-будто знали люди, что они творили,
Но признаваться в этом не желали,
И правила игры безумной этой были
Отца небесного превыше "правил".

А боль моя, меж тем, росла, росла....
И не с кем вовсе поделиться было ею.
А «жизнь», что в круге шла была мертва.
О, Господи, как это оживить сумею?

Я чувствую, необходимо сделать так,
Но, как приблизиться мне к ней и прикоснуться!
Расколдовать! Чтоб все смогли проснуться!
Иначе, кажется, наступит полный мрак,
Откуда никому уж не вернуться.
Да разве прежде не случалось так?
От мысли этой я сумела содрогнуться!

Что совершить могу, когда дышать не смею?
О, как-же от кошмара мне очнуться?!
Боль режет сталью, несгибаема, остра..
Быть может, я с «небес» вернуться в круг сумею?
А хватит ли мне сил теперь вернуться?
Сошлись во мне стеною Свет и тьма.

И апогей настиг меня в моих страданьях,
А слезы уж давно текли из глаз,
Как та Нямунас – полноводная река!
Но вот, как-будто на плечо легла рука....

И так была она тепла, приятна,
И столько силы неожиданно дала!
Но боли в Сердце вовсе не сняла,
Напротив, увеличила ее как-будто многократно!

Я лишь скосить слегка смогла глаза-
Чуть слева позади Иисус стоял!
Но разве это были чудеса?
СВОЕЮ Болью он меня объял!

Да, место в «жизни» выбрала я впереди Христа,
И за моей спиной - его распятье!
Такие чувства....трудно описать...
Врасплох, и к прошлому в безумные объятья…

Через себя, в сегодня и в сейчас
Его как-будто, вновь переливала,
Не в силах отвести обратно глаз
Я действие религиозное свершала....

Тем временем, он  мой заметил взгляд,
И медленно, чуть слышно, мне сказал:
«Теперь ты чувствуешь, что значит боль моя...
Вот так и я за них переживал.
Но многократно больше боль Отца!»
-Иисус, а как ты  с болью этой устоял?-
Едва справляясь с этим всем спросила я.

«Вот так-же не внимали мне тогда
И отводили торопливо взяд.
Но я был истинен во всем всегда,
И никогда себе не изменял,
До самого последнего – креста.
Возможно устоять лишь только так.

И не было мне больно телом умирать,
(Он продолжал на мои мысли отвечать)
Единственно лишь ЭТОЙ сильной болью
Была всегда поглощена моя Душа -
Неиссякаемой, неистовой Любовью
К заблудшим детям своего Отца!»

Я в тот момент его так ясно поняла!
И боль его и нашего Отца
Так сильно навсегда в меня вошла!
На миг мне показалось - вот взлечу, как птица
И вслед за мной сомкнется синева!
И никогда не захочу я возвратиться
В ту жизнь, которая со мною рядом шла!

Но хоть была за кругом я, на «небесах»
От всей Души я, так-же, в ней жила!
Всё замечала и осознавала в этих «снах»
Ничем помочь вот только не могла.

Вдруг резануло – я решила ТАК сама!
И стало как-то сразу стыдно мне за это:
Чтоб получать, не надо много тут ума,
Но отдавать – быть значит Человеком.

Ещё лежала на плече рука Христа,
И вдруг, решение нашла моя Душа!
Теперь смогу, Иисус, я сильной стать,
И одобрения не стану я искать.
Сама его не буду, так-же, раздавать,
И сеть неистинностии лживой продолжать.

А, вот в Сердца людские непременно буду
Без устали я пробовать стучать!
Будить уснувшие наполовину Души
И к Жизни Вечной и Реальной возвращать!

Я брату кровному обет тогда дала,
Быть может, до конца еще не понимая,
Как будет эта миссия трудна.
Забудусь, отдохну, начну с начала...

В семейных радостях идут года,
Уже я создаю своё Любви Пространство
Поместье есть теперь нам навсегда,
Но вижу ясно я преступное системы рабство.

И лишь сильней и неизбывнее с годами,
Становиться во мне та боль Христа.
Скажите люди, что же будет с нами?
Посмеем ли восстать, освободить себя?
А заодно и снять его с креста?

Иль позабудется, и на круги своя
Возьмёт система нас заботливо опять?
И неосознанными вновь рабами
В ней будем снова навсегда мы умирать?

О, нет и нет! И всё-таки, в освобожденье
Так сильно, всей Душою верю я!
Глобальное сраженье без сраженья,
Теперь лишь ты "судьба" и Суть моя!
До той поры пока в страданиях Земля.

2000(2008)