Антонина

               

Серёжка рос мальчиком болезненным, но не капризным, он жил у бабушки в cеле с самого рождения. Молодая мама практически сразу умчалась в город. Кто в действительности был отцом  ребёнка, не знала даже она сама. Танька  вела бестолковую жизнь,  ребята рядом с ней надолго не задерживались, да она и сама не стремилась жить с кем-то из них подолгу. Упорхнув из дома в семнадцать лет, привлекательная красотка (таковой она себя считала), закрутилась в водовороте бурной городской жизни. Знакомилась со всеми без разбора, расширяя круг друзей. Пару раз нежелательные беременности удавалось распознать вовремя и принять срочные меры.  В этот раз  всё было иначе, она проглядела и саму беременность, и сроки, когда можно было что-то изменить. Махнув рукой на все последствия, она перестала о ней думать.  Роды прошли легко и, оставив ребёнка матери (та работала в селе почтальоном), умчалась к прежней вольготной  жизни. Знакомые, с которыми она настойчиво прожигала жизнь, советовали оставить пацана в роддоме, но она его забрала. Её мать Антонина растила Таньку одна и, от души выругав дочь за безрассудство, строжайше приказала ребёнка забрать. Она давно уже не имела нужного влияния на дочь, но на этот раз Танька мать послушалась. Она с измальства росла оторвой, чуть не с тринадцати лет пропадала из дома и по нескольку дней моталась неизвестно где, а вернувшись, не испытывала ни угрызения совести, ни страха перед наказанием. Антонина ругалась, даже однажды пыталась отхлестать её ремнём, но дочь только ещё больше наглела, и с годами  совершенно отдалилась от неё. В кого она была такой, Танька и сама не знала, отца она не помнила,  разговоры  о нём в их доме никогда не велись. В  село они приехали, когда ей было около семи лет, где они жили до этого она толком не помнила. Мать ни о себе, ни о своей жизни никогда ничего не рассказывала, и с родственниками (о которых Танька сроду не слыхала) отношения не поддерживала. Поначалу, полное отсутствие информации об отце и какой-либо родне её напрягало, но потом все привыкли к тому, что Танька ничего  о себе не знает, и перестали спрашивать. Она росла смешливой, заводной, легко и быстро вливалась в разные компании. Окончив учёбу, не спрашивая мать, упорхнула в город, там и обосновалась. Домой не наведывалась, о себе не сообщала. Антонина тоже не рвалась разыскивать дочь. Ещё когда та училась в школе, она смирилась с её отсутствиями и вольным поведением. Сельские кумушки поговаривали, что она знала, чьи гены  бушуют в её дочери, и понимала бесполезность любых действий в этом направлении.
***
Когда Серёжке шёл третий год, Антонина всё же попыталась отыскать дочь. Подалась в город,  но выяснилось, что та давно умотала неизвестно куда и, как сказали, не одна. Дальнейшие поиски результата не дали, и она поднимала внука одна. Антонина не выглядела бабкой, наоборот, многие в селе считали её молодой, привлекательной и, даже одно время,  серьёзно ревновали к своим мужьям. Но полное равнодушие, с каким она относилась к противоположному полу, успокоили всех ревнующих очень скоро. «Видать до сыта нахлебалась, что теперь и головы в  сторону мужицких порток не воротит, - шептались бабы, завидев её на улице". Да и сельские мужички, потаскавшись впустую за новенькой, вскоре отказались от своих затей.  Один Митяй упорно продолжал не сводить с неё глаз и не терял надежду уломать приезжую фифу, так поначалу окрестили её бабы. Со временем это прозвище забылось, не прижилось, Антонина была женщина скрытная, но при этом  отзывчивая, и в селе это быстро оценили. Митяй работал шофёром, жил с матерью и двумя младшими братьями - близнецами. На селе слыл парнем, хозяйственным, прижимистым, в доме был за старшего, зорко следил за тем, как росли пацаны, и сельчане видели в нём домовитого хозяина. Всем он был складный, вот только росточком не вышел, стеснялся этого и долго по этой причине не ухаживал за девчонками. Потом влюбился, упорно добивался ответного чувства, но всё  без толку. Девчонка была  намного выше его, и стыдливо втягивала голову в плечи, когда он вышагивал рядом с ней.  На селе судачили, что они не пара и, в конце концов, упорхнув в город, она вышла  там замуж. Митяй долго переживал, даже начал выпивать, но потом разом всё оборвал и замкнулся. Примерно в это время к ним в село и приехала Антонина с дочкой. Сначала она устроилась работать на ферму, но потом перешла на почту, и стала заведовать корреспонденцией. Почта занимала переднюю половину небольшого деревянного дома, в другой половине обосновалась она с Танькой. Окна их единственной комнаты смотрели на  лес, прямо за домом были непроходимые заросли из травы и колючего шиповника. Прилегающей к дому землёй никто из бывших жильцов не занимался. Антонина взялась осваивать эту целину первая, трудилась подолгу и тяжело.  Соседки с интересом наблюдали, как она, разнеся почту по адресам, пласталась у дома то с серпом, то с  лопатой. Приглядывался к ней и Митяй. Может быть, от  обидного одиночества, или ещё из какого интереса, он без всякой просьбы вывез с её участка накопившийся за многие годы мусор, оставленный прежними жильцами. А потом поставил невысокий забор, отгородив приличный участок земли от лесополосы.  Соседям было всё равно, и никто в его действия не встревал. Мужики смеялись, сидя на брёвнах: «Еще одну долговязую нашёл, тянет его к оглоблям». Антонина тоже была  выше Митяя, но ни он, ни она не обращали на их насмешки никакого внимания. Он терпеливо помогал ей в хозяйстве, она молча принимала его помощь. Постепенно все к этому привыкли, и перестали подшучивать, да высматривать. Осенью его близнецы укатили в город и там поступили в мореходку. Какое-то время они жили вдвоём с матерью, потом её не стало. Митяй тосковал в опустевшем доме, изредка заглядывал к Антонине почаёвничать и помочь по хозяйству.  А когда у неё  в доме появился внук, он стал бывать  там чаще обычного. Без стеснения таскался с мальцом  по селу, когда та занималась почтовыми делами. Вскоре поползли слухи, что Митяй того гляди усыновит мальчонку, и заживёт с Антониной семьёй. Он улыбался и подшучивал над неугомонными бабами, говорил, что те уже давно проморгали самые интересные их с Антониной подробности. Болтливые соседки недовольно фыркали и обиженно отмахивались. «А ещё удивляемся, в кого у неё Танька,- судачили они у магазина. – Сама тихоней прикидывается, а, поди, давно уже с Митяем сожительствует».  Тот, слушая их разговоры, только веселился и подшучивал над ними ещё сильнее.
-Ну, что, курицы, всё кудахчете? – язвил он при встрече  с особо говорливыми.- Мало вам своего, всё на чужую жизнь  пялитесь.
  Антонина держалась в стороне от этих разговоров. Похоже, не воспринимала их никак, но Митяя не одобряла за его желание посмеяться над соседками, и не раз высказывала ему своё недовольство.
- Не вяжись ты с ними, -  убеждала она,- чем больше будешь их задорить, тем больше они будут про нас судачить. Ходи, не слушай их  сплетни, ты же всё лучше их знаешь.
 Тот улыбался и кивал головой, он давно понял, что Антонина, женщина умная и выдержанная, и ничего-то к ней не прилипает, сколько бы бабы о ней не болтали. Вот только  никак не мог взять в толк, почему у такой доброй,  работящей женщины жизнь не заладилась, а ещё и дочка  выросла распутной и неблагодарной.
Как-то зимой, под вечер, возвращаясь из города по занесённой снегом дороге, Митяй угодил в  аварию и потом долго провалялся в больнице. Антонина  навещала его каждую неделю, позднее стала ездить реже, а когда его выписали и вовсе забрала к себе. Первое время врачи запретили ему ходить, но потом с её помощью он стал потихоньку передвигаться по дому. На улицу смог выйти ближе к лету, сидел под окнами на лавке, приглядывал за Серёжкой, тот крутился рядом  и  приставал с разными вопросами. Митяй не раз подумывал  вернуться  к себе, но отгонял эту мысль, понимая, что управляться одному  в опустевшем доме  будет тяжело. Маялся душой и даже снова  начал выпивать, да так, что вся деревня загудела пересудами.
 – И чего им обоим надо?- возбуждённо  судачили бабы.- Который год друг к другу шлындают, а всё никак  не поженятся.
- Да он-то давно бы уже с ней оформился, это фифа всё несогласная,-  встревали в их пересуды мужики. - И что только этой пришлой нужно? Чужой  приехала, чужой и живёт.
-Видать шибко её в жизни трясло,- сокрушались бабы у колодца, - ни в какую за мужика не идёт. Хоть какие хороводы вокруг неё води.
- Тонь,- как-то начал разговор Митяй,- долго нас соседки пристраивать будут? Давай запишемся, что - ли,  извeлись поди бабы-то, пора бы уже и пожалеть их.
Она заулыбалась и, отведя глаза в сторону, ответила:
-Ну, если тебе их так жалко,  давай запишемся, порадуем болтушек. Серёжка тебя любит, прирос к тебе, может, за отца  ему станешь.
- А ну, как твоя Танька явится, да отнимет мальца?- тут же усомнился Митяй.
-  Куда она явится? Который год ни слуху, ни духу. Да и зачем ей отнимать? Не того полёта птица,  гнездо вить не будет, если и  залетит когда, то не за  сыном точно.
- А вот через  пяток лет заявится,  и пацан ещё мал, чтобы своё слово сказать, и я  вам никто, - не унимался Митяй.
- Да не нужен он ей, - отмахнулась Антонина,- думается мне, у неё таких мальчиков  ещё несколько, просто сюда их не накидала. Не просто же так где-то осела на столько лет. Наверняка с кем-то живёт, иначе объявилась бы, когда никогда.
- Явится, не сомневайся. Как сильно припечёт, так и примчится,-   не унимался Митяй.
-  Так если припечёт тем более. Зачем ей в такое время нужен будет Серёжка? Ладно, что мы всё о других да о других? О  себе надо подумать,- перевела она разговор.
-  А что нам о  себе говорить? Не парень с девкой, чтобы шептаться, да обжиматься, всё уже годами за нас сказано.
Митяй подсел к ней, обнял  и с надеждой заглянул в глаза.
- Столько лет тебя одну вижу, а сказать толком не получается. Суровая ты с виду, ещё и  красавица к тому же, а я ростом для тебя и тем не вышел.
- Это я не в меру вымахала, потому и ум не сразу до головы добрался. А когда добрался, внука подкинули. Куда бы я  к тебе с таким приданым пришла?
Они сидели рядом и тихо вели беседу, временами тяжело вздыхая, и поглядывая друг на друга.
-  Ещё и эта авария,- неожиданно рубанул рукой Митяй.- Столько уже у тебя сижу сложа руки,- он  нащупал в кармане пиджака пачку сигарет и нервно закурил.
