Маленький рассказ о большой жадности

Лесною дорогой, в камзоле потертом,
в истоптанных башмаках,
тащился бродяга с клюкой и котомкой
на хилых, поникших плечах.
Закат догорал, и зловещие тени
на землю легли от дерев…
Ходок притомился, дрожали колени,-
пора, видно, стать на ночлег.
А вот и полянка, как будто нарочно,-
он скинул котомку долой:
кустарник густой защитит его ночью,
смущало кострище…с золой.
Нехитрую снедь: сыр, да хлеба краюху,
запил он простою водой,
прилег, задремал… только чуткое ухо
услышало говор людской.
Наш путник, что заяц, метнулся в чащобу,
котомку, схвативши с клюкой,
и замер. От страха журчало в утробе,
сидел он, ни мертв, ни живой.
Хозяйски шумя, приближалась ватага
к уютной полянке лесной,-
«Разбойники! – понял, дрожа, бедолага,-
Прощайте и сон и покой!»
Костер запалили на месте привычном,
уселись тесно в полукруг,
и с пенным напитком, как видно, обычай,
пустили по кругу бурдюк.
Вино, (или пиво), язык развязало:
(молчал лишь один атаман),
-В схоронах скопилось добычи немало,
Пора бы, дуванить дуван!
А там, разбежаться по землям далеким,
хозяйство свое завести…
Послушал их планы бедняк, ненароком,
и сердце забилось в груди:
-А ну, как полиции выдать ватагу,
 И схроны суметь отыскать?-
Червём зависть с жадностью точат беднягу:
-Эх, как бы места разузнать?
Он взором пытливым впился в атамана,
Что, молча, сидел супротив:
-Ведь он – человек, знать и не без изъяна,
А если делить на двоих…
И он, размечтавшись, воскликнул: «Согласен!»
Схватили болезного враз…
Нескорый конец его был…и ужасен…
На том и окончен рассказ.


Исчезла из леса ватага лихая,
Ветра замели ее след.
Куда подались, вряд ли кто-нибудь знает:
Просторен, велик белый свет…


Схорон (схрон) – потайное место (устар.)
Дуванить дуван – делить добычу.