11. Красноярские Столбы

Слов не выкинуть из песни.
Афоризм всем известен:
Умный в гору не пойдёт,
Умный гору обойдёт.

А сегодня надо нам
В гору лезть, сходить к Столбам.
И, на время, лучше мы
Позабудем, что умны.

Ночь ушла. Подъем. Зарядка.
Завтрак съели для порядка:
С кашей гречневой не  гретой,
Дали кислую котлету.

Солнце светит. День без ветра.
Путь всего семь километров,
Все столбы невдалеке,
Можно двигать налегке.

Решено! Оделись. Вышли.
Но у жён другие мысли:
Вдруг да будет что – не так:
Надо взять с собой рюкзак.

С другом мы тихонько взвыли,
Но наш вой не оценили,
Утвердив кортеж другим:
Рюкзак, жёны и мы с ним.
 
Да, не лёгок жарким днём
Полтора часа подъём,
Посреди людской гурьбы,
К заповеднику Столбы

Поясню тем, кто не знал –
Это парк огромных скал.
И в былые времена
Всем им дали имена.
……………………………
По пути наверх к горам,
Рассказать успели нам,
Что среди толпы туристов
Попадаются „столбисты”.

Кто они, гадать не будем.
Все они живые люди,
С детства верные местам,
С хобби лазать по „столбам”.

У „столбистов”, их не мало,
Принято ходить по скалам,
Чтя особенность их свойств,
Без страхующих устройств.

Они - баловни свободы,
Говорят, самой природой
Им страховка вручена:
Ноги, руки и спина.

Утверждают, что без вреда,
Ходят в майках, шортах, кедах.
А из нас бы всяк сказал:
Форма странная для скал.

Говорят „столбисты” страстно:
Скалы умным безопасны.
Только чуть не каждый год,
Жертв количество растет.

Это к людям божья милость,
Что здесь издавна сложилось,
Или явный перегиб?
Знают те, кто здесь погиб.

Скалолазы – не туристы.
Наш девиз - ходить без риска,
И к тому ж, чтоб больше знать,
Видеть, слушать и мечтать.
…………………………………..
Разговор другой начнём.
Мы закончили подьём,
Что узнали, взяли в толк.
Осмотрели Первый столб.

Он со многих точек виден.
Сложен, в виде пирамиды,
Из отдельных мощных плит.
Высотою знаменит,

Метров восемь в нём десятков.
И добавлю, для порядка,

Сторона одна – отвес,
По другой любой бы взлез.

Мы на столб влезать не стали,
Но на камне побывали
У подножья (был большим!)
И в пещере, что под ним.

По проверенным преданьям,
В Кухне Чёртовой, под камнем,
Раньше делали привал
Те, кто золото искал.

В ста метрах дальше столб большой,
Его название - Второй.
Он выше на шестнадцать метров,
С него обзора больше сектор.

Давным-давно на той скале,
На недоступной стороне,
СВОБОДА слово написали.
Стереть!- жандарму приказали.

„Столбист”помог. Жандарм залез.
Пока стирал, „столбист” исчез.
Неясно, кто его снимал,
Но на скале он ночевал.

Два дня прошло. Там это слово
„Столбисты”написали снова.
И подновляют до сих пор,
Чтоб не забылся давний спор.

Путь продолжаем. Погоди!
Ведь это Слоник впереди,
Кусок утёса с высоты,
Улёгся поперек тропы.

Скала доступная для нас,
По нашим силам в самый раз.
Взбираясь, крепим свой престиж,
И катимся на попе вниз.
   
Хорош утёс в лесу тенистом!
Недаром все почти туристы
На нём стремятся побывать,
Чтоб камень отполировать.

Полировали мы теперь
И вниз спустились без потерь.
Но, рассказал один чудак,
Что не всегда бывает так.

Туристка сникла на стези,
Совсем от Слоника вблизи,
В кусты забралась посидеть.
Там ей почудился медведь.

И дама, тучная притом,
На Слоник влезла с ветерком,
Стараясь убежать от зла.
Но слезть на землю не могла.

„Cтолбист”её тогда cпускал.
Так знайте, люди, кто не знал -
Есть, рядом с радостью, печаль.
Беднягу нам, конечно жаль.

Так, мы открыли счет побед.
Чуть дальше столб нас встретил Дед.   
Вокруг деревья шелестят,
А метров старцу пятьдесят.
   
Он в землю врос, стоит как сноб,
Надвинув кепочку на лоб.
Не то - герой, не то – делец?
И всё же этот Дед – хитрец.

