Игорь Чурдалёв

Разрешение автора на публикацию - в рецензии:
http://www.stihi.ru/rec.html?2012/05/13/14951

Нижегородский поэт и журналист Игорь Чурдалев ушел из жизни в возрасте 67 лет
26 мая 2020 года.
*****


ТРИЛИТОН
БУРАТИНО
СЕЛФИ
СЕКОНД
МОНСТР
ЖИТЬ, УВЯДАЯ...
ЖИЗНЬ СПАЛА В СНЕГУ...
МОЁ СОЛНЦЕ
ИЗБРАННЫЕ ФРАГМЕНТЫ ИЗ ЗАПИСОК ВОЕННОГО ПЕНСИОНЕРА
НОЧЬЮ
ПЛОЩАДЬ
ПАСТОРАЛЬ
ПЕРЕХОДЯЩИЙ
БОЛЬНИЧНОЕ
ПЛАЦКАРТА
ЖИЗНЬ
ЗАТМЕНИЕ
ПРЕДЗИМЬЕ
ГОРИ ВСЁ ОГНЁМ...
ОДЕРЖИМЫЙ
МЕДВЕДИЦА
ТЕКУЩЕЕ
EXPERIENCE
ОТЧУЖДЕНИЕ
CANCER
ЛИСТОК
ПАЦАНСКОЕ
MEA CULPA
БАЙКЕР-НН
СКАЙП
ИЕРУСАЛИМ
МЯВ
ОБРАТНО
ГВАРДИЯ
ОКОПНАЯ
БОЛЬШОЙ БЛЮЗ
ПОЛИТИКА
НИЖНИЙ
ГЕРОИЧЕСКОЕ
ВАРИАЦИЯ
НЕ ПРЕОДОЛЕЛ ПРЕД НЕБОМ СТРАХА...
КАНАВА
УСПЕТЬ
В АЛЬБОМ...
БАЛЛАДА АВАТАРА
СОЛЯРИС
ЭЛЬДЖБЕТА
ПОСЛЕДНИЙ КУЗНЕЧИК
ДОРОГАЯ, ПРОСТИ МЕРЗАВЦА...
ДЕВАЙС
СИНКОПА
ЖАЛЕЮ ЦАРЕЙ
СКОЛЬКО МОЖНО...
О, МОЛОДОСТЬ...

*****



ТРИЛИТОН
http://www.stihi.ru/2017/11/17/3945

1
Мертвых не бывает.
Тлен, останки,
не мертвы – они и есть земля.
И её волнующие тайны
не хранят ни ужаса, ни зла.
Мы былое вспоминаем реже,
чем пристало.
Но от старины
глубочайшей, все, кто жили прежде,
в нашей же крови растворены.
Глянь до дна –
там обитаешь ты ли?
Ревом споря с буйною грозой
там клокочет древний гнев рептилий,
как хвощи подмявших Мезозой.
Расставаясь с берега опорой,
кань во тьму, в провалы вод скользя -
а оттуда рыбы кистипёрой
светят запредельные глаза.
Как бы сроки память ни прошила,
перед нею Божий свет не весь,
но дышать в нем можно всем, что жило,
а не лишь глотком того, что есть.

2
Предки, ковыряясь в грунте скальном,
как велел им царь или Ваал,
по душам беседовали с камнем.
Камень их отлично понимал.
Зачарован речью человека,
как живой подрагивая весь,
двигался к террасам Баальбека,
забывая свой безумный вес.
Плотно так, что не просунуть спицу -
будь он хоть базальт или гранит,
втискивался в стены Мачу-Пикчу,
полз наверх по граням пирамид.
Говорите –
небу, скалам, водам,
сквозь камланье лжи, раздоров, смут,
как родне,
а не вожди народам, 
говорите с верой.
Вас поймут.

3
Допустим, ты не столь умен, как мнилось,
хотя, местами и не лыком шит -
наивность нам дарована, как милость,
чтоб ужас пониманья приглушить.
Живите, всуе тайн не поминая.
Разгадка их как прежде не близка
Так звери вверх глядят, не понимая,
что рушатся над ними небеса.


© Copyright: Игорь Чурдалёв, 2017
Свидетельство о публикации №117111703945



БУРАТИНО
http://www.stihi.ru/2017/11/01/8310

На рассвете жизни лета
и в осенние лета
век паяца и поэта –
это шик и нищета.
У него бурбон в стакане
и от Burberry пальто
и костюмчик от Armani,
а в кармане на аркане
угадайте сами кто.
Но его питает мана
и не хмурит он чело
в рассужденье: нужно мало,
много, или ничего.
Скоморох – встречает смехом
славу, блеск, суму, тюрьму,
зная: цирк его уехал,
лет за сто уже тому.
Всё теперь - что в лоб, что по лбу.
Он невозмутимей льдин,
ест ли устриц или полбу,
всё едино – вкус один.
Все ему одна рутина,
что победа, что провал -
словно кукла Буратино
нити мира оборвал.
Пусть за ширмою аврал,
пусть свобода не малина,
но манит неумолимо -
ведь не всё кругом еда.
Только девочка Мальвина
вдруг приснится иногда.


© Copyright: Игорь Чурдалёв, 2017
Свидетельство о публикации №117110108310



СЕЛФИ
http://www.stihi.ru/2017/09/06/1205

Всякий балбес у нас исстари молодец.
Юные скалолазы и скалолазки
лезли и прежде на кручи с ведерком краски
мир замарать известьем, что были здесь.
Мокрые осени смыли их письмена.
Нынче - не то.
Мы сохранней в сети, чем в сейфе.
Я приобрел на сдачу палку для селфи.
Более свет не останется без меня.

Смертному слава желаннее бренных благ.
Как в инстаграмах кривляющиеся дебилы
крикну в колодец времени:
- Мы здесь были!
Господи, снизойди к нам. Поставь нам лайк.
Да, мы здесь были – и убыли.
Но ведь были,
пусть пред Тобою лишь ипостасью пыли -
помилосердствуй и не держи за чернь. 
Вот я с женой.
Вот с дочерью.
Вот я соло.
Помельтешу на странице и сгину скоро.
Не задавай беспощадный вопрос – зачем.

Прячется солнце за выпуклым краем мира,
вечер венчая, как митрополита митра.
Вряд ли мы здесь уместны, пятная фон,   
пялящие на роскошь земли смартфон.   
Это досадно, право.
Но как ни злитесь,
Лишь красота умеряет печаль и пыл.
Вдруг и Создателю нужен случайный зритель,
чтобы в пути отметиться: «Я здесь был».


© Copyright: Игорь Чурдалёв, 2017
Свидетельство о публикации №117090601205



СЕКОНД
http://www.stihi.ru/2017/08/11/7981

Без упоенья взлетал, или падал на дно,
не устрашаясь,
входя в управляемый штопор.
Жизнь моя – секонд,
её кто-то прожил давно,
и, оставляя другим, постирал и заштопал.
Всех её вытертых швов я в уме не держу,
зная, что прочно сострочены,
к службе пригодны.
Чётко живу, запуская режим дежавю,
не на мгновенья, а на быстролетные годы.
Мир, мы знакомы.
Мы пересекались уже,
может быть, в этом же городе, прочном и старом,
на перекрестке истоптанном, на рубеже
осени,
в августе столь же от зноя усталом.
В нем пока все ещё ярко и раскалено,
пусть первоцветье поблекло, пожухло и смято.
В общем, я знаю, чем кончится это кино.
Но не могу оторваться –
так здорово снято.


© Copyright: Игорь Чурдалёв, 2017
Свидетельство о публикации №117081107981



МОНСТР
http://www.stihi.ru/2017/05/27/4311

Морское  чудовище редко всплывает со дна –
и то лишь в ночи, никогда при сиянии дня.
Оно понимает, что значит остаться последним.
И это уже одиночеством трудно назвать,
когда в расставаниях с близкими сам виноват.

Последний – иное. Он между мирами посредник,
в одном из которых чуть теплится памяти свет,
в другом – нет ни близких, ни дальних, ни памяти нет,
есть только провалы и в них колыхание ила.

Последнее чудище дремлет пока ещё в них.
Но монстр иногда напрягает гигантский плавник
и вдруг устремляется к самой поверхности штиля.

Он видит луну и дорожку, ведущую к ней,
мощеную бликами. Видит огни кораблей,
и яхт, залучивших полуночный ласковый ветер.
Но голову прятать в воде и не думает монстр,
он знает – никто не заметит, никто не поймет,
а кто и поймет, так своим же глазам не поверит.

Вот мимо скользит осеняемый музыкой борт,
несет пассажиров, оставивших бремя забот.
И вот, сквозь мелодию - девичьи ахи и вскрики.
На них отвечает уверенный голос мужской,
как символ опоры над зыбкою бездной морской:
- Не бойтесь подруги, все это лишь блики, лишь блики.


© Copyright: Игорь Чурдалёв, 2017
Свидетельство о публикации №117052704311



ЖИТЬ, УВЯДАЯ...
http://www.stihi.ru/2017/05/24/5481

Жить увядая – не самое сладкое чувство.
И ни единой из нот не возьмешь -
чтобы звонко и чисто.