Антонина отмахнулась от дыма и, потрепав его по  коротко стриженной голове, сказала с усмешкой:
- Раньше надо было про любовь-то шептать, теперь обоим впору старость пристраивать.
- А хоть бы и так,-  выдохнул Митяй.- Куда я теперь без тебя?
***
Прошли годы.
- Танюха,- орал Мишка, тряся пустой трёхлитровой банкой из под огурцов. – Где рассол? Башка раскалывается.
 Не дождавшись ответа, он  тяжело поплёлся из кухни в комнату. Жена развешивала бельё по коридору.
- Ну, чего орёшь-то, не видишь, занята. Ищи, как вчера водку искал, во все щели нос засовывал.
Опухший от  недельного запоя Мишка, со стоном повалился на диван. Входная дверь хлопнула, и в комнату вошла девочка.
-Маринка, разыщи на кухне огурцы, да принеси отцу рассолу,- скомандовал он,- видишь, с утра гибну.
Девочка послушно поплелась на кухню.
-Ну,-  крикнул он  вслед ей осипшим голосом,- как там в школе, чему тебя научили?
- Рассол тебе таскать,-  рявкнула  из коридора Танька.
- И рассол тоже, долг перед отцом имеет, пусть привыкает отдавать.
Дочь, поставила рядом с ним литровую банку с огурцами, молча взяла со стола полбатона и выскользнула из комнаты, осторожно прикрыв за собой дверь.
- Мотается не пойми где, вся манерная. В кого только такая уродилась?- прохрипел он,  и присосался к рассолу.
- Не лайся на  девчонку раньше времени, - оборвала его Танька.
- В таком деле рано не бывает,- рявкнул Мишка,- себя забыла, лярвой бегала, пока я тебя из дерьма не вытащил, сидела бы сейчас, срок мотала. А тут живёшь, жируешь, никто куском не попрекает.
- Ты из одного дерьма вытащил, в другом утопил,- огрызнулась жена.
- Праведница, мать твою, дай лучше похмелиться, башку крутит.
 Танька молча принесла мужу  недопитую бутылку водки и поставила  её на табуретку.
- Вот, другое дело,  сейчас полегчает, и  пойдём к Толмачу,  ждёт поди уже.
Тот жил на соседней улице и слыл их давним собутыльником.
- Один иди, надоел он мне хуже отравы,- отрезала Танька.
- Ты охренела что ли, тебя встречают, наливают, а ты корячиться надумала. Хрен с тобой, сиди насухо, не вопи потом, чтоб поправил. Нечем будет опохмелиться,  и к нему не сунешься.
- За Маринкой надо присмотреть, скрытничать начала, -  нехотя отозвалась Танька.
- Вот, а орёшь - рано начал воспитывать, -  не  унимался Мишка,- твоя школа.
 Не переставая хрустеть огурцом, он зашёлся в хриплом кашле.
- Ещё чуток  и в подоле притащит. Ты-то во сколько матери своей подкинула? Кто там у тебя был? Небось, сама уж забыла.
Танька молчала. Муж, немного помотавшись по комнате, отправился на соседнюю улицу.
Танька довешала бельё, и устало прилегла на видавший виды просиженный диван. После этих его слов неожиданно вспомнилась мать. Их большая полупустая комната, с двумя окошками на лес. Как там сейчас?  В памяти одна за другой поплыли обрывки из  давно забытой жизни. Она - юная и беспечная, случайные  знакомства, гулянки, а потом ненужная ей беременность и жёсткие уговоры матери не оставлять пацана в роддоме.
- Как тогда его назвали-то?- силилась вспомнить Танька.  - Сколько ему сейчас? Маринке – двенадцать, Ленке – семнадцать,  он родился до них, а когда  уже и не вспоминается. Она вообще мало, что помнила из того времени, да и ни к чему ей это было. Случайно встретилась с Мишкой, он тогда только освободился,  вместе влипли в неприятную историю,  спешно удрали из города, и осели в станице, неподалёку от его дальней родни. Те поначалу помогли ему устроиться механиком, ей – учётчицей. Первое время они жили замкнуто,  обособленно, на глаза никому не лезли, родилась Ленка, за ней Маринка. У Мишки начались проблемы на работе, да и его родня их уже не привечала.  Помыкались, поголодали да и перебрались в другой район, обосновались там. Ему, как механику, выделили  две  маленькие комнатушки в покосившемся от времени бараке. Работал Мишка без усердия, конфликтовал с начальством, был зол и остёр на язык. Его не любили, но за   механиков держались. Пил он крепко,  чаще вместе с Танькой,  поколачивал её от случая к случаю, но и она спуску мужу не давала. Рука у неё  была тяжёлая, натренированная. Промеж соседей они слыли скандальными алкашами, поэтому никто с ними не сближался и не связывался. Старшая Ленка росла девочкой бойкой, знакомых у неё было много, но тесно дружила она только с дочерью председателя станицы затворницей Таечкой.  Тимофеич (так его промеж собой звали сельчане) слыл человеком образованным и пророчил своей дочери грамотное будущее. Подражая подруге во всём, за ней  тянулась и Ленка. Домой она никогда не торопилась, и после школы подолгу засиживалась у Тайки. Девчонки бегали хвостом друг за другом до окончания школы, а потом вместе подались учиться дальше. Поступили в педагогический институт, получив от Тайкиного отца направления. В городе им выделили общежитие, они быстро перезнакомились с сокурсниками и закрутились в студенческой жизни. Первый год наведывались домой часто, останавливались всегда у Таечки, потом стали приезжать реже, завязались романтические отношения, появились девичьи секреты. Тимофеич хоть и старался быть в курсе дел дочери, но из-за постоянной занятости, в город наведывался не часто. Так, чтобы только окинуть зорким глазом студенческое житьё девчонок, передать продукты, да две трехлитровые баклажки молока. Ленкины родители за всё время учёбы дочери в общаге не появились ни разу.
- Удобно Ленка пристроилась к председательской возможности и, не стесняясь, пользуется,- судачили  бабы на  селе.
- У него не убудет,- обрезала Танька  бабью трескотню. – Чай не  из дома тащит, а у меня  закромов нет.  Не хочет, пусть не возит, моя Ленка и так проживёт, она у меня не балованная, пусть привыкает к жизни, нечего на  родительской шее висеть. Быстрее жизнь поймёт, быстрее устроится.
Как будет дальше жить её  Ленка, никто  не спрашивал, знали,  резанёт, не хуже бритвы. То, что обе её девчонки все годы  болтались сами по себе без родительского досмотра, знали все. Да и со скандальным Мишкой никто не связывался, побаивались. Он если что и кулаки мог в ход пустить.
В общежитии подруги жили легко и весело. Однажды по случаю попали в компанию, где гуляли ребята из мореходки. Там познакомились с парнями, они оказались братьями и  оба служили на одном судне, и считали себя удачливыми. Даже жениться  договорились в один день. Завязались отношения, и совсем скоро ребята сделали подругам предложения. Таечка этому совсем не обрадовалась, это не входило в её планы, а Ленка – наоборот,  дала согласие сразу. Они с Лёшкой хорошо понимали друг друга, да и сошлись  почти сразу после знакомства. Таечка же держала своего кавалера на расстоянии, боялась родительского недовольства, и с замиранием сердца слушала рассказы подруги о её любовных похождениях.  Когда Ленка забеременела,  они обе сильно перепугались, и искали способы, как от этого избавиться. В конце концов, с трудом, но им удалось решить эту проблему.  Лёшка, узнав об этом, сильно расстроился, и не раз упрекал Ленку в поспешности такого необдуманного решения. К осени они договорились поехать   к его старшему брату для знакомства и оформления своих отношений.
***
Лёшка приехал к ним в село в самую грязь и дожди. К тому времени девчонки уже успели получить дипломы,  вернулись домой,  и работали в школе. И хотя отпускать учителей в это время считалось делом невозможным, директор школы (по настойчивой просьбе Тимофеича) пошёл Ленке навстречу, и отпустил на смотрины к жениху. Тайка грустно вздыхала и завидовала подруге, со своим парнем к тому времени она уже окончательно рассталась.
- Не грусти, - утешала её Ленка, - вот съезжу к Лёшику, может, там кого тебе присмотрю. А нет, дадим ему задание, он тебя со всем своим экипажем перезнакомит, найдём и тебе морячка, не горюй.
Тайка вздыхала и с нескрываемой завистью смотрела на подругу.
-  Да мне с тобой расставаться неохота. Что я тут одна делать буду?- Ты в город уедешь, а я? Ни одного приличного парня во всей округе.
- Устроюсь, и тебя перетащу в город, твой отец поможет перебраться, не даст же он любимой дочке одиноко зачахнуть в сельской школе,- утешала её Ленка.
 Она упорхнула с Лёшкой в тот же день, как только тот приехал. Оставаться с ним у родителей  желания не было, пьянки отца и матери  достали.
До села они добрались поздним вечером, тёмные окна выглядели неприветливо. Лёшка пояснил, что старший брат перебрался жить к соседке, и дом давно пустует, поскольку они с Пашкой всегда в плавании. Но Ленке особых условий и не требовалось, она привыкла жить без какой-либо заботы. Снаружи дом выглядел крепким, добротным,  внутри было чисто прибрано, и довольная Ленка с интересом разглядывала комнаты. Они быстро растопили печь и наскоро приготовили  ужин.
-Завтра схожу за Митяем,- сказал Лёшка,- утром и познакомитесь. Он у меня, человек серьёзный и женщину такую же нашёл, ладно живут.
И тут неожиданно на пороге появились Митяй с Антониной, они встревожено смотрели на нежданных гостей.
- Лёшка, ты?- бросился к нему Митяй.- Каким ветром задуло, что ж без предупреждения?
- Морским, каким же ещё, -  старясь казаться важным,  отшутился Лёшка, – вот, не один приехал, невесту с собой привёз.- Он  буквально светился, и было видно, что он рад  встрече с братом.
- На смотрины, значит прибыли. Митяй,-  представился он и протянул Ленке широкую мозолистую ладонь.- Мои птенцы оперились и начали вить гнёзда. А Пашка что же не приехал, не нашёл себе никого что ли? Вы же всё вместе делаете. Что ж он тут-то от тебя отстал? Не порядок на вашей палубе, не порядок, -  балагурил он, не преставая при этом наблюдать за Ленкой.
- Он сейчас на другом судне ходит, девчонка у него тоже есть, но жениться  пока они оба не торопятся,- отмахнулся Лёшка. - Всё присматриваются друг к другу. Планы строят наполеоновские!
-  Что же не торопится-то, плохонькую нашёл что ли? Вместе бы и приехали,- не унимался сыпать  вопросы Митяй.
- Приедем ещё,  просто у меня дело поважнее, вот я и прикатил всего  на пару, тройку дней.
Митяй слушал его и внимательно   разглядывал Ленку.
