Франсуа Коппе. Одинокая женщина

[полностью переделанный вариант]

Всегда, везде – одна, с покорностью во взгляде,
Как ангел изгнанный, исполненный скорбей;
С ней муж её, тиран и взбалмошный плебей,
Разъехаться решил – единой злобы ради.

Ей по душе бывать в приятельском дому,
Где лёгкость детская, веселье, наслажденья,
И где жестокий свет свои предубежденья
Насильно навязать не вправе никому.

Но робок узкий круг приятельского дома –
В смирении своём то видит и она,
И ждёт по всякий день, ничуть не смущена,
Отказа, резкостей, холодного приёма.

Один у ней досуг – вязанье и шитьё
В семье безрадостной, в монашестве печальном;
Как был я удивлён колечком обручальным,
Блестевшим издали на пальце у неё...

Без тайных умыслов, без признаков гордыни
Несёт она ярмо престранного вдовства;
Сказав пред алтарём обетные слова,
Хранит печальный знак повенчанной рабыни.

Ей ровно двадцать пять; она бледна, смугла;
В прожилках тонких рук кровь тёмная теснится;
По краю тонких век – дрожащие ресницы,
В глубинах карих глаз – клубящаяся мгла.

Ни золота, ни лент – унылость без изъятья;
Повязка тёмная, в причёске ни цветка;
Лишь белоснежный цвет её воротника
В разладе с трауром муарового платья.

Не отлагая прочь неспешное шитьё,
Хоть в комнате её почти совсем стемнело,
День напролёт молчит, а речь ведёт несмело,
Как будто бы с трудом, впадая в забытьё.

Порой в беседе с ней бывает слышать больно –
В ответе на пустой незначащий вопрос –
Накопленную скорбь невыплаканных слёз
И жажду нежности, сквозящую невольно;

Устав от зряшных мольб и промолчав года,
Она привыкла – муж всегда перебивает,
Во гневе на неё он руку подымает...
Ей хочется кричать от страха и стыда.

Когда в кругу гостей ребёнок светлокудрый
Попросит перед сном его поцеловать,
Губами лба его слегка коснётся мать
С печалью истовой и скорбью многомудрой.

И, словно бы врасплох застигнута была,
Поспешно схватится за брошенное дело,
Мучительно стыдясь, что густо покраснела,
Досадуя – не скрыть, как доля тяжела,

Стоически влача свой выбор несчастливый...
Я думаю порой: о, как она права!
Ценить бессильный страх превыше естества
Её обрёк наш свет – мещанский и трусливый.

Её смиренный взгляд – я замечал не раз –
Упрямо норовит от дерзких взглядов скрыться;
И держится она, как юная девица,
Что перед стариком поднять не смеет глаз.

Когда, о юноша, влюбившись неуместно,
Начнёшь её желать всё жарче и сильней –
Ты с ней не говори, и не встречайся с ней,
Не смей её любить – то было бы бесчестно!

Искусство хитрости познавший до конца,
Прошу: не подпади желаниям мгновенным.
Твоя настойчивость в пылу проникновенном
Кровь вашу распалит, вселит мятеж в сердца.

Увы: защиты нет, страсть ангельски невинна,
Преодолеть искус любовный не дано,
И торжество твоё почти предрешено:
Ты ей заменишь всех – супруга, Бога, сына.

Она бы так легко пожертвовать могла
Тебе сокровища и верности, и чести...
Ты жить и умереть желаешь с нею вместе?
Знай: жертву принеся, она бы умерла.

Оригинал: http://fr.wikisource.org/wiki/Une_femme_seule