Впрочем, когда-то нам пелось – мы с музыкой квиты.
Можно теперь и безмолвно  лететь,
пусть без дьявольской свиты.

Нам ли страшиться бессмысленной  тьмы,
коей были  гонимы.
Черных коней в небесах табуны –
и туманы под ними.   

Может и в том далеке, вдруг  забрезжит хоть что-то.
Только покоя и там никому не причтется –

даже как сна, или отдыха,  или привала.
Просто его не бывает.
Да и не бывало.


© Copyright: Игорь Чурдалёв, 2017
Свидетельство о публикации №117052405481



ЖИЗНЬ СПАЛА В СНЕГУ...
http://www.stihi.ru/2017/04/04/10151

Жизнь спала в снегу, как в нафталине,
но но лукавый норов не зачах.
Девочки уже надели мини
и дрожат в распахнутых плащах.

Это время сладких слёз, ошибок,
свойственных что детям, что отцам.
Мир апрельский не уверен, зыбок,
и дерзит, робея, как пацан.

В небесах то солнечно, то мокро.
Но ушла зимы угрюмой тьма.
Женщины на Пасху моют окна
Чтоб Господь мог заглянуть в дома.


© Copyright: Игорь Чурдалёв, 2017
Свидетельство о публикации №117040410151



МОЁ СОЛНЦЕ
http://www.stihi.ru/2017/03/15/9699

В годы, которые
словно состав грохотали мимо,
в стылом краю,
где вовеки не жить канцонам,
о, мое солнце! – мы пели.
'O sole mio! –
под непроглядным небом, слепым, свинцовым.
Путь наш был не по клумбам,
а дом – халупа.
Но и сквозь хмари падало нам на лица
солнце удачи –
как на квадрант Колумба,
как Бонапарту сияло у Аустерлица.
Между вагонов било – глаза ломило.
Кто-то хотел бы замедлить состав –
да где там.
О, мое солнце! – мы говорили,
'O sole mio! –
сладким подругам, красивым женам,
любимым детям.
Как ты играло бликами водной дрожи,
как заставляло плакать смолою сосны!
Сколько всего не сбылось под тобой,
но все же,
больше сбылось, чем надеялись, моё солнце.
Доля моя светла, неудачи – мелочь,
хоть я и ехал в тамбуре, безбилетный.
Ты для меня остываешь теперь,
угасаешь, меркнешь,
но я ещё поймаю твой луч последний.
Мы не постигли пока
главных таинств мира -
знаем вне разума,
что не разлюбим его, не бросим.
Может быть, каплей вольюсь в тебя я,
'O sole mio! –
и пусть мелькают впредь
стробоскопы вёсен.


© Copyright: Игорь Чурдалёв, 2017
Свидетельство о публикации №117031509699



ИЗБРАННЫЕ ФРАГМЕНТЫ ИЗ ЗАПИСОК ВОЕННОГО ПЕНСИОНЕРА
http://www.stihi.ru/2016/12/02/4366

1
Наглеет супостат. Но ты, земляк, не трусь.
В бою не занимать ни силы нам, ни воли.
И если кто дотла разграбит нашу Русь,
не пришлая орда, а собственные воры.

2
Мы славим демократию не зря,
а потому, что после всех дебатов,
мы в праве выбрать доброго царя,
чтоб только скинуть с шеи депутатов.

3
С религией не очень я в ладу,
но был мне сон – натисканы как шпроты,
в одной посуде варятся в аду
и демшиза и быдлопатриоты.

4
Чтоб милостыню бабки не просили,
мы все в глубинке выступить должны
за присоединение России
к Москве, как победителю страны.

5
Совсем отстал Пахом, пасущий коз,
забит нуждой и хлопотами буден,
всё думает, что мир – один колхоз,
в котором председателем Трампутин.

6
Сбываются мечты Газпрома,
мечты Роснефти и Роснано.
Учти, что б не было облома –
мечтам другим сбываться рано.

7
Спусти на паразитов всех собак,
но это, брат, едва ли поразит их.
Земля твоя надежна, как госбанк,
но против нефтесосов ты – слабак:
все, что в земле – на частных депозитах.

8
Почему-то богатых приятно ругать,
но признайся, отбросив стыдливость:
справедливость – когда ты чертовски богат,
а все прочее – несправедливость.

9
Пахом, пасущий коз в одном селе,
сказал козе, слегка навеселе:
мне в экзистенциальном нарративе
давно пора бы новый дискурс взять,
с гештальтами и Сартром завязать,
тогда рулил бы в кооперативе.

10
В Америке, во Франции, в Германии,
ведется спор, чьи бомбы совершеннее,
то бишь, политкорректней и гуманнее.
Но наши-то идейней и душевнее!

11
Я нынче графоманам не чета -
пришла ко мне моя глухая слава.
Я ей ору: с кем пропила, шалава,
мой гонорар? –
не слышит ни черта.

12
Советуют друзья из эмиграции,
как нам тут одержать над злом победу.
Наверное, боксёрам консультации
дают в их странах мастера по бегу.

13
Не мы же виноваты – их вини.
Хотя, граница несколько размыта.
Из нас поднялся – перешел в «они»,
а мы шуршим внизу - при чем здесь мы-то?

14
В развесочной подельнику подельник
легко ссудил на бедность тонну денег,
поскольку дружба связывала их –
по дружески, под центнер годовых.

15
Открыл шенген и едет в еврозону
пастух Пахом с любимою козою.
Скрыв, что к козе относится как брат,
возглавит он ЛГБТ-парад.

16
Свободу нравам и культуру массам –
во имя толерантности! Причём,
кто обзовёт другого пидарасом,
тот из гей-клуба будет исключен.


© Copyright: Игорь Чурдалёв, 2016
Свидетельство о публикации №116120204366



НОЧЬЮ
http://www.stihi.ru/2016/07/21/1410

1
Непрогляден мир, рассвет не скоро.
Я шепчу, склоняя в тень чело:
- Ангел мой, летим в края покоя,
здесь уже не светит ничего.

Он крылами легкими полощет,
осеняя мрачные поля,
говорит:
- Бреди пока на ощупь.
Я вернусь, когда придет пора.

2
Справа светел золотистый свод.
Слева наплывает ночь большая.
Перед нею облако плывет,
розовые перья распушая.

Снова улетает без меня,
в край, где я вовек уже не буду,
слезы рассыпать, как семена
сумерек, взрастающих повсюду.

3
Прогорел в потемках жизни зряшной,
точно костерок, утратил пыл.
Только ветер, темный, но прозрачный,
в небо взмёл мерцающую пыль.

В черноте ей путь нездешний соткан -
и над перстью тусклою земной
тот же свет , не яркий, но высокий,
тлеет над дорогою домой.


© Copyright: Игорь Чурдалёв, 2016
Свидетельство о публикации №116072101410



ПЛОЩАДЬ
http://www.stihi.ru/2016/05/27/3673

1

Тогда Исаакий был ещё в лесах,
но длань уже простер над Петербургом
с Гром-камня восстающий Медный Всадник -
и конь его топтал змею измены.

Мой отдаленный пращур,
младший чин
Гвардейского Морского экипажа,
сквозь вьюжный, злой декабрь
по льду Невы
бежал к мятежной площади Сената
и мерз в строю - до пушечной картечи,
до сумерек, смятенья и бесславья.

Из видных заговорщиков никто
тогда не умер. Полегли солдаты, 
да возбужденной черни из толпы
под тысячу.
И трупы до утра
городовые в проруби топили. 
А знать, дрожа у изразцов печных,
осознавала: кончена игра
в таинственность и пламенную вольность,
в масонов, теллей, байронов и брутов.

Но странно, что никто из офицерства
не застрелился – ни позёр Каховский,
исподтишка убивший двух героев
Бородина, 
ни Трубецкой – отступник,
как многие салонные трибуны,
на следствии топившие друг-друга.
Как будто малодушно предпочли
достойной смерти рудники, острог,
бесчестие - и виселицу даже!

При этом, на войне за государя
едва ли кто из них прослыл бы трусом.
Но пред монархом русский человек
впадает в паралич, в оцепененье,
теряет волю, пониманье смыслов –
и обмирает, словно в декабре
стоит недвижно под стеной Сената.

Лишь несколько витий,
солдатам лгавших,
беспомощно метались, не имея
ни цели, ни согласья меж собой.
Иные ночью кинулись в бега...

Восстания, по-сути, не случилось.
и миф живет лишь подвигами жен,
явивших верность, мужество, решимость,
которых не хватило их мужьям.

2

Но мнится сквозь пургу, что те полки
мятежные навек закоченели -
московцы, гренадеры, моряки.
Белым-белы мундиры и шинели.
И, как метель, сечет их шквал шрапнели.
Но все стоят, построены в каре,
готовые к последнему параду,
желая сгинуть за царя и правду
в российском беспредельном декабре.