- Ну, не то чтобы мы с Ленкой сильно торопимся, но и тянуть смысла не видим,-  с улыбкой продолжал  Лёшка, перехватив на себе вопросительный взгляд брата.
- Тоня, - глянь, малой мой жениться надумал. Вырос - то как и сразу до женихов, - кивнул  жене Митяй.
-  Так уж и сразу, годы-то бегут,- отозвалась, глядя на гостей, Антонина.
Она стояла чуть поодаль и наблюдала за их встречей.
 -  Ну, а что ж вы сразу к нам не пришли? - не отставал с вопросами Митяй.- Сидите, жуёте тут одни, втихомолку.
 - Так я толком и не знал, где ты  пришвартовался, теперь вижу: сдался в надёжные руки, причалил к нужному берегу,-  важно произнёс Лёшка, с улыбкой поглядывая на Антонину.
- Да уж, я в такие руки попал, целовать их не перецеловать эти руки,-  Митяй утвердительно  кивал головой.
- Да ладно тебе,- смутилась Антонина,- наговоришь тут людям.
- А что есть, то и говорю,- не унимался Митяй.- Всем бы так сдаться. В такой плен я  бы  и вас обоих сдал, не задумываясь.
Он по хозяйски уселся за стол, и не сводил  сияющих глаз с молодых.
 За разговорами время летело незаметно. Только за полночь Митяй с Антониной засобирались домой.
- Завтра с утречка ждём вас,- сказал он перед уходом.- К завтраку не опаздывать, мы тут до обеда валяться не привыкшие.
- У нас тоже дни по часам расписаны,- отозвалась Ленка, - ждать себя не заставим.
Она смотрела на Антонину с нескрываемым интересом, словно искала её одобрения.
***
 - Сергей,- позвала внука Атонина,- гости вот-вот придут, вставай, приведи себя в порядок, не отоспишься никак, умотался  совсем  в своём городе.
Из-за занавески вышел заспанный парень.
- И тут покоя нет,- недовольно бурчал он.- В общаге не поспишь, и здесь – гости понаехали. Встречайте без меня, не ко мне же заявились, я на сеновал, там  досплю.
 И не дожидаясь ответа, прихватив одеяло, он вышел из дома.
- Букой вырос,- вздохнула Антонина.
- Не-е, просто в городе устал. Общага и есть общага, все соки вытягивает, галдёж круглосуточный. Домой приехал отлежаться, и тут с утра из постели вытаскивают. Пусть себе досыпает, потом присоединится,-  вступился за него Митяй.
-Так и мне особого дела нет, к тебе приехали, ты и встречай,- отмахнулась Антонина.
- Конечно, встречу, брат жениться задумал, надо принять по - серьёзному. Пришло время младших женить, сам-то с этим делом на сколько лет промахнулся. Хорошо, хоть они быстро якоря бросают.
Митяй с озорной улыбкой глядел на жену.
- Интересно, где они жить собираются? Может он её здесь думает оставить? Сам в море, а жена в доме, всё равно тот давно пустует. Может, ей жить негде? – размышляла вслух Антонина, внимательно поглядывая на Митяя.
- Думаешь, сироту привёз?
Во дворе залаяла собака.
- Идут, пошли встречать,- заторопилась Антонина, глянув в окно.
Ленка, нарядившись во всё яркое, ослепила Митяя своими роскошными формами.
- Вот эта девка, вот это русалочку Лёшка выудил, - таращился он на гостью.
- Да, красивая, ничего не скажешь. Статная, такой  замуж  бегом бежать причины нет, -  согласилась с ним Антонина.
- Ты ещё надоумь, она от Лёшки и уплывёт,  помалкивай  лучше. Распишутся, тогда и высказывайся, она уже не свободная будет, и мне спокойнее, - цыкнул Митяй на жену.
    Стол накрыли  в саду под окнами, Сергей появился, когда все разговоры уже поутихли. Он сухо поздоровался со всеми и прошёл в дом, Антонина пошла следом за ним.
- Ну,  не сиди ты тут один, люди в гостях,-  она вцепилась ему в рукав, пытаясь вытащить в сад.
- Не ко мне же они приехали, мам,- отнекивался Сергей.
- Не к тебе, но в наш дом, значит, наши гости, пойди, поговори с людьми. К Мите брат приехал, с невестой, для него это событие, а ты, вроде, как знать их не хочешь.  Обидится же человек, он к тебе, как к родному все годы, вот и ты его родню уважь, не оттолкни.
Сергей  шумно вздохнул и пошёл  следом за ней.
- А вот и Серёга,- заулыбался Митяй.- Лёш, не помнишь его? Мальцом по селу за мной таскался.
-  Нет, я тогда уехал, вы тут уже без меня  толпились.
- Давно  в море ходишь?- поинтересовался Сергей.
 –Пятый год пошёл. А из села все восемь, как мы с Пашкой уехали.
- Да, утекает время,- шумно вздохнул  Митяй.
 - А ты где трудишься?-   поинтересовался Лёшка.
- В городе он,-  ответила за   внука  Антонина,-  шофёром, начальство возит, работа чистая.
- А с деньгами как?
- Пока один,  хватает, - Сергей  уткнулся в тарелку, всем  своим видом давая понять, что у него нет желания вести какие-либо разговоры.
- Хватает, хватает,- поддакивала Антонина, - ещё и нам помогает. Телевизор вот привёз, холодильник в прошлом году заменил, заботливый.
Сергей слушал и не торопясь ел картошку, густо посыпанную  зелёным луком.
 - Давай выпей с нами, за знакомство, - Лёшка подвинул ему стакан.
- Не могу, мне сегодня уезжать. Ещё и машину надо привести в чувство,- он махнул головой в сторону дома, где стояла светлая Волга. – Подготовить надо основательно, завтра встреча серьёзных людей намечается.
- А мы поможем,- заверила его  Антонина.
Сергей согласно кивнул и направился к машине, Антонина  метнулась за ним, Ленка увязалась следом. Пока Сергей копался с мотором, обе женщины ловко намывали салон машины.
- Дела идут и полным ходом,-  заметил довольный Митяй. - Бабёнки обе  скорые.
 Закончив возиться с машиной, Сергeй укатил в город. Митяй с Лёшкой ушли спать на сеновал, а Ленка с Антониной  расположились в саду под яблоней.
 - Вот бы и нам в городе побывать,-  мечтательно вздохнула Ленка.-  По магазинам бы походить, посмотреть кое – что из новенького.
- А что?-  поддержала её Антонина.- Можно и побывать, давай завтра и поедем, автобусы ходят исправно.  Я там давно не была, может, тоже что прикуплю. Завтра  наши крышей сговорились заняться. Одному-то  Мите её не подправить, он давно  о доме сокрушался, а тут вы ко времени и приехали. Если ещё год другой не латать,  всё внутрь провалится. Куда приезжать будете? Ты сама-то откуда?
- Я тоже сельская.
- А родители кто?
 И по тому, как напряглась гостья, она поняла, что говорить об этом ей не хочется.
- В селе работают и мать, и отец, сестра есть младшая Маринка, - нехотя ответила Ленка.
А дом у вас большой?- продолжала допытываться Антонина.
Ей хотелось, как можно больше узнать о гостье. Она знала, что Митяй сам на расспросы не решится.
- Две комнаты в доме барачного типа, маленькие.
- Значит, жить особо негде,- подытожила Антонина.- Может, здесь планируешь остаться? Дом свободный. Работаешь-то кем?
- Учительницей, только что после института.
- Значит, образование есть, только опыт пока не наработала.
- Мне и лет не шибко много,- неохотно   отозвалась  Ленка.
По всему было видно, что расспросы Антонины её напрягают, а уйти от них у неё не получается.
- Да это я так, к слову, нет стажа, легче место поменять. Или от родителей уезжать не хочется?
- Да нет, я за них никогда не держалась. Шоколадом не кормили.
- А что так? Не сильно добрые?- настойчиво расспрашивала гостью Антонина.
- Выпивают  оба, -  резко ответила та, как бы давая понять, что эти разговоры ей неприятны.
- Понятно, - погрустнела  Антонина.
Больше она не стала спрашивать Ленку ни о чём. Ей всё и так стало ясно.
Утром следующего дня они  уже ехали в город.   Весь день мотались там по магазинам, а вечером, уставшие, прямиком направились к Сергею. В общаге его не оказалось, они уже собирались уходить,  как он  появился на пороге.  Увидев Антонину и Ленку,  расплылся в улыбке и тотчас вызвался отвезти их домой. Антонина охотно ухватилась за это предложение, и они с Ленкой быстро загрузились в машину.
- Что машина-то вся в пыли?-  бурчала Антонина.- Мыли, начищали только вчера.
- Намотался сегодня по полям. Делегацию возил, приезжали, инспектировали. Укатал я их всех, на завтра отгул дали.
Ленка сидела рядом с Сергеем, и таращила в окна глаза, он поглядывал на неё с усмешкой и явным нескрываемым интересом, Антонина устало дремала на заднем сидении.  Они въехали в село, когда уже стемнело.
Митяй встретил их во дворе, Лёшка, намаявшись с крышей, спал на сеновал.
- Ну, вы разгулялись, - недовольно ворчал Митяй.
- А вы, прям, заждались, можно подумать,- отозвалась Антонина.- Нельзя  в магазинах душу отвести раз в году, уже  выговаривают, упрекают.
- С вами связываться,  - махнув рукой, Митяй  устало поплёлся в дом.
Сергей с Ленкой остались сидеть во дворе, Антонина быстро собрала на стол и  села рядом.  Сергей увлечённо рассказывал Ленке  о городской жизни, та слушала и улыбалась.
- Глянь, разговорились-то, как будто росли у одного колодца, и есть теперь, что вспоминать, -  басовито выдал Митяй, высунувшись из окна.
- А что? Девочка образованная, о чём поговорить, знает, - отозвалась Антонина на его слова.
- Вот и хорошо, что много знает,  значит, не глупая, не пустышка.
Он прикрыл окно и отправился к Лёшке на сеновал.
Сергей  уехал утром, пока все ещё спали. Работа на крыше  у братьев затянулась. Ленка уныло слонялась по дому, ей было скучно, и она старалась больше находиться у Антонины. Помогала ей во дворе, что-то даже готовила и накрывала на стол. Сергей появился вновь через пару дней, привёз набор кастрюль и новую скатерть.
-  Бери, бери, гостей надо красиво встречать,- шепнул жене Митяй. – Глядишь и Пашка прикатит, да не один, будет чем перед молодыми щегольнуть.
 Антонина улыбалась и расправляла на столе цветастую скатерть. День  прошёл в делах, Сергей, возился с машиной, братья торчали на своей крыше. Ленка крутилась возле Антонины. Временами  она останавливалась возле Сергея, и они о чём-то оживлённо разговаривали.
Вечером  все снова расположились в саду, за разговорами просидели до поздней ночи. Митяй с Лёшкой, основательно умаявшись,  снова ушли на сеновал. С утра надо было продолжать возиться с крышей, они торопились, опасались дождей.  Ленка осталась сидеть с Антониной.