Так, Бабке он, соседке близкой,
Всё время дарует улыбку.
Другим же глазом, чуть вприщур,
Взор на туристов явно хмур.

Мы проронили невзначай:
Да не сердись ты,  Дед! Прощай!
Забыв про недовольства тучку,
Проведали и Бабку с Внучкой.

Они, хотя в родне с соседом,
Почти в два раза ниже Деда.
У Внучки длинный носик гладкий,
А Бабка остаётся бабкой,

Фигурой в шахматную пешку.
Стоят без устали, без спешки,
Их тешит лес со всех сторон
И им не нужен наш поклон.

Пусть с ветром все столбы играют,
На все „столбисты” залезают.
А мы, прислушавшись к поверьям,
Пошли к сложнейшим скалам, к Перьям.
               
В них четыре отвесных плиты,
В тридцать метров, почти, высоты,
Расположены рядом друг с другом,
Удивляя веками округу.

Разделяют их узкие щели.
Сотни лет в щелях ветры звенели.
И сейчас из глубин трещин скальных 
Веет холод, приятный и тайный.

Осуждая безумие риска,
Оценили мы ловкость „столбиста”:
Парень ловко наверх забирался,
Хоть, казалось, не очень старался.

Ставит ноги в распор стенок  щели,
Очень ровненько держится тело,
Руки в ход, будто стенки сдвигает, 
И себя бойко вверх поднимает.

Мы стояли внизу и смотрели,
Скоро шеи у всех заболели,
Часто сердце сжималось от страха,
Как бы дело не кончилось прахом.

Через десять минут, чин по чину,
Он забрался и встал на вершине,
В полный рост, но в азарте беспечном,
Очень маленьким став человечком.

Путь нелегкий, устал, знать, бедняга.
Ну, а дальше? Спускаться-то надо.
Обсуждаем, „столбиста” жалея,
Ведь спускаться, наверно, труднее.

Как легко загреметь, без страховки!
Ну, а он наклонился неловко:
Как спуститься? -  вниз крикнул привычно,
С ветерком или так, как обычно?

Что туристу приблудному нужно?
С ветерком! – вверх кричали мы дружно.
Только, что это значит, не знали,
На вершину смотрели и ждали.

Парень сдвинулся к краешку глыбы,
А у нас стали волосы дыбом:
Неожиданно наш бедолага
Прыгнул вниз и стремительно падал.

Чей-то визг оглушил, дурно стало.
Тут же громко вверху зашуршало:
Ноги в стенки расщелины впились,
Лишь кроссовки слегка задымились.

Погасил мигом скорость полёта,
Чуть скользнул замедляясь. Но кто-то
Снова в крик. Что его испугало?
Вновь полёт повторялся с начала.

Мы практически все онемели.
Три секунды иль пять пролетели,
Бушевало в нас ужаса пламя.
А „столбист” уж внизу перед нами.

На любителе скального спорта
Были целы кроссовки, и шорты.
И на нём, очень пристально глядя,
Не нашли ни царапин ни ссадин.

Он стоял и спокоен, и светел,
А на наши восторги заметил:
Я – не асс. А вот ассы, порою,
Тут спускаются вниз головою…

Чудеса! Прославляя героя,
Мы спустились в приют под горою.
Люди там сердобольные жили,
И зверей нездоровых лечили.

Только жаль, что мы  очень устали
И смотреть на зверушек не стали.
Отдохнули чуть-чуть, посидели
В путь обратный идти захотели.

В путь! Усталость - не лучший посредник.
Недалёк уже вход в заповедник,
Но смешно заплетаются ноги,
Спотыкаемся в ямках дороги.

А турбазу обуяла жалость.
Нас к обеду она не дождалась.
Опасаясь, всё может протухнуть,
В лес послала походную кухню.

Захватили и вилки, и ложки,
Покормили  вкуснейшей окрошкой.
И ещё что-то елось и пилось,
Проглотилось и враз позабылось.

Мы ожили, поднялись и сразу
Пожелали вернуться на базу.
Путь обратный нам, странникам квёлым,
Показался не очень тяжёлым.

Хоть болели и  ноги, и руки,
Приняв в душе душевные муки,
Все с отличным, весёлым настроем
Подошли к  состоянью покоя.

Ночь пришла, усыпила всех властно.
Лишь ночным комарам было страшно.
Дружный храп их припасов был жутким.
Голод, ночь… Это вовсе не шутка.