Да царь – он не семи пядей во лбу.
Горазд лишь только выпалить в толпу,
насупленную, ропщущую робко.
Жизнь потечёт, как прежде неторопко,
зато найдутся пойло и похлёбка. 
Но правды молвить некому досель,
какой бы сброд в сенатах не воссел -
она не то, что пустомели мелят.
Полки стоят, изваяны из льда,
и сдвинуться поныне никуда
не могут, не дерзают, не умеют.

... а пращур юный – сослан на Кавказ,
по путаным преданиям семейным,
уже затем домой, под Арзамас,
без права покидать свое именье,
в котором и осел, как за стеной.
Хозяйствовал, пока играла сила.
Венчался со своей же крепостной,
как либерал – но та была красива.
Детей рожал. И годы как вода
бежали. Был помилован, когда
сплошною сединою стала проседь. 
Дождался внуков, долю претерпел.

Поэтому, живу и я теперь.
Но никогда не выхожу на площадь.


© Copyright: Игорь Чурдалёв, 2016
Свидетельство о публикации №116052703673



ПАСТОРАЛЬ
http://www.stihi.ru/2016/01/14/8485

Пасутся танков тучные стада
в долине, изобильной муравою.
И зоркий беспилотник иногда
черкнет над ними линией кривою.
А выше приземленная строфа
не досягает – с гулом еле слышным
там воспаряют горние ПАК ФА
и спутники беседуют с Всевышним.
Не мельтеша досужею толпой,
лежат поля  И дремлет снайпер даже,
пока в блиндаж неспешною стопой
не побредет пейзанин в камуфляже -
но вдруг падёт, как будто сон сморил.
Валькирии слетают, легкокрылы.
Певец, чей гений столь же легкокрыл,
на тризне расчехляет гаджет лиры.   
Дисплеи тронет нежною рукой -
и метроном затикает, как мина.
Он воспоет не битву, но покой,
неколебимость и недвижность мира.
Естественно, мутируют стада.
Свистят порой то пуля, то осколок.
Но зла кругом не больше, чем всегда,
со времени классических буколик.
Все так же прозябают, чуть дрожа,
трава и твари, и листва и ветки.
И никуда не двинулась душа,
хотя и трепетала в человеке.
Покой царит. В клепсидре каплет кровь
размеренно,  дробя века в моменты. 
Но время монолитно – и голов
отрезанных не больше и не меньше.
Протяжна песнь в немолчной тишине,
длинна, как нескончаемая пряжа.
И ты,  дурак, поющий на холме,
бессмертен тоже - как деталь пейзажа.


© Copyright: Игорь Чурдалёв, 2016
Свидетельство о публикации №116011408485



ПЕРЕХОДЯЩИЙ
http://www.stihi.ru/2015/09/19/9786

В общем, ему все равно, какая погода.
В небо не смотрит, из дому выходя.
Он от природы - человек перехода,
а не дождя.

Впрочем, основа та же.
Под землю с воли
по траекториям праха, персти, пыльцы
те же нисходят –
клерки, торговцы, воры
и певцы.

Дедушка Дарвин хмурится –
но простит,
что в обезьяньих путаясь генокодах,
мы тяготеем к роду подземных птиц
с ветки на ветку скачущих 
в переходах.

С умыслом выжить, страху наперекор,
бродит, пузырясь, мутирующая масса, 
дремлет по ходу –
но скоро на переход,
на кольцевую или одну из хорд
круг эволюции режущих, точно масло.

- Да, дорогая. Нет, не там и не здесь.
Я где-то между –
до самой старости с детства.
То есть, я в переходе, но сеть здесь есть,
как и везде теперь. Никуда не деться.

Он переходит –
с мата на инглиш, с винды на мак.
С чипом в крови, он больше не платит налом.
Он бета-версия. В линзах безглазый мрак.
И капюшон аутиста натянут на лоб.
Он персонаж, прокачанный для броска
с борта на борт очередного судна.
Цель есть движение –
правит канон абсурда.

А по конечной накатывает тоска –
это пустое, дорога к ней не близка
по переходам - куда-то туда отсюда.


© Copyright: Игорь Чурдалёв, 2015
Свидетельство о публикации №115091909786



БОЛЬНИЧНОЕ
http://www.stihi.ru/2015/08/08/7161

Пятая хирургическая больница,
снимаясь с фундамента в полночь,
пролетает надо всем, что снится,
надо всем, что любишь и помнишь.
Над бетоном, чащей, пашней,
к минувшему путь держа,
над землёй, беспокойно спящей
под капельницами дождя.

Рвутся в тихом полете
тенета земных забот.
Тем легче некто в палате
к рассвету покинет борт,
сойдя не в провалы  Данта, 
а просто оставшись там,
где был он молод когда-то
и дерзок не по летам,
у малых своих истоков,
где нет ни обид, ни зла,
ни плоской черты итогов
с остатком: все было зря.

Безденежье. Пляж. Безделье.
Скитания. Автостоп.
И жизнь – еще беспредельна –
простерта у самых стоп.


© Copyright: Игорь Чурдалёв, 2015
Свидетельство о публикации №115080807161



ПЛАЦКАРТА
http://www.stihi.ru/2015/08/01/2164

Не покупайте без нужды
больших дорожных чемоданов,
они с плацкартами дружны,
они родня звонков нежданных.
У них в транзитных кассах блат,
они свои на всех вокзалах.

Скорее отводите взгляд
от их боков, покуда впалых.
А то придется вам в поту,
струящемся за волглый ворот,
таскать их в аэропорту –
и где ещё они изволят.
 
В витринах словно спят они,
но манят рассмотреть получше
все эти молнии, ремни,
колёсики, замочки, ручки.
Вы твердо говорите:
- Нет!
- И так весь дом подобье свалки!

Но поддаетесь. И вослед
гремит «Прощание славянки».

      ***
Не уезжай.
В этих мутных и влажных просторах
есть ли далекие цели, во имя которых
отчих пределов навеки покинуть не жаль?
На поездах, отбывающих в пропасть –
как водится, скорых –
не уезжай.

Но с шипением змея экспресс
прянул и двинул извечным путем.
Разве только
в тамбурах больше не курят
и тонкие стекла
не дребезжат в подстаканниках от МПС.

Той же дорогой уже не вернешься назад. 
Эти колеса не знают обратного счета
Не уезжай.
А уедешь – хотя бы дай знать
как там и что,
если там замаячит хоть что-то.
 
      ***
Провожающих я не позвал.
И в купе не заметил момента,
когда тронулся мир незаметно,
проплывая впотьмах, как вокзал.

Он потёк, принимая меня
за скалу, преградившую русло.
И последние искры огня
прогорали в нём, тлевшие тускло.

Там, где кончилась их череда,
в тупике, в поле Богом забытом,
загустела в окне чернота
и застыла, твердея как битум.


© Copyright: Игорь Чурдалёв, 2015
Свидетельство о публикации №115080102164



ЖИЗНЬ
http://www.stihi.ru/2015/05/25/7351

Лет двадцать я об этом человеке
не слышал ни полслова,
ничего.
А все же вспоминал о нем порой,
с чего – не весть.
Мы не были дружны,
лишь бегло и поверхностно знакомы.
Раз несколько пересекались вскользь
на суетных тусовках полусвета,
да как-то пили вместе пиво – в мае,
на пристанях спасаясь от жары.
Меж нами точно не было приязни,
но явно тлел взаимный интерес,
ревнивый и недобрый, точно мы
на роль одну в провинциальном театре
претендовали...

Плотная, как студень,
взрезаемая бритвами винта,
пред нами неуемная вода
влекла к низовьям несколько посудин.
Простор высот блистал.
Река жила
обыденнее - и вдали и близко,
в виду кормы, где шкипера жена
постиранное вешала бельишко,
где рестораций голытьбе милей
за то сдвигать пластмассовые чарки,
что к нам с незамерзающих морей
опять вернулись взбалмошные чайки.

В те годы бомжевало полстраны,
как бы ко дну идущей от пробоин.
И в трюме было место нам обоим,
а в шлюпки села свита Сатаны.
Мой собеседник метил отбывать
на ПМЖ в Канаду или Штаты,
уже не помню...
С этим и пропал
навек - с загромождённых бытом палуб,
на коих я остался мельтешить,
насвистывая бодрый «Wind of Change»
от  Scorpions, тогда ещё не дряхлых.

Но изредка знакомец мой всплывал
в сознании – как будто некий спор
меж нами не был кончен.
Я при этом
наглядно представлял его – у дома
с достатком средним, с членами семьи,
лопочущими на чужом наречье. 
И, мнясь мне мельком, он старел по мере
старенья моего, седел, обрюзг,
да, кажется, завел торговый бизнес
в каком-то захолустном городке.

Недавно - и случайно - я узнал,
что двадцать лет назад его не стало
в нелепом ДТП под  Пермью, что ли...
Короче, он не далеко уехал.
И призрачная жизнь его была
не более, чем странною игрой
неведеньем обманутых фантазий.

А все-таки, она была. Была.
Текла, как воды, то едва, то ходко.
Пусть лишь внутри чужой судьбы плыла
её насквозь придуманная лодка.
Так жизнь любая, как ни будь долга,
дробится в отраженьях на просторе,
где «Я» свои теряет берега,
незнамо где...
или под Пермью, что ли.