- Полуношничаете?-  присоединился к ним Сергей.
- А ты что не ложишься?  Завтра же тебе на работу,-  отозвалась Антонина.
 - Не завтра, отпустили на день, другой, так что я остаюсь здесь, весь в вашем распоряжении,- Сергей сладко потянулся, и глубоко вдохнул осенний воздух.- Надышусь тут вволю, запахи будоражат, сладкие, не тоскливые.
- Ой, в кои-то веки своя машина два дня под окнами стоять будет, - обрадовалась Антонина.
- А давайте-ка я вас по округе покатаю, - неожиданно предложил Сергей.- Такое турне устрою, закачаетесь.
-Я согласна, - тут же встрепенулась  Ленка.
 Ей надоело  торчать во дворе, пока Лёшка целыми днями ползал по крыше.
-  У вас тут красивые места,- продолжила она.
- Да, уж - места, что надо,- Сергей довольно кивал головой.
- Не знаю, - засомневалась Антонина, вспомнив упрёк Митяя, по поводу их задержки в городе.
- Вы как хотите, а я готова ехать хоть сейчас, - уверенно отчеканила Ленка.- В такую даль приехать, чтоб все дни в огороде проторчать, не рационально это.
- А ты скорая, как я погляжу,- пристально вглядываясь в гостью,  выдохнула Антонина, - не шибко над всем задумываешься.
- Решительная, - поддержал гостью Сергей.
Антонина пожала плечами и ничего не сказав, начала убирать со стола.
- Спать пора, завтра всё решим, если не передумаете.
- Спать, так спать, - нехотя отозвался Сергей, и вопросительно взглянул на Ленку.
Та, перехватив его взгляд,  подмигнула и улыбнулась.
Что-то в этой улыбке показалось Антонине волнительно знакомым. Она задумчиво смотрела на гостью, силясь понять, что в  ней так её беспокоит и   притягивает одновременно.
  На экскурсию по округе они всё-таки поехали. Сергей, мотаясь с начальством по окрестным сёлам,  знал все  красивые места и охотно показывал их  своим пассажиркам. Ленка сидела с ним рядом, и они всю дорогу, не переставая, болтали. «Как быстро они нашли общий язык,-  недоумевала Антонина. – Трещат без умолку, как - будто росли на одной лавке». Ей было интересно наблюдать за неожиданно оживившимся внуком, и в то же время какая-то неотступная  тревога не покидала её  всю поездку. Вернулись они затемно, как обычно сразу уселись за стол, его  быстро накрыла ничуть не уставшая и порхающая Ленка. Она  летала по двору, шутила и, казалось, была вполне довольна всем, что её сейчас окружает.  А когда Лёшка предложил ей заночевать вместе на сеновале, она решительно отказалась, сославшись на сырость и прохладу. В эту ночь Антонина спала особенно тревожно, в голову лезли  непонятные мысли. «Только бы эта стрекоза не надумала остаться здесь, – опасалась она,- не ровен час, закрутит с Сергеем, вот дела-то начнутся. Всех столкнёт, взбаламутит неугомонная невестушка».
  Лёшка наметил отъезд на конец недели. Сергей сам вызвался доставить гостей до поезда. Антонина насовала молодым в дорогу разной снеди, и с лёгким сердцем проводила с порога. Митяй тоже успокоился, за это время он переделал массу важных дел и упивался навалившейся свободой. После отъезда гостей  возвращаться домой Сергей не торопился, как обычно снова включился в плотный график работы. Немного успокоившись и поразмыслив, Антонина выбросила из головы будоражащие её мысли, решив, что нынче молодёжь во всём шибко вольная, и не ей в это встревать. Да и вообще, не её дело, как там и у кого сложится. Митяй ходил всем довольный, и это было для неё  сейчас главным.
Сердце зацарапало снова, когда  они узнали из письма Пашки, что Лёшка так и не женился. Понять из  написанного что-то более конкретно было невозможно. Сам Лёшка писем не слал, а Пашка толком ничего не  объяснил.  Митяй сокрушался, Антонина утешала мужа.
 - Что ты хочешь понять у молодых? Они совсем другие, себя вспомни. Много ты делал правильного? Тебя всё село не понимало, бабы у колодца судачить умаялись, а ты всё жил один. Может, и ребята твои такие же, до старости будут океаны бороздить, да на медуз заглядываться.
- Да она же красавица, хозяйственная, на смотрины приезжала. Что ещё надо?- не унимался Митяй. - Мы их союз одобрили. Беги в ЗАГС и записывайся.
-  А я была сильно хуже её, тебе, что надо было? Ты один у себя в доме торчал столько лет, - не  унималась Антонина.- Не цепляйся к парням, их жизнь, им её и жить. Лёшка парень  башковитый, другую найдёт, сильно плохую не выберет. Значит, время не пришло, вот полысеют, вроде тебя, на берег спишутся, и тогда осядут возле какой-нибудь, которая дождётся.
- А детей когда они заводить будут?- сокрушался Митяй.
- А тут они вообще тебе не подотчётны. В этих вопросах только они себе указчики, ты  сам-то торопился их заводить? Не тебе и укорять. Может, они  с тебя пример  берут.
 Митяй тяжело вздыхал, ходил неразговорчивый, хмурый и больше о братьях не заговаривал.
***
Ленка, вернувшись домой, долгое время скрытничала, и даже со своей верной подругой разоткровенничалась не сразу.  Ходила задумчивая, после окончания уроков старалась побыстрее уйти домой. Председатель, с учётом её тяжёлого жизненного положения и, как молодому специалисту, выделил ей  комнату в   двухэтажном кирпичном доме, и теперь она  соседствовала с молодой семьёй. Своему жилью Ленка  была бесконечно рада и старалась как можно больше времени проводить дома. Тайка каждый вечер бегала к ней, и они подолгу болтали, сидя на диване,  подаренном  Тимофеичем молодой учительнице. Мебели у Ленки  почти не было, но зато теперь она ощущала себя полноправной хозяйкой своей жизни. Мать с отцом, остались довольны её переселением, подрастала младшая дочь, и проживание с ними Ленки, было для них обременительно. На новосельи они в  изрядно напились, тем самым, как бы закрепляя самостоятельную жизнь дочери.
 Только  через  неделю после приезда  Ленка, наконец, поделилась с подругой своими тайными мыслями. Она поведала, что там, у Лёшки, она как бы взглянула на него со стороны,  и жизнь с ним ей показалось совершенно не интересной. Несмотря на то, что Лёшка все дни  был занят делом, и она могла подолгу заниматься собой, ей было с ним откровенно скучно. Возможно, она бы и не поняла этого,  если бы не одно неожиданное обстоятельство. Она познакомилась с другим парнем, вот от встречи с ним и не может отделаться с тех самых пор.  Хоть и были они рядом совсем недолго, но ей всё время казалось, что они знали друг друга давно, и хотелось бы в качестве невесты приехать туда не с Лёшкой, а именно с ним. Поняв это, она резко и без переживаний рассталась со своим  Лёшиком. Когда она сообщила ему об этом своём решении, он как раз  уходил в очередной  длительный рейс, и зависать в объяснениях, что случилось и почему  времени у него не было.  После его отъезда она с лёгкостью перестала о нём думать, а вот о  Сергее она думала постоянно,  и что теперь делать с этим, она не знала. Конечно, Лёшка ей никто, и она ему ничего не должна, но в то же время  оба  парня считай из одной семьи, и приехать туда снова невестой уже другого, ей очень стыдно. Изумлённая Тайка слушала и восторгалась подругой. Как той удаётся быстро во всём разобраться и оборвать уже, казалось бы, годами налаженные отношения.
- Не за маминой спиной жила, и папаша любовью не одаривал,-  отмахнулась от её вопросов Ленка. - Такая школа быстрее всего жизни учит. Нутром чувствовать научилась.
  Тайка вздыхала и продолжала завидовать подруге.
- Не завидуй,- утешала её  Ленка,- в этом их тёплом домашнем котле ещё как ошпариться можно.
- Ну, и как же теперь?- не  отлипала ошеломлённая её откровением Тайка.
- Письмо Сергею написала, ответил, обещал сюда приехать, и поговорить обо всём.
- Думаешь, приедет?
- Этот приедет, я чувствую. Я-то к нему не могу, некуда, он в общаге живёт, да и работа  у меня, никто не отпустит. А до лета ждать долго, тянет к нему,  и он, видать, меня забыть не может.
- Ну и ладно, тебе как раз есть, где гостя принять,-  выпалила восторженная  Тайка.- Кто здесь его знает? Парень и парень. Прятаться ни от кого не надо, ты теперь сама себе хозяйка и пока не замужем.
- Это у нас-то не надо прятаться? - Ленка,  удивлённо  посмотрела на подругу.
- Вот именно, всё едино, все  знать будут, так уж лучше открыто гостя принять. Ты же не малявка какая, ты теперь уважаемый человек в селе, сама себе на жизнь зарабатываешь, вот её и устраиваешь. Принимаешь, кого хочешь и на своей территории,-  не переставала убеждать  её Тайка.
***
 Сергей приехал  довольно скоро,  переполошив этим  всё село. Слухи о новом Ленкином ухажёре разнеслись за считанные минуты. Ленка ушла на это время жить к Тайке, а Сергей обосновался в её комнате. Село гудело, как разбуженный пчелиный рой, все знали, что у Ленки давно есть жених. Но потому, как она встретила нового кавалера, смекнули, что шансов у морячка, похоже, не осталось. Бабы у колодца без устали трещали о приезжем. Ленка переживала, ей было неприятно, что Сергей сразу же окунулся в атмосферу недоброго любопытства. Прибежала мать, вся недовольная и на взводе. Сергей старался держаться спокойно и независимо, но подвыпившая Танька резко и бестактно  орала ему о Лёшке, и о том, что они уже давно считают его своим зятем. Потому, как он сильно и крепко приглянулся им, да и всем соседям тоже.  Говорила, что  Сергей прикатил зря, и ничего ему здесь не светит. При этом она набрасывалась на Ленку и грозилась обо всём отписать Лёшке. Отвязаться от неё было невозможно. Ленка стыдливо обрывала мать и пыталась выпроводить её, как можно скорее. Но та напористо отстаивала Лёшкины интересы  и орала, что вот - вот сюда  явится отец, и тогда  заезжему мало не покажется. Пусть лучше уж сваливает по добру, по здорову, и не испытывает терпение родителя. Даже пыталась махать руками  у него перед носом. Сергей гневно посмотрел на неё и вышел из комнаты.
- Пренебрегает нами, брезгует,- жаловалась она дома мужу, - городской, балованный, нахальный. У меня на таких глаз намётан. Таращился  на меня с отвращением, будто перед ним блоха какая. А наша дура  глаз  с него не сводит.
Мишка слушал, пил и сжимал кулаки.
