Оазис

Море красного цвета поило глаза
наследника одиночества человеческого.
Глазами припал он к цвету и спросил
у шуршащей волны, сам того не желая:

«Отпусти всё.
Отпусти себя.
Но и не покончи с собой.
Где это?
        Где это?

В одиночной камере
Не признавать никого.
Ни себя без других,
Ни других.
Кто это?
       Кто это?»

Кровопускание красного эго?
Или вечное желание поджечь море?
- не работает ни одно чувство.

Море огнедышало,
И наследник не контролировал своей жажды.
Хлебал его как наркотик, любил, сильней,
чем каждая, вспыхивающая в эти минуты на суше
невротическая любовь мужчины и женщины..

И земля вибрировала котами.
И боль выгибала шею,
И трещали деревья, что планировали стать качелями.
Но все, что казалось предвкушением разрешения,

оказалось сном. И красное море тоже.
И нет второго такого путника.
И быть одному твоему странному чувству,
которое ты даже не можешь обозначить как чувство.