© Copyright: Игорь Чурдалёв, 2015
Свидетельство о публикации №115052507351



ЗАТМЕНИЕ
http://www.stihi.ru/2015/03/28/3158

В наших широтах затменье не было полным
Половинка солнца продолжала слепить,
так, что никто ничего так и не понял.
Жизнь  катилась, не умеряя прыть.
Только птицы метались, подняв тревогу,
в стайки сбиваясь, вопили «беда, беда!»
да наждачной рябью покарябало  Волгу,
трудно освобождающуюся ото льда.
А толпы шагали строем, не поднимая лбов,
на которых явственно – более или менее –
обозначалось: деньги, война, любовь
и – затмение.

Но подступала ночь, как безумный дервиш,
шляющийся по весям, напугать стремясь,
и вопрошала:
- Что ты делаешь, с кем ты делишь
лозунги хором и водку и в ногу марш?
Убереги одиночества дар бесценный.
Слезы – от ветра – в щеки свои вотри.
Двигай домой по аллее люминесцентной,
столь же холодной, как и ты внутри.
Все тебе до фонаря – даже смета
за электричество. Именно потому
не выключаешь в прихожей света,
чтобы не возвращаться в тупую тьму.
Ужинай, как святой - медом с акридами.
Сон занавесит разум, тайны тая.
И поплывет перед глазами полузакрытыми
жизнь - полу-придуманная, полузабытая,
как бы твоя.


© Copyright: Игорь Чурдалёв, 2015
Свидетельство о публикации №115032803158



ПРЕДЗИМЬЕ
http://www.stihi.ru/2014/11/11/3466

Самый срок по народным приметам
на перины – обняться и спать.
Ночь прихватит морозца цементом,
а к полудню растопит опять.

Колеи раскисают – и пусть их.
Так спрямляется наша стезя,
так распутица правит распутьем –
и захочешь свернуть, да нельзя.

Время вязнет, как в топях телега.
Но пока я застыл, недвижим
мой дублер, мой ЛГ, alter ego
мельтешить отправляется в жизнь.

Второпях не сменивший резину,
забывая перчатки и шарф,
во внезапную падает зиму,
сделав ложный по наледи шаг.

Укрываем белесою тенью,
приминает пороши пласты,
где сметаемы юной метелью
пожилые остатки листвы.

Он и сам на сугробах замешан,
на погибшей под ними траве -
и давно уже снег не заметен
на его ледяной голове.


© Copyright: Игорь Чурдалёв, 2014
Свидетельство о публикации №114111103466



ГОРИ ВСЁ ОГНЁМ...
http://www.stihi.ru/2014/09/15/10064

Гори все огнем.
Зажигай. Куролесь. Колеси -
пока  не замшели, пока под отчаянных косим -
на шустрых японских колесах, под Битлз,
по Руси –
с подружкою нежной, как эта погожая осень.
Проселком, незримым для Googl*а,
в большие поля -
не те, что в бумагах послушны
бездушному World*у.
Подальше от сводок -
к деревьям, не помнящим зла.
К траве, воздевающей стебли
к последнему вёдру.
Мир не изо лжи.
Он как Бог достоверен.
И в нем
мы сами городим пустые, лукавые бредни.
Но лес коронованный молвит:
Гори все огнем! -
и прахом идут федерации, фонды и бренды.
И жизнь открывает
свой самый старинный секрет,
в святой наготе обнимаясь в чащобе с тобою.
Прими её искренний дар. 
И да будешь согрет
последними днями тепла,
как последней любовью.


© Copyright: Игорь Чурдалёв, 2014
Свидетельство о публикации №114091510064



ОДЕРЖИМЫЙ
http://www.stihi.ru/2014/08/13/4761

Нынче не разобрать,
что внизу, что сверху.
И не весть, какое над нами знамя.
Я уже и не знаю, во что я верю.
И уже не верю
в то, что я знаю.
Но живу в чьем-то теле, как бес вселённый.
Это тело натягивает одеяло
и мечтает проснуться в иной вселенной.
Впрочем, с ним и такое уже бывало.
От него отступаются экзорцисты.
Их страшит помыкающий этим телом -
чтоб внезапно расстаться с ним
в поле чистом,
под дождем прицельным,
как под обстрелом.
По уставам
нам вечно ходить в мишенях.
Остается из недр домовин дубовых
позавидовать женщинам,
как в траншеях,
с головами скрывающимся в любовях.
Там у них надежнее, чем в спецхране.
И молитвы их не в укор усладам -
то ли в капище,
то ли в Божьем храме.
Жаль, что я аллергии боюсь на ладан.
А снаружи хлещет, снаружи свищет.
И гремит,
резонируя всем простором -
там, где молнии золотом бархат вышит
облаченья небесного,
под которым,
словно кукла, движимая пружиной,
не внимая жизни, не чуя боли,
без дороги шествует одержимый.
И все дальше и дальше уходит в поле.


© Copyright: Игорь Чурдалёв, 2014
Свидетельство о публикации №114081304761



МЕДВЕДИЦА
http://www.stihi.ru/2014/03/24/5083

Безродные, галдя оравой всей,
но врозь - делясь по стаям или кастам,
скользили над поверхностью вещей,
не слыша, как под ноздреватым настом,
в берлоге, в мезлоте, в густой ночи,
покоящей исчезнувшие страны, 
Империя, погибшая почти   
скуля во сне, зализывала раны.

Мы время отлагали на потом,
когда она очнется с громом рёва
 и распрямится, проломив хребтом
 непрочные напластованья крова.
И дрогнет мир. И пошатнётся быт,
поставленный устойчиво, как плаха.
И мы шагнем в поля грядущих битв,
зайдясь - кто от восторга, кто от страха.

Увидим грудь четвертого в ряду -
в равнении на стяги ратей грозных
 кто братство обретет, а кто вражду,
кто единенье, кто проклятье розни.
Но каждый, кто в шеренги эти встал,
пощады не найдёт, вступая в область,
где ясно проявляются, как встарь,
природа зверя, человека образ.


© Copyright: Игорь Чурдалёв, 2014
Свидетельство о публикации №114032405083



ТЕКУЩЕЕ
http://www.stihi.ru/2013/12/09/3562

1

У толпы вовек -
ни имени, ни отчества.
В этом крошеве, где все не имениты,
я оттачивал искусство одиночества
о шершавые вокзальные граниты.

Лет не помнил, дней не чтил,
транжиря мелочь их.
И никем вступая в сумрачную осень
мира алчущих, имущих и умеющих,
пусть же буду я хоть в чем-то виртуозен.

Одиночки толщам толп не сдались на фиг.
Но, быть может, пригодится этот навык,
там,  где Некто вопрошает. И Ему
всем ответствовать -
но всем по одному.

2

Бросив кучу дел докучных -
не такой уж я и старый,
чтобы шить себе дела -
шлялся я в кастальских кущах:
это душный серпентарий.
Но сойдёт забавы для.

Что почём там понял быстро -
не Спиноза, но не овощ,
и рассудка не лишен.
Из пустого любопытства
заглянул в глаза чудовищ,
скрипку бросил и ушел.

3

Речью проявлено будущее - годами
перетекая в сбывшееся для каждого.
Есть ли и буду ли — поводы для гаданий.
Был, это точно. Выверено. Доказано.

Так времена языка обнимают сущее,
передавая потомку заветы старшего.
Будущему из бывшего - сквозь текущее,
быстро несущее лодочку настоящего.


© Copyright: Игорь Чурдалёв, 2013
Свидетельство о публикации №113120903562



EXPERIENCE
http://www.stihi.ru/2013/10/04/5462

Я менее минуты пробыл вне -
и возвратился, странно улыбаясь:
не конвульсивно, но светло, спокойно,
как бы вполне осознанно — настолько,
что даже дама-реаниматолог,
вернувшая меня таким разрядом,
что от груди полдня несло паленым,
спросила без иронии -
- Что видел?

Но я не видел ровно ничего,
ни тьмы, ни света, ни теней в туннеле,
ни дайджеста зазря пропавших лет,
а канул в абсолютное Ничто -
такой и мнится полная свобода
душе, способной быть или не быть.

Стоял октябрь, кристальный и бездонный.
Тем утром с неба рухнул ранний снег
и воздух тек в меня, как мед студеный,
а слаще ничего на свете нет.

Без лишних слов и тайн и линий к спектру
был свет мне мил, приняв меня назад.
Есть многое, Гораций, что не к спеху
узнать — как мест, куда не опоздать.

А здесь - нам жить наперекор летам,
покуда нас до обуха не сточат.
Лишь  грустное лицо моё не хочет
терять улыбки - обретенной там.


© Copyright: Игорь Чурдалёв, 2013
Свидетельство о публикации №113100405462



ОТЧУЖДЕНИЕ
http://stihi.ru/2013/07/01/3403

Я зарылся бы в землю, ощерясь на свет, как ДОТ.
Но приказано кем-то вперед и вперед ползти.
И как вдоль монопольных путей РЖД идёт
полоса отчуждения вдоль моего пути.