- Наше согласие не получит,- рявкнул он.- Одна будет по жизни шарахаться, если поперёк пойдёт, к нам потом не сунется. Родители  ей не указ,  выросла  шалава блудливая.
Вечером прибежала Маринка, рассказала, что мать и отец собачат Ленку и заезжего хахаля последними словами. Хорошо, что тот особо по селу не шатался и быстро уехал, а то не избежать бы драки. Ленка оставила сестру ночевать, и они, привычно обнявшись, уснули на подаренном диване. Маринке шёл  четырнадцатый год, она была девчонка добрая  и смышлёная.
Так толком и не поговорив с Ленкой, расстроенный Сергей всю дорогу размышлял над увиденным.  Неприятная, отвратительная обстановка, в которую он неожиданно погрузился, не дала им возможности обо всём поговорить.  Сергей торчал в комнате оба дня, ходить  по селу было невозможно, народ шептался и вглядывался в приезжего, без стеснения громко обсуждая его приезд. Ленка возвращалась с работы нервная, испуганная, и их совместное пребывание больше походило на тайную встречу провинившихся людей. Они не знали о чём говорить, сдержанно болтали о каких-то непонятных и ненужных вещах, и в комнате надолго зависала неприятная неловкость. Ленка походила на натянутую струну, и было видно, что она откровенно ждёт его скорейшего отъезда. Да и Сергей, ошарашенный таким приёмом, не стремился там задержаться. Ему в тягость были такие отношения, да и всё окружающее раздражало и удивляло.  Холодно попрощавшись с Ленкой, он спешно уехал.
После его отъезда Ленка совсем замкнулась, и Тайке стоило большого труда хоть как-то разговорить, и оторвать подругу  от грустных мыслей.
- Надо  уезжать отсюда, - сказала ей Ленка.- Здесь они мне жизни не дадут, никого приличного в дом не пригласишь. С таким запойным  багажом кому я вообще буду нужна?
- Куда  ехать-то? Где тебе ещё комнату дадут? В лучшем случае - общагу, - сокрушалась Тайка.
Ленка молчала и хмуро смотрела в окно.
 – Плюнуть тебе надо на них. Пусть себе орут,  наши все их знают.
-Наши - то их знают,  я могу и плюнуть, а Сергею это всё понравится? Кто захочет с  такими людьми родниться? Знаешь, какие классные у него родители и мать, и отчим. Он в таком шоколаде рос, позавидовать можно.
- С жильём тебе парня  надо искать   и подальше отсюда, - вздыхала Тайка.
- Надо. А где найдёшь?
- А, может, Сергей тебя увезёт?- не унималась подруга.
- Куда?  В Лёшкино село? Где я в  чужих невестах уже походила.
- Почему в село-то?  Он же в городе живёт.
- В общаге кровать имеет,  на ней и живёт. Опять же с матерью у него самые тёплые отношения, он в нормальной семье вырос, туда и тянуться будет всю жизнь. А мне где всё это время быть? В стороне от  их дома всю жизнь не простоишь. Опять же Митяй за Лёшку тоже горой стоять будет. Братья они, как никак.
- А, может, женится Серёга, и выделят ему комнату, хоть бы и в общаге. Начальство возит, попросит, поплачется, - не отступала  утешать её Тайка.
- Может, и дадут, он там на хорошем счету. А он-то теперь захочет на мне жениться? У него все вокруг трезвые, знаешь, какая у него мать деловая, да и  отчим - мужчина, что надо, семья основательная. Я бы к ним бегом побежала, не раздумывая, и жила бы там, учительствовала и ждала мужа домой. А с такой биографией нужна я им?
Тайка обняла подругу, и они сидели допоздна, прижавшись и горестно вздыхая.
***
Первое письмо от Сергея пришло летом. Он сообщал, что у них всё в порядке, мать копошится в огороде, Митяй всё больше сидит у дома. В конце письма он как бы вскользь, но всё-таки позвал её погостить у него в общаге. Написал, что его сосед по комнате ненадолго уезжает, и он сможет её принять на несколько дней, если, конечно, она захочет приехать.
- Поезжай, - советовала Тайка, - зовёт же.
- Да он так зовёт, что не  знаешь, что и сказать при встрече, -  отмахивалась Ленка.
- Что-то ты не сильно  шустрая стала, помнится, в общаге за Лёшку сразу ухватилась, не шибко раздумывала.
- Там надежда была на то, что хоть в его семье приживусь. А здесь  на что надеяться? Я без семьи уже нажилась, знаю, почём  такая жизнь. Хочется, тепла, любви, и подальше от моих, чтобы домом пахло, а не рассолом. Ты-то по – другому жила, тебе трудно понять, пирогами с  детства кормленая. Жениха в дом не застесняешься привести. А я своего даже показать без пьяного скандала не могу.
- А чего они взъелись-то?- удивлялась Тайка.-  Им-то, что орать? Их любой не будет любить.
 - Не скажи, Лёшка из плавания с подарками приходил и бутылку отцу не одну поставил, тот это сильно уважает и долго помнит. А Сергей приехал, к ним не зашёл, бутылку не поставил, не уважил, значит. Не просить же мне его было пойти к ним с пузырём, он и не пошёл бы, характер не тот, не любит он это. Ко мне приехал, ко мне и пришёл.
- Ясное дело, – вздыхала Тайка.- Значит, сама езжай,  расскажи всё, как есть.
- А что рассказывать? Он и так всё видел.
- Но пишет же, значит,  может, как и смирится с таким родством.
- Ничего это не значит, написал два письма за полгода. Городскую там найдёт себе, он парень видный, толковый.
-Это да,- вздыхала Тайка,- есть на что посмотреть, разнесчастные мы с тобой обе.
- Ты-то чего в несчастные записываешься? Твой муж будет жить, как в медовой кадушке. Увидит ваш дом,  и далеко от него не побежит.
- Он не убежит, мать с отцом на дверь укажут. Думаешь, мои любого впустят, ага, поди, разбегутся,  мужа точно не мне одной выбирать. Сверху до низу его вывернут, прежде чем до меня допустят.
- Везде одни проблемы, - вздохнула Ленка. - Что с плохими, что с хорошими родителями, без оглядки замуж не выйдешь.  А давай, вместе подадимся куда-нибудь? – Уедем, и будем жить в общаге, как в студенческие годы. Папаша твой помогать нам станет, а мы парней будем искать.
- Не знаю,- покачала головой Тайка. - Говорить всегда легко, а делать. Кто там нам  что даст? Койки  в общаге - тоже не выход, да их ещё и получить надо. Кто это тебе их просто так предоставит? Опять же какая работа там будет, как её вообще найти?
- Нет, - не унималась Ленка, - надо всё-таки решаться.- Толку здесь не будет ни у меня, ни у тебя. Тебе тоже здесь замуж идти не за кого, а папенька твой пока что при крутых возможностях, у него связи крепкие. Пристроит нас, не бросит, это уж факт.
 - Может  нам на юга махнуть?- как бы, не слушая подругу, предложила Тайка. - Может, там что себе подыщем. Покупаемся, развеемся, всё веселее, чем здесь сидеть.
Ленке, похоже, было всё равно, она немного успокоилась и не так грустила, как раньше. Сергей прислал только два письма, и те были прохладно-вежливыми. Хотя, писал, значит, помнил.
 И всё - таки поехать  к морю  Тайка подругу уговорила.  Её отец неожиданно и сразу поддержал девчонок, и даже достал им две путёвки на молодёжную турбазу.
- Там полно парней  бывает, вам в  ту сторону ездить надо,- сказал он им за обедом. - Сам я никакими льготами сроду не пользовался, все годы на работе горел. Но для дочери… другое дело, здесь отцовские чувства берут верх. Так что собирайтесь и не раздумывайте, пользуйтесь моим расположением. Что могу, то могу и пока могу, учтите это, трясогузки неразумные,- напутствовал он подруг.
Написав Сергею о своих планах, Ленка начала  собираться к морю, и тут совершенно неожиданно и совсем  некстати прикатил Лёшка с подарками. Узнав, что девчонки пакуют сумки, он решительно присоединился к ним. Ленка незамедлительно взбрыкнула, ей абсолютно не хотелось проводить с ним время, но Тайка взялась  уговаривать подругу.
- Тебе что, места на море жалко? Пусть отдыхает, всё, какая-никакая помощь, хоть чемоданы дотащит, да и веселее втроём.
 Но Ленка не разделяла её веселья и убеждала подругу, что он будет только мешать им знакомиться с парнями, и Тайка засомневалась в правильности своего решения.  Лёшка, чувствуя это,  давил на подруг своей решительностью и напором. Тайкина мать тоже советовала ехать вместе, и девчонки покорились, к морю они поехали втроём. Всю дорогу Лёшка, как ни в чём небывало, рассказывал им разные истории, Ленка вяло слушала, Тайка вздыхала и грустно поглядывала на подругу.
На месте  устроились быстро. Рядом с турбазой снять жильё Лёшке не удалось, и он поселился довольно далеко от них. Надо было ехать пять остановок на трамвае, но его это нисколько не огорчало. Уже к  девяти утра он, как настоящий военный, с улыбкой на лице стоял у входа в их корпус,  и  они отправлялись на пляж.  Вечером Лёшка водил подруг в кафе,  и сам активно выбирал для Тайки кавалеров. Советовал, обращал её внимание то на одного, то на другого парня, и если Тайка не отвергала его выбор сразу,  шёл с ним знакомиться и приглашал за их столик. Тайка настолько была благодарна ему за внимание, что начала говорить Ленке, что та необдуманно поторопилась, отказавшись вот так запросто от Лёшки непонятно из-за кого. Ленка вздыхала, она снова неохотно и  с трудом привыкала к Лёшкиным заботам, тем более, что теперь они казались ещё необходимее. Ему всё-таки удалось познакомить Тайку с парнем. Как-то раз он притащил его с собой, и они все вместе проторчали весь день на пляже. Так вышло, что ребята жили где-то неподалеку друг от друга, парня звали Ильёй. Он был хорошо сложен, охотно поддерживал разговоры, родом оказался из Питера, работал таксистом. Он сразу стал проявлять к Тайке повышенный интерес, и тем самым,  очень быстро расположил её к себе.  Ребята всё время что-то придумывали и тащили подруг то в одно, то в другое место, не жалели денег, и  девчонки каждый день объедались сочными фруктами и мороженым. Когда пришло время уезжать, у Тайки с Ильёй уже завязались  довольно  тесные отношения, и он, вместо того чтобы поехать домой, напросился поехать к ней. Так, почти полушутя, вся весёлая компания ввалилась в село. Отец Тайки жить  гостю  у чужих запретил категорически,  и отвёл  ему маленькую комнату  в их  доме.  Илья был благодарен ему и Тайка тоже.  Её родители хлопотали вокруг  предполагаемого жениха с большим рвением, и удивительно быстро нашли с ним общий язык.  Было видно, что парень приглянулся им сразу тем, что подавал самые серьёзные надежды. Однако когда он  предложил Тайке поехать с ним  в Питер, отец стал возражать, отпускать дочь от себя в его планы не входило. Тогда в разговор вступила мать Тайки, и после долгого семейного обсуждения добро на поездку в Питер она получила. Тайка светилась от счастья, и во всём старалась угодить всё eщё  сомневающемуся отцу. В селе  все судачили, что председатель этого  парня просто так не отпустит, человек он хваткий, рассудительный, и городской жених для его дочки самое для него подходящее. Ленка поддерживала подругу и подталкивала её не тянуть с замужеством, а выходить быстрее, если только тот предложит.
