Я в ресторанах сроду не сидел

*   *   *

Я в ресторанах сроду не сидел,
Ну, разве только в Праге и в Париже…
Бистро, пивная – это мой предел,
А в будний день – совсем берите ниже.

Мы на погост Никитский чаще шли,
Чем за столы, с водярой, самогоном.
Не отрывались сроду от земли –
Кресты стране и нам служили фоном…

От нищеты, от нашей нищеты,
Мы многого себе не позволяли.
Я и сейчас не прочь засесть в кусты… –
Знать, что-то есть во мне и от рояля?

Но вот однажды в Питер я попал,
И месяца ещё не проработав –
В командировку бог меня послал…
Спасибо богу за его заботу!

Я там с девчонкой снюхался с одной,
Как я, командированной со службы…
Она, как год, уже была женой…
Но между нами враз возникла дружба…

Мы изучали Питер по ночам,
Ходили даже с нею по театрам…
Нам было всё в новинку, по плечам,
И по зубам, как двум смешным ондатрам –

Я очень ясно помню до сих пор,
То, как она, зубастая, кусалась
При поцелуях… помню тот задор,
С каким она в объятья отдавалась…

А ведь повёл её не в ресторан,
Мне это было как-то непривычно…
Повёл под мост… конечно, не фонтан…
Но, на Фонтанке было необычно –

Купил тогда дешёвого вина,
Не разбираясь, взял для нас Земфиру…
Но ночь была… и тёплая весна…
И всё казалось славным в этом мире…

Я шоколадку на куски «погрыз»,
Для закусона… В общем, мы резвились,
Как пара водоплавающих крыс,
Что для любви на берег взгромоздились.

Болтали, пили, приближали миг…
И миг настал… и начались объятья…
Вино освобождает от вериг,
Снимает порчу, сглаз и все проклятья…

Ещё я помню – парень к нам пристал,
Какой-то петербуржец, тоже – пьяный…
К себе домой упорно приглашал,
Всё звал продолжить вместе пьянку рьяно…

Он был фотограф, нас на память снял,
И даже адрес взял, чтоб выслать снимки…
Но обманул… не выслал… подзамял…
А я всё помню эти «недоимки»…

Ну, где ты, парень? Вышли же, прошу!
Позволь взглянуть на ту весну глазочком!
В десятый раз уже о ней пишу,
И не могу никак поставить точку…