В её кущах не строят, не пашут и не живут.
И бурьяны её все пышнее из года в год.
Лишь обходчик порою косит на ней траву,
да сажает под насыпью стрелочник огород.

А бурливая жизнь протекает вдали - и там,
за пустой полосой, пусть ей хватит своих забот,
потому что нельзя приближаться  к таким путям,
как влезать на столбы со значком: «не влезай, убьёт».


© Copyright: Игорь Чурдалёв, 2013
Свидетельство о публикации №113070103403



CANCER
http://www.stihi.ru/2013/08/24/7807

Полеты самомненья ограничь -
песчинка ты, другой песчинки слепок,
вмонтирован в огромный организм
из триллионов столь же малых клеток.

Они — среда. Бульон или рассол.
Они - статисты непомерной сцены.
Таким не объясняет режиссер
ни фабулы, ни замысла, ни цели.

Они вершат вслепую жизни круг,
и суть его для них — святая тайна,
которой покрывает демиург
конечный смысл их сосуществованья,
их мир, где каждый заточён в себе -
и каждый дань неведомому платит,
покуда клетка, прочих послабей,
от собственной ничтожности не спятит.

Она теперь лишь внутрь себя глядит -
в  напрасных спорах не ломает копий,
а тихо начинает городить
ряды своих, лишенных смысла копий. 
Они плодятся просто, словно скот
и каждая — безверия осколок.

Такими их и видит в микроскоп
надмирный, но беспомощный онколог.


© Copyright: Игорь Чурдалёв, 2013
Свидетельство о публикации №113082407807



ЛИСТОК
http://www.stihi.ru/2013/08/02/6267

Зыблются тени травы, оживляя суглинок.
Пахнет зацветшей водой, разогретой смолой.
Зреет на отмели сонм лягушачьих икринок,
крутят стрекозы любовь над корягой гнилой.
Омут прошит водомерками,
темен и тинист.
Тихим течением мимо событий и дат
малых вещей величайшая невозмутимость
пусть нам сегодня опору и помощь подаст.

Пусть мы увидим, покуда кулиса метелей
на земь не пала,
как в крохотной жизни своей
тащит сквозь эру фальшивых и мелочных целей,
сквозь безнадёгу -
громаду листка муравей.
Как на пути непроглядном грибница вскопала
почву лесную меж твердых корней.
Как из-под
грузного облака падает меткая капля
точно на лютик, в который и целил Господь -
ибо ничтожного нет у безмерной природы,
в каждой росинке она отразилась точь-в-точь.

Так и обучимся жить — без оглядки на годы
то ли застывшие, то ли бегущие прочь;
вечен ли вечер, грядет ли времен перемена,
не разделяя с эпохой ни скорбь, ни восторг, 
не отвечая за все муравьиное племя,
лишь отвечая за свой неподъемный листок.


© Copyright: Игорь Чурдалёв, 2013
Свидетельство о публикации №113080206267



ПАЦАНСКОЕ
http://www.stihi.ru/2013/06/08/3009

Тот квартал теперь, как зубы выбит,
срыты напрочь плешки-пятаки,
где сходились в рассужденье выпить
 на тусу крутые чуваки.

Шел и я пацанскими стезями,
рассекал, шустёр не по годам,
успевая поиметь глазами
 всех без исключенья встречных дам.

Задом вспоминал ремень отцовский,
а уже гульбанил, где нальём.
И не слишком брезговал фарцовкой,
комсомольским брезгуя гнильём.

Я бывал милицией не понят,
не минуя свары ни одной.
И всегда топырил левый покет
 самопальный ножик выкидной.

Но злодейства не содеял, вроде –
и в итоге все сошло ништяк.
Выпало остаться на свободе,
а могло бы выйти и не так.

Все минуло - не без пользы, впрочем.
Под дуду базара не пляшу.
Родиной шершавою заточен,
не боюсь, не верю, не прошу.

Верно, был я вьюнош не из лучших,
и, бывает, матерюсь в сердцах -
видя, сколько мальчиков послушных
 в записных осело подлецах.

Так и шли по жизни мы врагами
 их продажных глянцевых идей -
и в пути былые хулиганы
 отковались в правильных людей.

Их по курсу зелени не мерьте,
биржам не назначить им цены.
Потому – до старости и смерти
 с вами я останусь, пацаны.


© Copyright: Игорь Чурдалёв, 2013
Свидетельство о публикации №113060803009



MEA CULPA
http://stihi.ru/2013/06/05/5710

Из чувств, что тобою как порох и спирт сожжены,
в конце выживает одно только чувство вины,
не жгучей уже, остывающей вместе с душою.

Среди фейерверков пылающих зла и добра
оно несгораемо в принципе, словно зола,
на поле, где тешились пиротехническим шоу.

Не грея, но блестко оно прогорело дотла -
и в этом вина, что душе не хватило тепла
для всех, кто любили её, берегли, выручали.

Но поздно скулить им вдогонку: простите меня,
друзья и подруги, ушедшая к Богу родня.
Осталось искать искупления в острой печали.

Хранить её, словно обет – и в боях и в пирах,
нести её бережно и осторожно, как прах
всего, что угасло, что не согревая блестело.

Вот так, ни на миг передышки не притормозив,
валун одиночества на гору катит Сизиф,
без жалоб, поскольку привычка – великое дело.


© Copyright: Игорь Чурдалёв, 2013
Свидетельство о публикации №113060505710



БАЙКЕР-НН
http://www.stihi.ru/2013/04/27/2733

В Нижнем всё спокойно. Все мертво.
Город, на Горыныча похожий,
засыпает. Мелкое метро
еле бьется под шипастой кожей.
Как под землю, мир ныряет в ночь,
в тусклый морок, длящийся веками.
Изредка лишь вздрогнет и всхрапнет
байкерскими зверскими движками.

Всадникам неводомо, поди,
что за дульсинея приказала
наряжаться в рыцарей среди
безадежно спящего базара,
гнать по лучевым до кольцевых,
далее, ведомыми лишь фартом,
рассекать на чопперах своих
прах Руси, враждующей с асфальтом.

Просто каждый сам себе король,
просто страшно околеть в постели,
если просто рок - и рок-н-ролл,
ветер, путь и воля - больше цели.
Гибель их мгновенна, жизнь быстра.
На одном из мокрых поворотов
может быть, ещё прибьюсь и я
к стайке неприкаянных пилотов.

С тыла пусто, впереди черно.
Можно, сквозь оставшиеся годы
улетать во тьму ни для чего,
просто ради Бога и Свободы.
По любому - нет пути назад,
а про риск и скорость — это бросьте.
Смерти не успевший осознать,
в сущности, не умирает вовсе.


© Copyright: Игорь Чурдалёв, 2013
Свидетельство о публикации №113042702733



СКАЙП
http://www.stihi.ru/2013/04/19/9263

Нынче ходить по гостям стало как-то не модно,
все медитируют за баррикадами скарба -
и ни подраться нельзя, ни обняться,
но можно
рюмочкой звякнуть легонько
о камеру скайпа.
В Рио далёком
(или под боком - а проку?)
- Здравствуй товарищ! -
и кроме такого привета
прочее все относительно в эту эпоху,
пересеченную нами со скоростью света.

За искривленье пространства, ведущее к встрече,
за понимания норы кротовые -
чокнемся, ли.
Вы ниоткуда не убыли, граждане Речи,
в тех же полях кириллических ищете доли.
Взял, да подался подальше,
коль жизнь вздорожала.
Миру без разницы,
где ты — в Торжке или Ницце.
Пали престолы, лишь вещая эта держава
словом предвечным свои осеняет границы.

В годы не лучшие —
лучшие мы прозевали
в пробках куда-то спешащих, но замерших улиц,
сам не из лучших, 
которые не выживали,
там, где мы молча, но красноречиво прогнулись,
хоть и держаться с достойными вровень старались -
в будущей жизни, которую все же застали,
я позвоню тебе заполночь — Здравствуй, товарищ! -
словно сигналит в потёмках застава заставе.


© Copyright: Игорь Чурдалёв, 2013
Свидетельство о публикации №113041909263



ИЕРУСАЛИМ
http://www.stihi.ru/2013/03/29/8195

В коленах улиц Иерусалима,
где в лабиринте одного базара
сошлись все веры мира, все эпохи,
все языки Земли -
искал и я
беспорных истин, очевидных смыслов
стезей прямых, ступеней восходящих,
ведущих из Геенны на Голгофу.

Но шумный торг сбивал меня с пути.
И символы бесчисленных религий,
болтаясь на гайтанах и цепях
подобно гроздьям рыночной лозы,
мне застилали взгляд сусальным блеском. 

Семинарист армянский объяснил,
что нужно мимо... и тотчас отвлёкся,
поскольку замарал подошву кровью -
арабы здесь зарезали барана,
харчевня их обильно источала
тьму ароматов — специй смачный чад
мешался с духом конопли паленой.