-Чем дольше думаешь, тем дальше от замужества, - твердила она подруге.- Не тяни, останешься одна, партия он отличная. Считай, тебе крупно повезло, я в этом разбираюсь. Хватай, пока рядом крутится, и твоим он приглянулся. Сама же переживала, что будут проблемы. Судьба, это точно судьба, не упускай момент. В Питере жить будешь, мечтала же о городской жизни. Вот она эта жизнь перед тобой, только руку протяни в нужную сторону.
Тайка слушала и соглашалась, а её мать всячески одобряла Ленкины слова и довольно улыбалась,  когда девчонки начинали подолгу  перешёптываться.
 Лёшка снова жил у Ленки и принимал в сватовстве Тайки самое активное участие. Мать Ленки гордо ходила по селу, и обрезала все разговоры о  былом заезжем госте. Лёшка об этих разговорах знал, но старался не обращать внимания, Ленка была ему за это благодарна. Она устала от ненужных колких сплетен, ухмылок и пристальных взглядов,  ей самой хотелось скорее забыть ту историю. «Всё равно, ничего толкового не выйдет», - размышляла она, когда оставалась одна. Она радовалась за подругу и жалела себя. «Вот ведь, как получилось: думали, засидится Тайка, а она вперёд неё парня подцепила, да какого. А всё этот Лёшка - не притащи он его к ним, что бы сейчас пела эта Таечка? Не зря она Лёшкино присутствие на юге отстаивала, как чувствовала, что пригодится».
Тайка с Ильёй укатили в Питер,  следом за ними Ленка проводила в плавание Лёшку. На этот раз он уходил на три месяца, и, по возвращении, серьёзно намеревался снова сделать ей предложение. Ленка уклонялась от этих разговоров, ходила безразлично спокойная.  Лёшка – наоборот, был настойчив и рассудителен, старался во всём угодить её родителям, тем более, что это особого труда для него не доставляло. Опохмелил вовремя и считай роднее родного.
Тайка вернулась в село через неделю уверенной и весёлой, с конкретными  планами на будущее. Родители Ильи встретили её хорошо, и намеревались приехать  к ним в конце лета, как только получат отпуск. Их приезда ждали все, село гудело и готовилось и, когда сваты появились в доме председателя, разговоры у колодца не утихали. Тимофеича на селе любили и желали добра, за долгие годы работы на этом посту он помог многим. Совхоз считался передовым, и молодёжь не стремилась уезжать из села. Некоторые уезжали, но только на учёбу, направления Тимофеич раздавал всем, кто просил, и потом все они охотно возвращались обратно. Как молодые специалисты, получали жильё, обустраивались и работали. Молодёжь председатель поддерживал, и сельчане были ему за это благодарны.
 Тайкину свадьбу справляли в самый разгар урожая. Гуляли всем селом широко и богато, столы накрывали с большим размахом прямо в саду у председательского дома. Тимофеич делал для молодых всё возможное. Ленка, гладя на счастливую подругу, грустила всё больше.
 Через пару недель молодые укатили в Питер. Уезжали по-праздничному шумно, отец выделил им крытую машину и забил её подарками. Бабы по пол дня  висели на заборе и судачили о его щедрости, и любви к дочери. Тайка светилась счастьем, Илья - тоже. Ленка с завистью наблюдала за этой суматохой.  Накануне отъезда они весь вечер просидели с Тайкой, обе ревели и обещали не забывать друг друга. Тимофеич с женой успокаивали их, как могли, Лёшка ходил нервный и расстроенный. Из разговоров он понимал, что замуж за него Ленка идти так и не хочет. После отъезда Тайки она совсем загрустила, каждый вечер приходила к её матери, и они подолгу вспоминали о былом. Тайкина мать утирала слёзы и тихонько молилась за дочь, обнимала Ленку и убеждала, что и у неё тоже всё сложится. Она даже предложила ей на какое-то время занять комнату Тайки, чтобы  им с мужем не было так одиноко. За много лет они уже привыкли к Ленке, как к своей, и её присутствие в доме давало им ощущение присутствия любимой дочери. Ленка охотно согласилась, Маринке жилось с родителями тяжело, и она поселила её в своей комнате, чтобы та могла спокойно доучиваться в школе. Танька с Мишкой  трезвонили по селу, что их девчонки устраиваются  одна лучше другой. Потому, что умные, не то, что у некоторых.
 Поначалу письма от Тайки приходили часто, почти каждый день почтальон  забегала в дом председателя, усаживалась напротив Тайкиной матери, и слушала, как та вслух читает очередное письмо. А потом разносила по селу городские новости, тем более, что они были хорошие. Тайка писала, что живут они с родителями мужа в большой квартире. У них своя  хорошая комната, свекровь - женщина покладистая, и во всём старается им помогать. Осенью Тайка пойдёт работать в школу недалеко от дома. Ленке она писала подробнее, но этих писем та никому не показывала, хотя, скрывать их особой  нужды не было. Ленка читала их  и грустила. Конечно, проведя отпуск с Лёшкой у моря, она к нему несколько расположилась, но радости это в её жизнь  не вносило. Теперь её чувства к нему были иными, чем там, в его селе, но волнующие воспоминания о Сергее не отпускали. Ей всё время надо было привыкать к Лёшке, как к инородному телу, а с Сергеем у них всё складывалось легко и сразу. Её постоянно к нему тянуло, хотелось сидеть с ним около дома, ездить по округе, слушать его рассказы и видеть улыбку. Всё могло быть иначе, если бы, если бы. Ленка частенько плакалась об этом Тайкиной матери, как самому близкому человеку. Та слушала, вздыхала, уговаривала.
 - Тебе надо бы, всё-таки, ещё разок туда наведаться, - сказала она как-то Ленке. - Долго больно грустишь и маешься. Съезди, посмотри, может, в этот раз отлипнешь от него, увидишь что - нибудь новое, не твоё. Сюда только больше его не зови, бабы опять загалдят, да и мать с отцом распустятся до драки, не усидят.  Издалека-то  все женихи мёдом мазаны, ты попробуй, рядом поживи. А уж если не отлипнешь от него, тогда собирай чемоданы и уезжай к нему. Значит, делать тебе тут нечего. Не твоё это место.
Тайка в письмах советовала то же самое, она вообще после свадьбы стала вся решительная и деловая. Писала, что на работе её приняли хорошо, с учениками всё получается. Конечно, они сильно отличаются от  сельских ребят, но она справляется. Родители Ильи относятся к ней с пониманием, и очень довольны, что сын взял в жёны сельскую, да ещё образованную. Обещала на летние каникулы приехать домой.
- Жди,- писала она,- приеду, наговоримся на год вперёд. Столько хочется рассказать, аж внутри всё распирает от нетерпения.
Лёшка появился раньше обещанного срока, опять с подарками, и как всегда весь решительный.  На новогодние праздники они сговорились поехать к  Тайке в Питер. Нагрузившись объёмными коробками, которые надавали им Тайкины родители, они  отправились в путь. Молодые встретили их на вокзале, девчонки повисли друг у друга на шее, ребята, весело поглядывая на них, укладывали в багажник увесистые коробки. Всю неделю Илья после работы возил их по Питеру,  показывал город и его окрестности, Ленка была в восторге. Она впервые за свою жизнь оказалась в большом красивом городе, с интересом осматривала исторические памятники, ходила по музеям. Родители Ильи на время их пребывания уехали гостить к родственникам, и квартира была в полном распоряжении молодых. Засыпали подруги уже под утро, каждый  день засиживались за долгими разговорами и воспоминаниями, расставаясь обе опять ревели.
Вернувшись домой, Ленка ещё долго утирала слёзы, и Тайкина мать успокаивала её, как могла. Лёшка снова ушёл в плавание, так и не дождавшись ответа на свои настойчивые предложения узаконить отношения.  Ближе к лету Ленка, получив короткое письмо от Сергея, написала ему, что хотела бы поехать вместе с ним куда-нибудь к морю. Но он, сославшись на отсутствие отпуска, эту идею не поддержал. Правда, предложил ей приехать на несколько дней к нему, если будет желание встретиться. Ленка не решалась, Тайка в письмах подталкивала подругу действовать, её мать  тоже советовала поехать.  Похоже, неотступный Лёшкин напор достал их всех.
 Сообщив Сергею о своём приезде, Ленка отправилась в дорогу.  На вокзале  её встретил молодой парень и, назвавшись соседом Сергея  по комнате, повёз Ленку на окраину города. Ей предстояло жить у какой-то старушки. Она встретила Ленку радушно и указала на маленькую кушетку, на которой она должна была обосноваться на несколько гостевых дней. Ленка не очень огорчилась  такому решению, потому, что вообще не знала, как себя вести с Сергеем все эти дни,  а тут предложенные условия жизни говорили сами за себя. Гостья - и всё, причём ничем не обязанная, наблюдай со стороны и делай выводы. Она охотно поделилась с хозяйкой привезёнными для Антонины гостинцами, и та осталась вполне довольна. Сергей появился в квартире только на следующий день, извинялся и говорил, что именно сейчас у него на работе, как назло, самая запарка. Понаехало много чиновников, и всех надо возить с утра до вечера. А, кроме того, и сосед по  комнате, неожиданно поменял свои планы, и не уехал. Ленка рассказывала ему об отдыхе в Крыму, о своей удачливой подруге, без которой её жизнь сделалась безликой и пустой. Сергей слушал, молчал и, казалось, думал о чём–то своём. Вечерами они сидели в душном кафе, потом он провожал её, и спешно убегал в общагу. Днём Ленка одна болталась по городу, и он уже не казался ей таким красивым и заманчивым. На третий день пребывания в гостях, слоняясь бесцельно по улицам, она неожиданно для себя оказалась рядом с его общежитием. «Может, зайти, - подумала она, - навестить,  посмотреть». На вахте никого не было, и она беспрепятственно прошла на второй этаж. Перед дверью немного замешкалась, из комнаты доносились голоса, один был женский, там оживлённо и легко болтали. Ленка постучала, дверь отворилась, в проёме появился сосед Сергея, он был в комнате не один, на кровати сидела миловидная особа. Нисколько не удивившись, он сказал, что Сергей появится только поздно вечером, и она, если есть желание, может присоединиться к ним. Желание остаться Ленка не проявила и, вежливо попрощавшись, ушла.  «Как-то всё не складывается, - думала она, идя домой. Не вовремя приехала, что ли, или совсем перегорел Серёга, хотя, может, и не горел вовсе. Как-то всё затормозилось в их знакомстве, замерло, и это было очевидно. Зачем тогда позвал? Может, чтобы тоже окончательно убедиться в том, что тогда всё было надумано и напрасно. Надо уезжать,- решила она,- и как можно быстрее».
