Искупленье

Я хочу оставаться в твоей тени.
Я должна оставаться в твоей тени.
Я Иуда - не зеркало, не двойник,
Не сестра - шестигранный гвоздь.
Намотав на солёное тело Нил,
Захлебнусь окровавленным "Извини".
Мы потом посидим на траве одни,
Души вытянув в полный рост.

И тогда расскажу тебе, как жила,
Как меняла и родины, и тела
И прибавлю: "Такие вот, Бог, дела",
Улыбнусь и вдохну навзрыд.
Я палач. Я тебе и себе палач,
Будто всё лицемерно - мой смех, мой плач,
И качаешь в ладонях колокола,
Расплескав тишину молитв.

Я стараюсь. Я пробую дорожить,
Не хвататься за горла и за ножи,
Искупленье купелью куплю за жизнь,
Если можно его купить.
И стоишь здесь - а рядом-то ни души,
Смотришь в воду и подло так не спешишь,
Берег пуст, а Египет несокрушим
С целой сотней своих Изид.

Это было. Замри, подожди, постой,
До того, как в паденье, потом в глоток.
На макушку тогда положил ладонь,
Так и узнанный - по теплу.
И в живот утыкаешься, как в платок,
Весь малюсенький ростиком, молодой,
Нету мамы, есть пряники и лото,
Тянешь Господа за полу.

Забываешь и помнишь, что ты нечист
С той поры, как вгрызался, но не лечил,
Убивал, перекрещивая мечи,
Чью-то хрупкую резал дрожь.
И держусь - словно камнем иду ко дну,
Словно мамину ногу, обняв вину.
Шепеляво: "Простишь мне - надлом, войну?
Ты меня ведь с собой возьмёшь?"

...Ты стоишь, улыбаешься и молчишь,
Теплотой надо мной вздохнув.