И сам, полдневным зноем опален,
за столиком под римскою колонной
я помянул десятый легион
водой со льдом, но только под уклон
пустилось солнце, отступать не склонный,
продолжил путь -
сокрывший взгляд нахала
в потемках линз, любуясь на ходу
цветеньем юных дочерей Цахала,
несущих автоматы грациозно
над пеплом вечно тлеющей вражды.
И заплутал опять.

Роняя пейсы
из-под полей весьма лощеной шляпы,
хасид мне указал налево там,
где протестантский чернокожий пастор 
какого-то неведомого толка
указывал направо.

Наконец,
я сдался - и на иродовы плиты
устало опустился. В их щербинах
и трещинах как бы сквозили знаки
невероятно древнего письма
и складывались в слово «безнадёжность»,
которое я не прочел, но понял.
Пустынный купол неба остывал.
Предо мной простёрся Божий город.
К его стопам ползли ряды могил
в надежде тщетной. И тогда я вспомнил
о тех кого любил и трижды предал,
пока петух зари не возгласил.

Должно быть, в круговерти мира есть
пути, что различимы лишь сквозь слёзы.
которые уводят нас туда,
где нам дано прощенье — как свобода
от упований, от самих себя,
куда побрёл я, больше не гадая
о чем евреи плачут у Стены,
зачем пытают камень безответный.
 

© Copyright: Игорь Чурдалёв, 2013
Свидетельство о публикации №113032908195



МЯВ
http://stihi.ru/2013/02/21/4731

За свои ответит косяки
жмот-февраль, темнила и проныра.
Трубадуры марта, кошаки,
сходятся на крыше для турнира.

Каждый как умеет – все о том,
что любовь и битва грянут вскоре,
все об этом…. Будь и я котом,
был бы мяв мой не последним в хоре.

Может, для побед я был бы стар
и пушист не слишком, но при этом,
оседлав забор как пьедестал,
драный хвост держал бы пистолетом.

Лишь запахнет дракой, тут как тут
был бы я во всем облезлом блеске -
и пускай герои обретут
кисок и колбасные обрезки.

Вот о чем я пел бы в простоте -
но порой, оставив песни эти,
я умел бы видеть в темноте
всё, чего не может быть на свете.


© Copyright: Игорь Чурдалёв, 2013
Свидетельство о публикации №113022104731



ОБРАТНО
http://www.stihi.ru/2012/11/18/4657

Никуда невозможно вернуться.
Вообще никуда.

А не веришь – рискни.
У разбитого сидя корыта,
посмотри, как в набрякшую дельту уносит вода
со вселенской тоски утопившегося Гераклита.
Хорошо, что ты сразу же взял и обратный билет.
Никому здесь уже ты не брат и не сват и не кореш.
Отправляясь назад,
запусти свой окурок вослед
многой мудрости,
лишь умножающей многую горечь.
Утешайся кургузенькой мыслью,
что кончили тем
простаки и философы, и дурачки и провидцы.

Убывая  туда же, откуда вернуться хотел,
снова оба конца оплати - по старинной привычке.


© Copyright: Игорь Чурдалёв, 2012
Свидетельство о публикации №112111804657



ГВАРДИЯ
http://stihi.ru/2012/06/05/3237

Не хандри, товарищ мой усталый.
В деле жарком ты ещё хорош.
Гвардия обязана быть старой.
А иначе - и цена ей грош.

Потому – ни трусов, ни отребий
В тех полях, где над костями – вран,
где по праву первым тянет жребий
перед новобранцем - ветеран.

Ус наш сед и наши сны старинны –
фейерверки вспарывают тьму,
озаряя век Екатерины,
взлётов и падений кутерьму.

Словно сроков жизнь достигла, в коих,
как гвардейцы времени того,
возле государыни покоев
ждём, судьба, каприза твоего,

как сама чего-то ждешь от нас ты -
и, когда наив надежд забыт,
может быть, в счастливый день, однажды…
впрочем, так же может и не быть.

Жизнь грустна – но унывать не смейте,
стройте замки планов на песке,
не сдаваясь старости.  И смерти.
И её лазутчице – тоске.


© Copyright: Игорь Чурдалёв, 2012
Свидетельство о публикации №11206053237



ОКОПНАЯ
http://www.stihi.ru/2012/05/27/4352

Этих чахлых окопов на карте нет,
из штабов они не видны.
Мой герой – не герой, он не знал побед,
не над ним сверкал фейерверков свет,
знаменуя провал войны.

Но под натиском неодолимой лжи
не признав пораженья, он
отводил на последние рубежи
обороны в глубоком тылу души,
свой потрёпанный батальон.

Там стволов и бинтов и воды – в обрез.
Иссякает боезапас -
и казалось, что он уже вышел весь.
Но каратель, идя на зачистку в лес,
небо видел в последний раз.

Победители, вам не дойти сюда –
Эта падь для вас глубока.
Крутовата для вас этих скал гряда - 
потому что, жидка ваших жил вода,
потому что - кишка тонка!

Здесь надгробье над славой любой – сугроб.
Здесь - откуда невесть - судьба
чужаку перекрестьем пятнает лоб.
Потому что каждый из нас – окоп
там, в глуши самого себя.


© Copyright: Игорь Чурдалёв, 2012
Свидетельство о публикации №11205274352



БОЛЬШОЙ БЛЮЗ
http://www.stihi.ru/2010/05/04/1061
 
Когда бы я умел играть на саксофоне,
я нанялся б на белый пароход,
который возит по морю туристов
вдоль солнечных и пряных берегов.

Представьте:
отоспавшись днем под гул
машины
и под переплески зыбей,
я вешаю ярмо свое на шею –
шнурок с никелированным крючком –
отличием завзятого джазмена.

Бреду наверх, где ресторанный тент
уже провис под голубою ношей
томительнейших сумерек морских.

Открыточно-шашлычный колорит:
дымок мангала тает за кормою,
официанты шелестят рублями,
и чайки, обожравшись, отстают
и пропадают в белопенном шлейфе –
но горестные крики все звучат,
все длятся, все тревожат…

Кто я есть,
подобно птицам получая хлеб
за сотрясенье воздуха пустое?

Я раскрываю жаркий раструб клюва –
и в путь, вдогонку плакальщицам-чайкам,
за взмахом взмах или за звуком звук,
зажав мундштук в мозолистых губах
и выдувая пузыри печали
холодного и чистого стекла.

За мигом миг или за годом год –
но час пробьет:
ведь случай вечно жаждет –
в порту случайном,
вечером случайным,
одна или со спутником случайным,
на палубу та женщина взойдет,
которой ради, словно ради Бога,
сбираю я на паперти судьбы.

О, как он прихотлив, изгиб трубы,
в котором звук скрывается до срока!

Схвачу за глотку звонкую змею,
измучаю десятком пальцев ловких,
и выдохну в нее всю жизнь свою,
всю темноту, накопленную в легких,
все, что словами высказать боюсь,
все, что назвать не смею от незнанья…

И только знаю – это будет блюз,
большой и не имеющий названья,
как этот гулкий купол надо мной
и над тобой – и надо всеми нами,
заверченными ярмаркой земной
минутными пестрящей именами,
где я трублю –
как шут из шапито,
мне вторят дрессированные птицы –
трублю всю жизнь, ушедшую на то,
чтоб встретиться, обняться и проститься.

Я выдохнусь.
Меня прикончит боль,
что хлынет горлом на казенный смокинг.
Но даже лабух раз в столетье - Бог.
Мой блюз звучит. И он вовек не смолкнет.

Прощай же, глупый белый пароход.
Пора на берег – подавайте сходни!
Мой саксофон валяется на дне.
Мечтаньям тоже свойственна усталость…

А все же интересно, что бы сталось,
когда бы я умел играть на саксофоне,
как музыка – на мне?


© Copyright: Игорь Чурдалёв, 2010
Свидетельство о публикации №11005041061



ПОЛИТИКА
http://www.stihi.ru/2012/03/22/184

Расслабься, комментатор чепухи,
врубай футбол и репортаж с пожара.
Политикам отпущены грехи –
в виду исчезновения их жанра.

С героями, запаянными в цинк,
с вождями, преисполненными пыла,
политика уехала, как цирк,
а клоунов на площади забыла.

Теперь уже не надо пуль и бомб.
На поле анонсированной битвы
коверные стратеги - Бим и Бом -
кривляются, в карманах пряча бритвы.

Отныне - как знамёна ни раскрась,
и сколько бы дискуссия не длилась,
как равенство возможностей украсть
трактуют на майданах справедливость.

Досужая и сытая толпа
взыскует зрелищ, ибо хлеб ей пресен,
и дразнит власть, расправу торопя.
Но за державной ширмой - пыль и плесень.

Горлань, базар! А я себе пойду
от скоморохов, мерзких, словно вывих.
Мне так и так уже гореть в аду,
в ряду высокомерных и брезгливых.


© Copyright: Игорь Чурдалёв, 2012
Свидетельство о публикации №11203220184



НИЖНИЙ
http://www.stihi.ru/2012/02/04/1329

Где попало выпивая лишнего,
школяром под вечной меткой «неуда»
обитал я в нижней части Нижнего
Новгорода, то есть – ниже некуда.

