Каир

             Безусловно, ни долгие египетские ночи, ни роскошный
                чёрный кофе с зёрнами кардамона, ни частые
                литературные дискуссии со знатоками закона,
           ни почтенный муслиновый тюрбан, ни привычка кушать
                пальцами не излечили его от британского стыда –
           утончённого одиночества, свойственного хозяевам мира.
                Х. Л. Борхес. «Переводчики «1001 ночи».


Ему дивятся тут
и бедуин,
и господин,
и всякий тёмный плут.
Избавленный от пут,
как Эпиктет,
на этикет
не жалуется люд.
Дома без крыш растут,
но выше нет,
чем минарет:
Аллаху верен труд.
И справедливым суд,
чтобы казна
была полна,
едва ли назовут.
Долги ли отдадут?
Молчанье стен,
вражда – всё тлен.
Камнями ли забьют?
Слуга и лизоблюд,
в глаза хорош,
припрятал нож
на случай новых смут.
По дюнам лёг маршрут –
привычный путь
куда-нибудь:
с утра одет, обут.
Но если заведут…
Без разницы:
все подлецы! –
на горле стянут жгут
иль спящим подожгут.
В поту, в пыли –
арабы ли?
Они едят и пьют,
и руку подают
не по уму,
и потому,
конечно, не поймут,
хоть кожу всю сдерут,
каков на вид
британский стыд,
германский неуют.


Видеоролик на https://youtu.be/Dm4RMYjU33M