Ты вновь вдали, родимая земля...

               
Ты вновь вдали, родимая земля,
нас разделяют сотни километров,
грустят твои в аллеях тополя,
озябшие от северного ветра.
Я здесь на Севере, в таёжном далеке,
разбуженный, надеждами согретый,
с пьянящей думою, шагая налегке,
тебе машу рукой, как веткой кедра.
В фонарном свете или при луне
с какой любовью тянется кедр к свету!
Он, торжествуя, словно бы во сне
весь напоён иллюзиями лета.
И кровь моя свежа и горяча,
пусть запоздалые пронизывают вьюги.
Они врачуют прошлую печаль,
с  давно пропавшим будто
                повстречавшись другом.
Бодрит года суровая весна,
а юность прежних лет неугомонна,
печать лица улыбчиво-красна,
как бы растёртая натруженной ладонью.
И вот сейчас, когда взошла звезда,
тебе, Тавда, я стих  свой посвящаю,
я покорён тобой – и навсегда,
и всё сильней волнуюсь и скучаю.
Ты город мой – начало всех начал,
хоть и южней – суровый и таёжный,
единственный в пути моём причал,
где отдохну, ни капли не тревожась.
Среди болот здесь мчатся поезда…
Их  каждый день с молитвой провожая,
я всё сильней люблю тебя, Тавда,
и мысленно целую, обнимаю.