Кричи... Молчи...

Записать  беспристрастным  двоичным  кодом,
неподвластным  обычному  разуму  разные
амфибрахии,  икты  и  рифмы...  К  одам
приравняв  единиц  и  нулей  несообразие...

Разложить  всё  по  буквицам,  полочкам:
все  наития,  поиски  и  находки  души,
привязав,  повязав,  волочить  их  волоком,
волхвовать,  надеяться,  ворожить,  ворошить...

Обморозив  небрежностью,  снежностью,
собирать  облетевшие  лепестки,  ростки,
не  сумевшей  оттаять  и  выжить  нежности,
залетевшей  случайно  любви,  тоски...

Найдёнышей  прятать  в  тёплую  варежку,
заварив  травяной  целебный  настой  густой,
расправляя,  чураясь  скудности,  скаредности,
раздвигая  слов  бурелом,  сухостой,

отогреть  в  нагрудном  душном  кармашке,
а  лучше  в  укромном  души  уголке,  угольке,
эти  истерзанные  острой  болью  бумажки,
что  на  грани,  на  краешке,  на  волоске...

Запихнуть  их  неправдоподобие,  фобии
в  разверстое  жадно  жерло  печи... 
                –  Кричи!

Полыхнёт  вместе  с  ними  убогое?..  Богово?..
Закусить  до  крови  губы... 
                –  Молчи!