***
В поезде Ленка даже сидеть спокойно не могла, соседка по купе, увидев её нервозность, спросила, не случилось ли чего у неё? Может, деньги потеряла или вообще украли?
 Ленка отмахнулась, и за всю дорогу не проронила ни слова. Сначала попутчица смотрела и вздыхала,  потом перестала обращать на неё внимание. По приезде домой Ленка поведала всё Тайкиной матери, та слушала и  сокрушалась.
- Знаешь, - сказала она, немного погодя, - всё, что не делается, всё к лучшему.  Значит, красивой судьбы у тебя с этим парнем не получится. Если он и пойдёт наперекор обстоятельствам, радости от этого ни у тебя, ни у него не будет. Раз  там другие устои в семье, значит, встревать со своим - пустое дело.  Ты туда камнем раздора упадёшь, сама же понимаешь. Ты в его дом чужой невестой вошла. Родня она и есть родня, это понимать надо. Встревать занозой промеж родных дело недоброе.
Ленка слушала и плотнее к ней прижималась.
- Держись Лёшки, он твою любовь перед всем селом не стесняясь зарабатывает, а с трудом заработанное и ценится дольше, уж поверь моему опыту. Сколько он  старается, чтобы рядом с тобой быть, через это просто так не перешагнёшь. А тому твоя любовь  грузом достанется, думаешь, он сильно её ценить будет? Сначала примет, как должное, а потом отмахнётся, как от надоевшего. Груз он и есть груз, и шагать с ним по жизни мало кому захочется. Словом - мы тебя отдаём за Лёшку, послушайся,  потом ещё спасибо скажешь. Или вообще отмахнись от обоих сразу, но только раз и навсегда.
- Уеду я, - бормотала, всхлипывая Ленка.
- Куда уедешь-то? Лёшка будет по морям мотаться, а ты одна куковать в чужом месте?
- А здесь что, так я и буду на вашей груди слёзы лить? Не хочу я за Лёшку и всё, - сопротивлялась Ленка. - Рано мне, лет до тридцати буду   гулять, а он пусть плавает.
- Он-то поплавает, поплавает, да и женится, а ты тут  останешься, смотри,  не пересиди,- вздыхала она, по матерински прижимая к себе Ленку.
- В Питер уеду, к Тайке. Пусть меня там устроит.
- А жить где? Город большой, чужой, она там сама не у себя живёт. Какая из неё тебе опора?
 -Найду там себе и место, и парня,- не унималась Ленка.
- Сначала найди, а потом и уезжай, найдёт она. Они что там, валяются на дорогах что ли? Ты его приглядишь, так сама ему не сгодишься. Плакать сюда ездить будешь? Ладно, думай, время есть, Лёшка всё едино  опять сюда приплывёт.
 Тот, словно услышал их разговор, не задержался, примчался на всех парусах.  Село встречало его, как своего. Приглашали чуть ли не в каждый дом, щедрый он был и на слова, и на подарки. Отец и мать Ленки ходили гордые, хвалились женихом при каждом удобном случае. А тут и Тайка приехала, располневшая и счастливая.
- Ой, Тимофеич, - смеялись бабы, - готовься к прибавлению в семействе.
Тот растягивался в широкой улыбке и довольно кивал головой.  Тайкина мать наседкой крутилась вокруг дочери, закармливала ватрушками и отпаивала парным молоком.
- Смотри, не перекорми, -  хихикали соседки,  уезжать тяжелее будет.
 - Довезём, - шутил Тимофеич, - своё не бросим. Я внука готов уже сейчас на руках носить, лишь бы дали.
- Дадут, тебе, да не дать,  ещё  на шею посадят,  и сами залезут, - не унимались   шутить бабы.
Ленка  на время приезда  Тайки перебралась к ней, и подруги, как и раньше,  подолгу шептались за закрытыми дверями. 
Лёшка не предупредил Ленку, что в этот раз позвал  к ней Антонину с Митяем.  Решил, что так будет лучше, надёжнее, опасался получить отказ, если будет спрашивать. А так - они приедут и уже на месте всё и решится, да и Митяй в письме ему также советовал.
- Не во все дела надо женщин посвящать, - уверял он Лёшку, - бывают случаи, когда мужик должен сам рулить, а не дожидаться  попутного ветра.
 Ленка в роли снохи его вполне устраивала, Антонина в  планы братьев не встревала, и во всём вела себя сдержанно. Какое-то непонятное женское чутьё не давало ей расслабиться, и принять всё с лёгкостью. В ней  постоянно присутствовала  внутренняя напряжённость, как - будто она  ждала чего-то недоброго, когда разговор заходил о Ленке и свадьбе.  Когда Антонина с Митяем неожиданно появились на пороге её комнаты, она настолько растерялась,  что оставив гостей одних, бегом помчалась к Тайке. Лёшка, испугавшись такой её реакции, кинулся за её родителями, надеясь на их помощь.  Когда в комнату вошла Танька, Антонине стало плохо, она со стоном схватилась за сердце, и резко осела на диван. Митяй смотрел на неё испуганными глазами, и ничего не мог понять, он не сразу признал в неопрятной,  седеющей женщине её  пропавшую Таньку. Он в испуге крутился вокруг жены, предлагая ей то воду, то лекарства. Примчался Тимофеич, увидев жуткий переполох, срочно послал за фельдшерицей, та прибежала и, наколов Антонину успокоительным, потребовала оставить её в покое. Все собравшиеся  быстро разошлись по домам. Лёшка с Митяем, ушли сильно расстроенные, с Антониной остались Танька и фельдшерица. Ленка в этот день домой так и не вернулась, она до утра проревела в Тайкином  доме.
   На следующий день Антонине стало получше,  фельдшерица дала ей успокоительное, от которого та всё время спала. Танька, ошарашенная приездом матери, сидела дома, пила и ждала развязки ситуации. К вечеру из города приехала скорая, и увезла Антонину в больницу. Председатель и Митяй были на взводе,  такого  поворота событий не ожидал никто. Тимофеич по отечески любил Ленку и собирался отгулять  её свадьбу не тише дочкиной, да и село  настраивалось продолжать веселье. Чем не повод? Две закадычные подруги одна за другой подались замуж.
***
В поселковой больнице Антонина пробыла недолго. Танька пару раз приходила к матери, но та при её появлении только плакала, и Митяй попросил её не приходить, сам он был рядом с женой постоянно. Лёшка тоже не решался встречаться с Антониной, в селе вовсю судачили о случившемся. Бабы решили, что Антонина утомилась в дороге, перенервничала, а потому и разболелась, немного подлечится, и ещё отпляшет на Лёшкиной свадьбе. Танька от неожиданной встречи с матерью тоже не могла опомниться,  пила и ни с кем не вступала в разговоры. Мишка пил вместе с ней и пилил её за утраченные напрочь материнские чувства. Толком поговорить с матерью Таньке так и не удавалось, да она и не особо этого хотела. Тимофеич,  поговорив с Митяем и основательно прояснив для себя ситуацию, не знал, как скорее выровнять положение.  Ленка все эти дни жила у них, и с Лёшкой разговаривать категорически не хотела, мать Тайки успокаивала то её, то  Лёшку поочерёдно. Обстановка сложилась настолько нервозная, что все они при встречах  не знали,  как вести разговоры дальше. Антонина с Митяем  собирались уезжать домой. Лёшка ежедневно торчал в председательском доме, и там убеждали его не пороть горячку, а действовать не торопясь и осмысленно. Кто же знал, что так всё получится. Танька почём зря поносила дочь, и  вместе с Мишкой не выходила из запоя. Так и не поговорив  с ней, Антонина  и Митяй  уехали. 
 Оставшись одна, Ленка с трудом приходила в себя. Поняв, кем ей с сестрой приходится Антонина, она была потрясена и совсем потерялась. Тайкина мать успокаивала её, как могла. Тимофеич сочувствовал и тоже убеждал, что всё образуется, бывает и хуже. Наоборот ей надо радоваться, что Лёшка помог  им найти  родную бабушку, такое если и бывает, то раз в жизни и не в их селе.  Как бы не сложились отношения  Антонины с дочерью внучки для неё не чужие, и она, как только оправится от жуткого стресса, непременно позовёт их к себе и будет любить,  как самых родных. Жаль только, что со свадьбой вышел такой облом.
Вскоре уехала и Таечка, она  писала подруге письма одно за другим.
***
Вернувшись домой, Антонина первое время не хотела  ни о чём говорить и перемалывать увиденное. Ей всё ещё нездоровилось, и она опасалась снова  угодить в больницу. Сергей  натащил ей из города разных лекарств и обещал  показать хорошему доктору. Он серьёзно волновался за мать, и приезжал чуть ли не каждый день. Потихоньку Антонина начала приходить в себя. Митяй со страхом посматривал на неё и выжидал подходящего момента для разговора. «Надо же,- размышлял он,- столько лет ничего не знать о дочери, и на тебе  - встретились. А Лёшке-то как - будто познакомиться было не с кем, кроме, как с этой Ленкой. Она брыкается, а он, знай к ней липнет, вот  как парня пришвартовало, вряд ли отстанет, смурной ходил, все ночи не спал.  Куда башку суёт, мало что ли хороших девчонок? Совсем несмышлёный ещё, - горестно размышлял он, сидя на лавке у дома.- Ленка, сама по себе, девка ничего, но  выходит, она  Антонине внучка. Да любила бы Лёшку, и ладно, ещё роднее бы были, а она в его сторону и через раз не глядит. Или это всё из-за пьянства родителей? Кто их там разберёт, у молодых  не пойми что в голове, и Антонина  с таблеток который день не слезает. Права она была, сердцем чуяла, не просто так Танька столько лет носа домой не показывала, непутёвая была, такой и осталась. А Сергей-то и не знает ничего о матери. Как теперь Антонина решится сказать ему? А сказать, надо. Теперь-то уж это всё не утаишь. Вопрос ещё как он на это отреагирует? Парень тоже не простой, с норовом». - Митяй  горестно вздыхал и старался поскорее заняться чем-нибудь по хозяйству, чтобы тревожные мысли не загнали в тупик.
- Тоня, - не выдержал он и первым начал разговор. - Может, потихоньку всё делать, не торопясь, всё так перекрутилось, решить бы правильно с чего начинать распутывать. За Ленку с Лёшкой не волнуйся, сами разберутся, мы им не советчики. С Сергеем-то ты как поступишь? Будешь о матери говорить или нет? Теперь-то уж она сюда точно прискачет, когда - никогда. Он давно вырос, чего опасаться-то? Не пацан зелёный, чтоб за мамой в бега броситься.
