Каким он был день победы

На площади, перед избой контурной,
С высокого фонарного столба
На всю округу голосом мажорным
Слетела весть: – Закончилась война!

И хоть её давно и долго ждали,
Она, как всё, негаданно пришла,
И все стояли, все столбом стояли,
На репродуктор, вызвездив глаза.

Не проникая глубоко в сознание,
Та весть ещё абстрактною была.
Поздней, когда наступит понимание,
Она для каждого очертится сполна.

Ну а пока, она для очень многих
Концом беды была и долгих лет убогих.
И как любой конец, как всякое начало,
Её всем обществом деревня отмечала.

Откуда что взялось в том мире заморённом,
Но помнятся на праздничном столе
Зелёные бутыли с самогоном,
Яичница и жир в сковороде.

И до отвала хлебной благодати –
Расщедрился колхозный председатель –
При этом обронив слова скупые:
– Такое дело... пусть гудит Рассея.

И сколько ни придётся жить на свете,
Запомнятся навечно, навсегда,
Как отходили и мягчали эти,
Застуженные бедами сердца.

Как после первой доверху, до края,
Наполненной и принятой без слов,
Страдальческие вздохи затихали,
Теплели взгляды у солдатских вдов.

И как внезапно вспыхнула гармошка,
И горе отступило на немножко.

Большое горе любит в одиночку
Залить слезами острый приступ боли.
Большая радость – та без проволочки
Пойдёт чудить и куролесить вволю.

Вот и тогда, подвыпивши изрядно,
Деревня веселилась безоглядно.

Потом помалу радость притупилась,
И прежняя, привычная беда,
Ещё надолго в избах поселилась,
Ещё не видно было ей конца.

Ещё подчас кому-то похоронки
Уже с другой, с восточной стороны,
Скупой и редкой радости вдогонку
К нам приходили до самой зимы.

Ещё не верилось: смеяться надо ли?
А звёзды по ночам всё также в землю
                падали.
Что ни звезда, то Божия душа
С ночного небосвода – в землю.
Что ни душа – то горькая слеза,
То светлая мечта – в сырую землю.