Помню трепачей с ночными спорами,
да разборки с местными задирами
под глухими ко всему заборами,
а за ними – трубы меж градирнями.

Приключений огребя заслуженно,
по проспекту Ленина холодному
на предмет картофельного ужина
шкандыбал я среди ночи до дому.

Так и прожил – в трюме нищей волости,
как на пароходе, где со шлюхами
сверху неизменно едут сволочи
рядом со спасательными шлюпками.

Кто-то из дружков свалил в Пендосию,
как рыбёшка выскользнув из невода.
Кто-то в глину, заколочен досками,
лёг навек, а думал – ниже некуда.

Я же и прощался – лишь «до скорого»,
чтобы снова в стыд и стынь галимую
возвратиться, как больной на голову,
из Парижа, Праги, Вены, Рима ли,

поражен заразою незримою,
как чумой, как лихорадкой Эбола -
потому что ни клочка земли моей
более нигде на свете не было.


© Copyright: Игорь Чурдалёв, 2012
Свидетельство о публикации №11202041329



ГЕРОИЧЕСКОЕ
http://www.stihi.ru/2012/01/24/5175

Герой всегда своей эпохе в масть -
герои потому отныне живы,
что славу обретают, не стремясь
рекордов ради рвать в забое жилы.

Герой на баррикаде не погиб,
когда массовка, жаждя жизни лучшей,
одних воров меняла на других
под хитрый гвалт гламурных революций.

Но под шумок он прикупил завод -
теперь он гость георгиевских залов.
То недорослей на митинги зовёт,
то блещет в шоу метросексуалов.

Он шествует – и льнёт подручных гнус
к его прикиду пафосного кроя.
Когда-нибудь в анналах Daily News
опишет летописец путь героя.

Уводит его торная тропа
в мираж на горизонте золотистом -
туда, куда пойдёт за ним толпа,
как стадо крыс
за гамельнским флейтистом.


© Copyright: Игорь Чурдалёв, 2012
Свидетельство о публикации №11201245175



ВАРИАЦИЯ
http://www.stihi.ru/2012/01/18/2410

Что там белеет? говори.
А. Пушкин. «Сцена из Фауста»

- Ведь велено тебе – всё утопить!
Но видно, чёрт вконец лишился хватки -
и я смотрю, как продолжает плыть
всё та же шваль, влача со златом кадки,
жратву для сытых, шоу для тупых -
кривляющихся обезьян облезлых,
зловонный трюм в гноящихся болезнях -
а язвы всё гнусней, всё больше их.

Попутным ветром паруса полны,
всегда попутным – влево ль, надо, вправо,
в пути до Роттердама из Бильбао,
и далее – и куда ни поверни.

Ну что, продюсер меленьких проказ,
как видно в Преисподней те же беды?
Столь обветшали адские торпеды,
что ты не в силах выполнить приказ?
С тобой, похоже, дел вести не стоит –
легко слетел с тебя сусальный блеск.
- Да я пытался… но оно не тонет –
слегка смущаясь, отвечает бес.

Примолкли оба - и опять скучают.
На море тишь. Над морем – плачи чаек.


© Copyright: Игорь Чурдалёв, 2012
Свидетельство о публикации №11201182410



НЕ ПРЕОДОЛЕЛ ПРЕД НЕБОМ СТРАХА...
http://www.stihi.ru/2011/11/27/9944

Не преодолел пред небом страха,
но полезный навык приобрёл:
сплю внутри себя, как черепаха,
вижу сны, в которых я – орёл.
И всё безнадёжней, беспробудней
погружаюсь в сон, как высь пустой -
так и вся страна на нарах будней
спит ничком, но бредит высотой.

Столь ясна небесная обитель,
что ясней уже не может быть.
Лишь один малютка-истребитель
всё глядит, кого бы там убить.
Пролетел – и в колыбели синей
улыбнулась ранняя звезда
сквозь недолговечный реверсивный
зыбкий след, ведущий в никуда.


© Copyright: Игорь Чурдалёв, 2011
Свидетельство о публикации №11111279944



КАНАВА
http://www.stihi.ru/2011/09/02/6978

Народ — по умолчанию — в беде.
А ты — по умолчанию — с народом.
Опять очнулись неизвестно где.
Канава, тьма... И крест нательный продан.

Стань горько трезв в похмельных этих днях,
рассудок проясни, забудь вино и
не слишком-то брюзжи на молодняк,
сосущий вымя времени пивное.

Остынь, старик. Припомни-ка себя,
когда ты был ещё пацан реальный,
когда Союз Мошонки и Серпа
свой молот пропивал индустриальный.

И ты был в доле у ларьков страны,
в строю которой числился рабочим -
и клёшами душевной ширины
сметал, шатаясь, прах её с обочин.

И ты пивал до чёртиков. И ты
певал про Воркуту и палки-ёлки,
пока полупрозрачные менты
вели тебя к ночлегу на клеёнке.

Братан, ты дома — это твой дурдом
и ты не занял в долг у психиатра
своё вчера, прикрытое стыдом,
и страхом искалеченное завтра.

Тебя корят завистники — и пусть.
Гульбанил на свои, а значит — вправе.
Теперь трезвей. И тужься вспомнить путь,
ведущий к пробуждению в канаве.


© Copyright: Игорь Чурдалёв, 2011
Свидетельство о публикации №11109026978



УСПЕТЬ
http://www.stihi.ru/2011/05/25/3480

Молчание признаньем и обетом
служило мне —
ему я слово дал,
но так хотел тебе сказать об этом...

Прости, что я едва не опоздал,
безмолвствуя среди речёвок бодрых,
обложек, разрисованных пестро.

А строчки - на салфетках и обёртках -
терялись на вокзалах и в бистро.

Но я спешил к тебе - из лет, в которых,
подлея и мельчая с каждым днём,
мир гнил во лжи, мелькая в мониторах
побоищами, торжищами...

В нём
нелепо было числиться поэтом.
Я так решил: еще успею спеть.
Сначала - жить,
потом - вещать об этом.
И вот успел.
А мог и не успеть.


© Copyright: Игорь Чурдалёв, 2011
Свидетельство о публикации №11105253480



В АЛЬБОМ...
http://www.stihi.ru/2011/05/17/4673

Грозит мне Бог, карающий, корящий,
и сатана мне кажет свой оскал,
за то что был я пьющий и курящий
и юбки ни одной не пропускал.

А у тебя совсем другая тема -
я даже бы сказал, как эрудит,
что ты супер-селебрити Эдема,
где у тебя грин-карта и кредит.

И сколько б мы под пару ни косили,
но я, признаться, времени боюсь,
когда метафизические силы
порвут морганатический союз.

Тогда, лишаясь смысла быть галантным,
скажу я тьме плохое слово «*****»
и побреду - на папертях галактик
копейки звёзд остывших собирать.


© Copyright: Игорь Чурдалёв, 2011
Свидетельство о публикации №11105174673



БАЛЛАДА АВАТАРА
http://www.stihi.ru/2011/05/06/7714

Теперь мы лишь импульсы вещей сетИ,
и въяве друг друга нам не обрести,
мы – души, зашитые в биты,
что непрезентабельно, как неглиже.

Зато я, невзрачный и старый уже,
по праву - блуждающей чьей-то душе
являюсь, готовым для битвы,
таинственным рыцарем в белом плаще.

Где корни в траве перевиты
и конь утопает в тумане болот,
петляет мой путь, то по кручам, то вброд.

И дебри встают непроглядной стеной.
И плащ ниспадает. И тайна со мной.

Аккаунт безвестный, продолжим игру
с иконкой, в которой уж так ли я вру? -
и в неоцифрованном ветхом миру
не насмерть ли бился со змеем,
шипящим, что жить мы не смеем?

Я, мучимый им и сбиваемый с ног,
не так же ли был на пути одинок -
без права на слово, без друга,
пока, пропуская удары мои,
не грянулась ниц, не наелась земли,
терявшая рьяность змеюга.

Она ещё дышит, лукавит, ползёт,
она ещё верит, что ей повезёт,
но помнит жильца моих ножен.
Всё думает, что я лишь лузер и лох,
в кольчужке короткой, и мерин мой плох.

Но змей теперь стал осторожен.
Он чует дыханье вселенной иной.

И плащ ниспадает. И тайна со мной.


© Copyright: Игорь Чурдалёв, 2011
Свидетельство о публикации №11105067714



СОЛЯРИС
http://www.stihi.ru/2011/03/19/7954

На распутьях былого,
в петле настоящего, в тёмных
измереньях грядущего –
тех же скитаний тоска.
Хоть на перекладных,
хоть на плазменных, хоть на фотонных –
толкотня, пересадки, на станциях нет кипятка.

Пялясь в призмы витрин,
закутками вокзальными шляясь,
продвигаясь к перрону, который выходит в астрал,
не горюй пассажир:
объявили твой рейс на Солярис,
где тебя дожидаются все, кого ты потерял.

