Студёной порою

               

Люблю  я  всем  сердцем  родные  просторы.
Немало  с  ружьишком  бродить  здесь  пришлось.
Однажды  в  студёную  зимнюю  пору
Я  вышел  из  леса.  Был  сильный  мороз.
Шагал  по  дороге,  рюкзак  за  спиною,
С  охоты  домой  восвояси  спешил.
И  путь  мой  в  деревню,  вёрст  в  десять  длиною,
Вёрст  в  сотню  казался.  Вокруг  ни  души.
Лишь,  только,  совсем  далеко,  в  километре
В  снегу  жигулёнок,  как  видно,  застрял.
И,  ясно,  что  помощь  нужна,  ведь,  не  лето,
И  я  поскорее  к  нему  зашагал.
А  издали  видно,  что  кто  то  пытался
Из  снежного  плена  машину  толкнуть.
Но  транспорт  стоять  на  просёлке  остался.
Конечно, пришлось  мне  с  дороги  свернуть.

В  салон  заглянул.  Непонятное  что-то:
Лохматая  шапка  висит  на  ушах,
Большой  воротник  из  большого  енота, 
Совсем  непонятный  сиреневый  шарф.
-Здорово,  парнище!
-Помог  бы  ты,  дядя?
(Смотри - ка,  племянником  Бог  наградил,
Хотя  не  имел  ни  сестёр,  и  ни  братьев,
И  жил,  словно  перст,  в  той  деревне  один).
-Помочь  то  не  грех,  только  вот  что,  похоже,
Придётся  в  деревню  подбросить  меня.
Лишь просьбою  этой  тебя  потревожу,
Погреться  хочу  у  печи,  у  огня.
Промёрз  до  костей.  Ведь,  мороз,  хоть  незримо,
На  тело  на  всё  налегает,  как  груз.
   
-Откуда  ты,  дядя?
-Из  леса,  вестимо.
-Мужик,  от  тебя  я  безмерно  тащусь.
В  лесу  просидел  лет,  наверное,  тридцать
И,  видимо,  в  чаще  совсем  одичал.
Ты,   прежде,  чем  на  печь  в  деревню  стремиться,
Людей  от  людей  научись  отличать,
Глазёнки  разуй,  да  губами   не  шлёпай.-
Промолвило  чадо,  покинув  салон.
А  я  посмотрел,  извините,  на  попу:
Похоже,  водитель  она,  а  не  он.
Опять  же  пришлось  извиниться:
-Товарищ! 
Промашка  случилась,  парнищем  назвал.
А  мне  так  вальяжно:
-Ты  много  базаришь,
Коль  хочешь  в  деревню,  садись  за  штурвал.
Товарищей  ищет. В лесу  том,  под  ёлкой,
Наверное,  с  ними  встречал  Новый  год.
Товарищи  ныне  тамбовские  волки,
А  мы  докатились  до  эры  господ.

Я  тут  же  прикинулся  Тюхой-Матюхой,
Шапчонку  свою  на  затылок  скосил,
Улыбку  состроил  от  уха  до  уха   
И,  будто  стесняясь,  тихонько  спросил:
-Как  звать  тебя,  милая?
-Звать  то?  Татьяной!
-А кой  тебе  годик?
-Тридцатый  идёт.
Опять  пригляделся,  Ну,  нету  изъяна,
Понравилась  дама.  А,  вдруг,  повезёт.
Я  снова  состроил  невинную  рожу.
От  этого  стало,  как  будто,  теплей.
Решился  с  Татьяной  знакомство  продолжить,
Зачем  то  Иваном  представился  ей.

Она  мне  в  ответ:
-Ну,  хорош,  надоело.
Не  стоит  подолгу  трепать  языком!
Давай,  принимайся,  Ванюша,  за  дело,
С  водительским  делом,  конечно, знаком?
Давай,  всё  ж,  попробуем  сдвинуться  с  места,
Садись  за  баранку,  а  я  подтолкну,
Но  я  отказался,  так  было  б  нечестно,
Упёрся  в  багажник  и  выдохнул:
                -Ну!

От  общих  усилий  машина  в  движении
Попала  обратно  в  свою  колею.
Я,  бросив  в  багажник  своё  снаряженье,
В  салон  устремился  к  теплу  и  к  рулю.
А  снежные  вихри  метались,  как  тени,
К  колёсам  стремились  и  путались  в  них.
Хозяйка  машины  на  заднем   сиденье
Заснула,  уткнувшись  лицом  в  воротник.
А  я,  чуть  проехав,  на  подвиг  решился,
Чтоб  лишним  ухабом  её  не  тряхнуть,
У  края  дороги  остановился,
И  дал  ей  немного  ещё  отдохнуть.
Не  помню,  зачем - то  я,  вдруг,  оглянулся,
Увидел  румянец  и  розовость  щёк,
Нагнулся,  губами  румянца  коснулся.
Она  зашептала:
               -Ещё!  Ну,  ещё!

О  белые  зимы!  Российские  зимы!
Российские  женщины  в  зрелой  поре!
Прекрасны,  чудесны,  волшебны,  любимы!
Пусть  даже,  холодной  зимой  в  январе.
Но  встречи  с   такими   не  скоры,  не  часты,
А  мне  повезло  в  тот  единственный  раз,
За  это  простит  мне  великий  Некрасов,
Что  я  позаимствовал  несколько  фраз.
Меж  тем,  приближался  таинственный  вечер,
И  мне  в  нём  участие  принять  пришлось.
А  что  здесь  такого?  Случайная  встреча,
Чудесная  встреча.  Был  сильный  мороз.
                2011г