Ночная симфония

Ночью было тихо и темно. Туман поднимался с земли и окутывал близлежащие дома, в которых уже давно не горел свет. Человек сидел за обеденным столом, перебирая в руках валета пик. В окно его постучала птица. Человек удивился небывалой наглости пернатой, но открыл окно. Птица влетела на кухню, и, приземлившись на кухонном шкафу, стала пристально смотреть в глаза сидящего. Здесь не нужно было слов. Создавалось впечатление, будто они знают друг друга всю жизнь. Человек опустил свой взгляд в пол, голова немного кружилась, и он, прикрыв глаза, начал петь одну из своих грустных песен. Птица подпевала. А человек тем временем подпивал.
Джин без тоника - редкая гадость, но сейчас иного выбора у него не было. Человек пел, ворона подпевала, он подпивал, а за окном, вдруг, поднялся хор мартовских котов, которые, услышав пение, с удовольствием подхватили мотив. Человек стал стучать ладонью по столу ритм. Звуки стали приобретать оттенок инструментализма. Вот такая акапелла. Соседи, взбешенные таким хамством, стали стучать в батарею, придавая звучанию басы. Человек пел, ворона подпевала, он подпивал, а за окном кричали коты, раззадоривая разъяренных соседей, долбивших в трубы.
Из крана стала капать вода в кастрюлю, наполненную до краев, создавая тем самым булькающую перкуссию. Человек стал бить ногой в паркет, - тут и соседи снизу подключились, ударяя шваброй в потолок, чтобы этот негодяй немедленно прекратил. За стеной пробудилась собака, которая начала истошно выть в окно свое соло. Человек пел, ворона подпевала, он подпивал, а за окном коты кричали, раздражая соседей, бьющих в трубы так, что вода из крана закапала, а человек от этого взгрустнул и начал бить ногою в пол, где этажом ниже ему отвечали шваброй соседи - ударники, которые разбудили собаку за стеной, затянувшую свое соло.
Так продолжалось недолго, минут, этак, с десять. В соседних домах стали загораться огни, устраивая светошоу, и вся эта вакханалия напоминала человеку концерт. Он представлял, что в большой зале руководит неведомым оркестром. Взмах его палочки - и сердце замирает перед стаккато, другой взмах - играет аллегро. А партитура перед ним простая: лишь голос каждого, да стуки-постукивания.
Грянула последняя нота. И тишина... Все замерло и вновь как бы погибло, растворяясь в ночной тишине. Птица пристально смотрела человеку в глаза. Он улыбнулся, поняв её, и она улетела. А джин без тоника - редкая гадость.

Спи, моя Радость.