На неведомый берег их
ступишь, как в храм, покаянно.
Но искрящийся сумрак не знает суда и вины.
И поднимутся призраки
из  темноты океана,
столь юны и прекрасны, какими и снились они.

Встанут стрелки часов твоих,
как на посту часовые,
не решаясь - вперёд, понимая, что поздно – назад,
словно мир здесь увидел
своё отраженье впервые
и застыл, узнавая. И медлит, не смея узнать.

В этом странном пространстве,
где звенья мгновений распались,
снова видишь дорогу, так переступай же порог,
эту кромку, черту, за которой колышется память.   
Где сошёл с челнока – и отправился дальше челнок...

Но в какие бы дали потомки не переселялись,
много дальше, на самом краю мировой синевы,
станет сны их вылепливать непостижимый Солярис,
безнадёжно взывая к утраченной ими любви.


© Copyright: Игорь Чурдалёв, 2011
Свидетельство о публикации №111031907954



ЭЛЬДЖБЕТА
http://www.stihi.ru/2010/06/19/6715

Я не давал тебе пред алтарём обета –
спишем на разность
вероисповеданий это.
Сидя молиться - у нас дурная примета.

Каждый знается лишь со своей правдой,
а я из страны, где либо стой,
либо падай.
Вряд ли ты ещё помнишь меня, Эльджбета.

Девочка щебета,
вещий щегол лета -
музыку мягких щелчков и шипящих пела.
Трогала за нос бронзового Шопена.
Вряд ли ты ещё помнишь меня, Эльджбета,
в дебрях Варшавы, в путах её пространства.

В ломких проулках,
путавших право - лево,
спесью готической заражено славянство
было, но понемногу переболело.

Я разворачивал алхимический свиток -
улицу хиппи, туристов, иезуиток,
где ты подпевала уличному оркестру -
и Levi's не шли в ущерб
твоему шляхетству.

А пан был ласков –
точно как ты велела.
Пан добирался до Виленской без билета
на электричке. Помнишь ли ты, Эльджбета,
мост, с которого сыпались поцелуи,
и уплывали прочь, становясь Вислой.

...как это лето
было тебе к лицу – и
всё это кануло.
Говорок твой быстрый
ветром смело с поручней парапета.

Воспоминание –
только игра света
с ветром, который вовек не даёт ответа,
куда отлетает всё, что ставили на кон,
на парусах сна,
на крахмальных крыльях монахинь.
Мне оставляя лишь выдох этот –
Эльджбета.


© Copyright: Игорь Чурдалёв, 2010
Свидетельство о публикации №11006196715



ПОСЛЕДНИЙ КУЗНЕЧИК
http://www.stihi.ru/2010/05/07/5442

Оба помним дорогу по волнам жнивья,
этот сон, уводящий в глухие края.
Чуть заметна на желтой стерне колея.
И кончается эта дорога
у безвестной речушки, ныряющей в лес
сквозь траву без тропы, ибо путников здесь
только двое, а это немного.

Но пока мы опору друг другу даем,
без труда перейдём эту речку вдвоем,
где расчерчен пунктиром стрекоз водоём,
где кувшинок душистая поросль.
Мир, который построен в моей голове,
Распадается поровну надвое, две
половины бессмысленны порознь.

Дай мне руку – и мы образуем чету
пересекших рубеж, преступивших черту,
мы чужие по сторону эту и ту,
где нас не было, нет и не надо -
и никто нас не встретит у райских ворот,
кроме наших собак, убежавших вперёд,
на разведку эдемского сада.

Так прощается август – и как ни моли,
но вагоны его исчезают вдали,
так летят и трепещут мгновенья мои -
как стрекозы над руслами речек.
Мир, который построен в моей голове,
Зарастает высокой травой. И в траве
Веселится последний кузнечик.


© Copyright: Игорь Чурдалёв, 2010
Свидетельство о публикации №11005075442



ДОРОГАЯ, ПРОСТИ МЕРЗАВЦА...
http://www.stihi.ru/2011/01/25/8865

Дорогая, прости мерзавца
за нечаянное убийство
времени -
мне не хотелось завтра,
мне хотелось сейчас, быстро.

Я любил, чтобы было скоро -
и повсюду ловил скорость,
заливая бак до упора
и газуя под Rolling Stones.
Я в окошко швырял окурки,
брал вираж на кривой дорожке.

И, хотя они как бы тёзки,
если молнии шли по куртке -
не подумайте, что застёжки!

Мельтешили мои кроссовки
на педалях побитых тачек.
Укоряли меня красотки:
- Ах, какой торопливый мальчик!

Думал, тень свою догоняя,
как ещё наподдать немного.

Ты простишь меня, дорогая,
там, где кончится вдруг дорога,
где замечу я, увядая:
вроде только что начал бриться,
а щетина уже седая...

Всё и впрямь получилась быстро.


© Copyright: Игорь Чурдалёв, 2011
Свидетельство о публикации №11101258865



ДЕВАЙС
http://www.stihi.ru/2010/12/01/4128

Вроде, в меру - пашем,
в меру - косим,
а никак не сложится уют.

Жил бы я у озера меж сосен.
Да грехи былые не дают.

Знал бы фраер прикуп,
жил бы в Сочи...
Но не так с раскладом повезло.

Всё воплю в мобильник среди ночи
в пустоту летящее «алло».

Мне эфира шорохи, бессонны,
отвечают шепотами:
- Брось.
Дай отбой.
Давно уже вне зоны
доступа всё то, что не сбылось.

Я ещё кручусь, куда деваться -
до свистка не кончена игра.

Но в моих продвинутых девайсах
древние забиты номера.
Каждый вызывается при этом
легким мановением руки...

И горят они красивым светом.
И по ним - гудки.
Гудки. Гудки.


© Copyright: Игорь Чурдалёв, 2010
Свидетельство о публикации №11012014128



СИНКОПА
http://www.stihi.ru/2010/07/05/5671

Поседевший, с ухмылочкой старого тролля,
но все в том же нелепом прикиде юнца...

Вот за что я люблю старичков рок-н-ролла,
так за эту способность стоять до конца.
За умение жить средь людей нелюдимо
и за сорванные навсегда тормоза,
за глаза, цвета марихуанного дыма
и тоски – за красивые, в общем, глаза.

В том же баре, за тою же кружкой - и танец
тощих пальцев на столике – тот же джаз-рок.
Чем поделишься с юною порослью, старец?
И какой в твоей музыке юношам прок?

Ты не понял, покуда из транса не вышел,
и в надмирных пинк-флойдовских жил облаках,
как взошли эти клерки без вредных привычек
с тошнотворной попсой на мобильных звонках,
эти мальчики от хаббардисткой науки -
им с тобою поладить уже не судьба.

Дожидайся теперь, когда вырастут внуки,
с тем же дымом во взгляде, что и у тебя,
с тем же рвотным рефлексом на график доходов,
на внушенья папаши, который кормил…

И тогда ты покажешь им пару аккордов.
И опять полыхнёт изолгавшийся мир.


© Copyright: Игорь Чурдалёв, 2010
Свидетельство о публикации №11007055671



ЖАЛЕЮ ЦАРЕЙ
http://www.stihi.ru/2010/05/06/7096

Жалею царей.
Их, конечно, за дело свергали.
Они батогами дрались и казнили и лгали.
Они на гербах рисовали свирепых зверей
и сыпали в кубки отраву…

Жалею царей.
Им свойственны были пороки и низкие страсти.
Кто был поумнее, так те отрекались от власти,
сбегали в пустыню, молили пощады у Бога.

Но умных среди государей случалось немного,
поскольку излишества предков
вели к вырожденью.

И вот результат:
царь скользит худосочною тенью
по топким коврам к слюдяному окну
и тупо глядит на столицу,
роняя слюну,
покуда в саду гренадер ублажает царицу.
Затем государь
крутит кубарь и стреляет в тире,
затем государь
отрывной календарь читает в сортире…

Жалею царей.
Их ужасный конец одинаков.
Сколь горестно видеть надгробья усопших монархов:
под ними покоятся бедные жертвы царизма –
колодники власти,
дошедшей до идиотизма.


© Copyright: Игорь Чурдалёв, 2010
Свидетельство о публикации №11005067096



СКОЛЬКО МОЖНО...
http://www.stihi.ru/2010/11/30/4590

Сколько можно пустое тереть,
соплеменности строя основу…
Наша родина – речь, а не твердь.
Мы родня не по крови – по слову.

И какой бы разлад ни настал,
между нами, покуда молчали -
слово свяжет прочнее, чем сталь.
Потому и стояло в начале.


© Copyright: Игорь Чурдалёв, 2010
Свидетельство о публикации №110113004590



О, МОЛОДОСТЬ...
http://www.stihi.ru/2010/05/07/5163

О, молодость,
не обольщайся,
что все с тобой переболит.
Под старость
острый вкус прощальный
еще нам губы опалит.
И жизнь,
тянись хоть сто столетий,
вся уберется в две строки:
есть первый раз,
есть раз последний.
Все между ними – пустяки.


© Copyright: Игорь Чурдалёв, 2010
Свидетельство о публикации №11005075163