Подборка стихов - СобрСоч-Т3, 2012

СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ. Том 3. Антология современной поэзии Санкт-Петербурга. Стихотворения 2011 года. СПб., "Издательство К.Тублина". Тир. 400 экз.
Составители Д. Григорьев, В. Земских, А. Мирзаев, С. Чубукин. Послесловие А. Скидана.

***
Чего от нас хотели –
Уж больше не хотят.
В окне угрюмы ели
Который год подряд.

Нудит музыка, что ли?
Поёт в мехах вино?
Неволя или воля –
Не всё ль тебе равно?

***
Ночь – что кубик Рубика…
Хватит мне химер. Но
Давишь тьму из тюбика
Медленно, но верно.

Черный лес за окнами
Сцеплен воедино.
Слабый свет разболтанный
Трогает гардину.

Грани рассыпаются,
И ночная птица
До утра промается,
Чтобы не напиться.

ПОСЛЕДНИЙ ГЕРОЙ

В субботу нажравшись, затеял скандал.
Подрался, полночи в канаве лежал.

И виделся остров средь синей воды...
Менты подобрали и дали п…ды.

И вновь куролесил, на насыпь залез,
И шмякнулся поезду наперерез.

Вот так погибает глухою порой
Российской глубинки последний герой.

НА ПЛОЩАДИ ТРЁХ ВОКЗАЛОВ

Всем начальство указало
На принятье строгих мер!
У Казанского вокзала
Нас пинал милицанер.

Что поделать – он говнотик.
Как с утра взбодрить тела?..
К Ярославскому, напротив? –
Вот где вольница была!

Но и там, сказать, херово...
К Ленинградскому пойдем!
Ну, Ильич, привет-здорово!
У тебя пузырь займем.

Есть тут барышня в аптеке –
Слов худых нельзя сказать.
Мы же в двадцать первом веке,
Нам боярышника взять!

ЖЕНЕВСКОЕ ОЗЕРО

Он смотрит налево и видит: налево
большой водоём под названьем Женева.
Там, верно, утопленник донный лежит,
раз мощная вилка наружу торчит.

И вспомнился пруд под названьем Восьмёра,
где тонут в сезон по три пьяных шофёра.
Лежит он  в Полюстрово (в городе том),
Где сам не однажды бухал под кустом.

…И снова Женева, и вновь водомёт,
вздымаясь и падая, в очи плюёт.

ЗАКАРПАТЬЕ, 70-Е ГОДЫ

Над ущельем нависали глыбы
Прямо у местечка Ясиня.
В горную пастушечью колыбу
Зарулили мы средь бела дня.

Флаг линялый на шесте трепался,
Маялся привязанный баран.
А в колыбе старой оказался
Полый – в смысле пищи – ресторан.

Рта хозяин не раскрыл ни разу,
Только ближе к ночи, под конец,
Выдавил загадочную фразу:
«Надо бы за мясом, в Воловец».

Потемнели бархатные склоны.
Гей, трембита, грусть-тоску развей! –
Ведь была там девушка Илона
Трансильванских голубых кровей.

Местное винцо текло рекою
(без закуски) пять часов подряд.
И клиентам не давал покою
Вампирический Илонин взгляд.

Был под утро поцелуй опасный,
Лунная дорога до села,
Новый день, похмельный и ненастный
(главная артерия – цела).

Буду камень, как Сизиф, толкать я
Все мои остатние  года.
Девушку Илону в светлом платье,
Бочкового «Гроно Закарпатья»
Вкус – не позабуду никогда.

БЕССОННИЦА

Вижу во тьме с высоты
Два светлячка сигаретных…
Мне бы туда!

***
                Е.Поздняковой
 
Где вы, «гдевочки» восьмидесятых,
Подорвавшие сразу туда,
Где в балканских предгорьях горбатых
Забирали в полон города?

Вам не надо на родину… В треске
Нипочём не поймете ее:
В Петербурге – раздолбанный Невский,
Над корявой Москвой – сапсаньё.

Эта тётка в Британском музее
(А мешки до сих пор не пусты!) –
Средь всемирной толпы ротозеев, –
Неужели, Ленок, это ты?!

***
Лето в разгаре. Летят волоконца.
В водочной склянке осталось на треть.
Не убоявшись полдневного солнца,
Выполз червяк на миру помереть.

Прёт в огороде. Дурманят левкои.
Черная туча над лесом видна.
Даже в субботу не зная покоя,
По телевизору дышит страна.

Благостней этих картинок – едва ли...
Велосипеды. Купанье в прудах.
Что говорили мы, как танцевали...
(Как Ходасевич – «на дачных балах»).

АНДРЕ ЖИД В АЛЖИРЕ

Он хорохорится, слабеет, пьёт не в меру,
Клянет мораль, вдыхает глиняную пудру...
Он не последует Уайльдову примеру!
Так под сурдинку наступает утро.

И вновь он мечется, не находя покоя.
Но липнет жар жевательной мастикой,
И он царапает дрожащею рукою:
«Арабский юноша пять раз довел до пика!..»

***
Каких-то читателей было,
Каких-то читателей есть...
А глянешь – раскисшее мыло,
Да пря, да словесная жесть.

Приедешь – «Какими судьбами?!» –
Тот запил, тот в бозе почил,
А с тем соударишься лбами:
«Чевой-то ты к нам зачастил...»

И выйдешь ты в парк, и к разливу
Знакомой дорожкой пойдёшь –
Там, где в небосводец сопливый
Нацелен зазубренный нож.

ШЕСТИДЕСЯТЫЕ ГОДЫ

Белизна двухэтажных сараев,
Воробьиных дворов желтизна.
Он выходит и видит: до края
Дымный воздух слоистый – весна!..

Он к своей равнодушной отчизне
Прикипел коммунальной душой.
И участвуя в маленькой жизни,
Твёрдо верит в причастность к большой.

***
Не умея радоваться жизни,
Шляясь чёрт-те где который год,
Всё тянусь, дурак, к своей отчизне, –
А она живет себе, живет.

С тем же КПД коловращенья,
С трескотней об этом и о том.
Но ясней при каждом возвращенье –
Всё быстрее рушится мой дом…

***
Скошенные подбородки,
Фамилии нечеловечьи.
Гаснущий день короткий
Ватником пал на плечи.

Трубчатые коммуналки,
Тёмное, тёмное жнивьё голов.
Так, ни шатко, ни валко,
Проживается время без слов.

А над всем парит самолёт «Максим Горький» –
Он в надёжности нашего воздуха сомнений не заронит.
И жизнь налаживается,
И каждому гражданину – по бутербродику с паюсной икоркой
Да брошюрке по гражданской обороне.


Из раздела "Об авторах":

Михаил Окунь
Поэт, прозаик, переводчик, журналист. Родился в 1951 г. в Ленинграде.
Окончил Ленинградский электротехнический институт им. В. И. Ульянова (Ленина).
Работал радиоинженером, литконсультантом в Ленинградской писательской
организации СП СССР, редактором. Автор семи поэтических книг и двух книг
прозы. Стихи переводились на английский язык и печатались в международном
журнале поэзии «The Plum Review». Оригинальные стихи на немецком языке выходили
в антологиях современной немецкой поэзии. Шорт-листы литературных
премий «Честь и свобода» русского Пен-клуба (1999) и Бунинской премии (2007).
Лауреат премии журнала «Урал» (2006). Дипломант Пятого Международного Волошинского конкурса (2007).
Золотая медаль конкурса «Лучшая книга года – 2010» (Берлин, 2011).
Член Союза писателей СПб. С 2002 г. живет в Германии.