Антонина молчала.
- А сказать надо, - продолжал он, поглядывая на неё. – Если Танька сама начнёт говорить, точно всё испортит, пьяными объяснениями его в истерику возведёт, запсихует парень. А так узнает, удивится, может, и расстроится, ну и только. А может, и того не будет, всё село помнит, чей он сын. Думаешь, он так ничего и не слыхал?  Просто не говорил с тобой об этом, да и всё, а знает - точно. Ну, и скажи ему, что нашлась мамаша, дочка твоя непутёвая, какая была, такая и осталась, он перекурит и успокоится. Ему-то теперь что? Она там,  он здесь, и ей ничего не должен. А Ленка-то  ему сестрой приходится, скажи на милость, то-то они быстро сошлись по-свойски,  одна кровь в жилах плещется, она-то и сказалась сразу. А, Тонь? Ну, скажи хоть что.
Антонина сидела, глядя в окно, и  упорно продолжала молчать.
- А я всё думала, - начала она немного погодя, -  что в ней меня так настораживает, где я эти ужимки, да ухмылки видела? Теперь вспоминаю, и всё становится ясно, смотрела на неё, а сердце поднывало,  тревожилось. Вроде, и нравится девчонка, и понятная, а посмотрю, и  внутри всё сжимается, как - будто отталкивается от неё.
- Своё углядела, хоть и забытое со временем, но своё, нутром это почуяла,-  понимающе вздыхал Митяй.
- Выходит, что внучки у меня есть, и обе хорошие, не в родителей пошли. Без меня росли, горемычные.
- Вот, - обрадовался Митяй, – именно - хорошие, обе хорошие. А Танька, ну что   с неё взять? Она и раньше сама по себе жила, и дальше пусть живёт. О девчонках подумать надо, я бы их к нам позвал, им с такими родителями сладко не жилось, это факт,- продолжал он советовать и утешать Антонину.- И Серёга твой обрадуется, вот увидишь. Тоже теперь не один на этом свете, девчонки обе домовитые, красивые, здоровые. Две сестры. Чем парню плохо? Тонь, а я припоминаю, младшая Маринка вроде, как на тебя  смахивает, а?
 Антонина  слушала его и временами кивала головой.
- Да, есть что-то, и мне так показалось,- сказала она, немного погодя, потом  достала из шкафа старый альбом с фотографиями, и стала его перелистывать.
- Смотри, Тонь, да они обе на тебя молодую похожи, -  выпалил Митяй, разглядывая старые снимки.
 Антонина гладила пожелтевшие фотографии и  тяжело вздыхала.
- Вот поправлюсь окончательно и позову их к себе. Как думаешь, приедут? -  спросила она с тревогой в голосе.
- Прискачут, а если нет, мы туда поедем, я Тимофеичу отпишу, поможет, он мужик правильный, и на Ленку большое влияние имеет. Ты с Серёгой определись, а девчонки не убегут,  Ленка-то к тебе тогда душой сразу прикипела, всё ластилась. От Лёшки моего нос воротила, а к тебе тянулась, всё вокруг крутилась. Это ты её не особо привечала, а она к тебе  льнула, я видел, и вокруг Сергея увивалась, видать, кровь звала.
 Антонина  кивала головой и продолжала  думать о чём-то своём.
***
Рассказ о матери Сергей воспринял на удивление спокойно, сидел, и молча слушал.
- Когда - никогда появилась бы, - сказал он, немного погодя, - а и не появилась бы - небольшая утрата. Я на свою жизнь не жалуюсь, материнскую любовь имел сполна и дом свой есть, в котором всегда ждут. Так что, мне вникать в её слёзные объяснения ни к чему. Успокойся, мам, как решишь, так и будет. Это тебе она дочь, а мне, считай тётя чужая, - он отвернулся и замолчал.
 Потом обнял Антонину, и  нежно погладил по волосам, а она, уткнувшись ему в грудь, то ли плакала, то ли глубоко вздыхала.
 Однако то, что Ленка приходилась ему сестрой, повергло Сергея в немалый шок. Вспоминая  наглую, орастую Таньку, он сразу темнел с лица. В отличие от Антонины, та ничего не почувствовала при встрече с ним, лаяла и выгоняла без стеснения. Видно, сильно была её кровь водкой разбавлена, уже и на родной зов не откликалась. Да что там говорить, подумаешь - родила когда-то и то случайно, без охоты, уже тогда это ничего для неё не значило, а теперь-то и подавно.  А вот, что сёстры есть, и хорошие, это его  и тревожило, и радовало одновременно. По Ленке он первое время даже скучал, хотя, нутром чувствовал, что напрасно и намеренно отгонял от себя назойливые мысли о ней. Теперь всё в прошлом,  определился. «Это и к лучшему, - думал он. – Хорошо, что серьёзнее не успели завязаться, как специально всё не складывалось, прямо провидение какое-то. Так что, выходит спасибо её орастой матери, вовремя выгнала, а то бы и до свадьбы могло дойти. Вот бы дела тогда начались»! Он шумно выдохнул и покачал головой, словно отталкивая от себя тяжёлые мысли.
 Поговорив с Сергеем, Антонина успокоилась, а спустя время, пришло письмо от Тайкиной матери. Та сообщала, что Ленка продолжает плакать и маяться душой,  а девочка она хорошая, и ни в чём таком не виновата, и лучше бы Антонине самой разрешить эту проблему по старшинству годов. Немного сообщила о жизни Таньки,  написала, что если Антонина с Митяем надумают снова приехать, они  с  мужем готовы принять их у себя, так как Ленка им  давно не чужая. Длинное подробное письмо окончательно успокоило раздёрганные нервы Антонины, и она собравшись с мыслями, начала думать, что делать дальше. Вечером приехал Сергей, и они сели обсуждать,  свалившиеся на них новости. После долгих раздумий, Сергей  предложил съездить за  сёстрами и привезти их на всё лето к ним,  если  мать даст добро. Митяй был с ним согласен во всём, однако  Антонина молчала, медлила и не решалась. Позже она ответила Тайкиной матери на письмо,  где рассказала всё о Сергее, о жизни с Митяем, и о  появлении Ленки  в их доме. Письмо получилось длинное и слёзное, ответ она ждала с нетерпением, и когда  он пришёл, они с Митяем с замиранием сердца читали его вслух. Тайкина мать писала, что, судя по - всему, приезжать Антонине не следует, будет лучше, если девочки сами приедут к бабушке.  Убеждала положиться на неё, и как только всё уляжется, она сразу даст знать. Недолго раздумывая, Антонина тут же позвала её к себе, хоть - одну, хоть - с девчонками, но та отказалась, сославшись на то, что  Таечке скоро родить, и она намеревается поехать к дочери.
***
Ленка и Маринка приехали в начале лета, Сергей встречал сестёр на вокзале. Он заметно волновался и когда увидел их на перроне, бросился  к ним почти бегом. Ленка со слезами смущённо повисла у него на шее, а Маринка стояла и таращила на них глаза. Всю дорогу Ленка рассказывала, как они ехали в поезде, ей не хотелось, чтобы в салоне  стояла тишина. Маринка крутила головой по сторонам, разглядывая незнакомые места. Когда машина затормозила у дома, Антонина вышла их встречать, увидев её, Ленка опять расплакалась и уткнулась ей в плечо,  Маринка смущённо стояла рядом. Антонина, обнимала Ленку,  и смахивала слёзы.
- Ну, будет, будет,- уговаривал их Митяй, - такие гости приехали, а они тут ревут коровами. Давайте все в дом, стол давно накрыт,  вон и соседки повисли на заборе, того гляди вместе с ним в огород повалятся, нужны они здесь сейчас.
- Вот и дождалась я внучек, - всхлипывала Антонина. - Девчонок люблю, всегда хотела внучек иметь, такой мне подарок на старости лет, только за это  одно Таньку   простить можно.
 Ленка и Маринка смотрели на неё и улыбались, по ним было видно, что  девчонки бесконечно рады их встрече и тому, что у них  теперь есть такая классная бабуля, любящая, роднее всех родных.
- Ба,- обратилась к ней Маринка спокойно, обыденно, как будто всю жизнь знала о ней и так её называла. - А мы что теперь каждый год можем к тебе приезжать?
- Да хоть навеки поселяйтесь, если есть желание,- загорелась радостью Антонина.- Дом большой, всем места хватит, всю жизнь мечтала в нём внуков встречать. Выплакала я вас,  точно, выплакала.
 -  Два дома, - поправил её Митяй, - мой-то тоже пустой стоит, пока эти мои моряки своих русалок найдут, крыша снова пять раз потечёт.
 Ему хотелось добавить, если Ленка выйдет за Лёшку, то может туда хоть сегодня войти хозяйкой, но он промолчал. Как теперь всё у них сложится не знал никто.  Сергей  не переставал строить планы на пребывание у них сестёр, советовал Маринке поступать учиться в город, обещал всяческую поддержку и помощь, да и Ленке обещал помочь устроиться в школе.
- Есть теперь, о чём начальника попросить,- уверял он,- поможет, у него как-никак связи, авторитет. За образованную сестру и просить не стыдно.
 Радостные девчонки с горящими глазами слушали его и прижимались к Антонине.  Той и другой хотелось вырваться из  села и обосноваться в городе, поэтому своё согласие они дали сразу. Антонина светилась  и целыми днями крутилась вокруг девчонок,  стараясь угодить то одной, то другой. О том, что к Антонине приехали внучки,  по селу разнеслось сразу.  Бабы без стеснения приходили поглазеть на девчонок, и все находили, что они сильно на неё походят.   Девчонкам это нравилось, и они слушали их с удовольствием, нисколько не смущаясь. В конце лета пришла телеграмма от Тайки: родился Кирюшка, и две бабушки  без устали хлопочут возле малыша.
- Счастливая Тайка, - вздыхала Ленка, - всё так быстро и складно у неё получилось.
- И у тебя всё сложится, - уверяла Антонина.- Лёшке спасибо, нашёл мне вас.
 Ленка  грустно улыбалась, им пора было собираться домой, Маринка оканчивала последний класс. Уезжали девчонки со слезами, Антонина насовала им две сумки подарков и напихала в сетку продуктов.
Вернувшись домой,  сёстры решили жить вместе,  Маринка категорически отказалась идти к родителям. А Танька с Мишкой и не настаивали, чтобы младшая дочь  вернулась к ним, продолжали жить своей жизнью и поглядывать  на дочек со стороны.  Ленка работала, помогала сестре в учёбе, той трудно давались точные науки. Сёстры с нетерпением ждали лета, чтобы опять умчаться к бабе Тоне. Ближе к зиме вернулась Тайкина мать, у неё сильно пошатнулось здоровье. То ли тот климат ей совсем не подошёл, то ли постоянное напряжение около внука так сказалось, только фельдшерица стала частенько наведываться в их дом с уколами. Тимофеич сильно переживал, и с тревогой следил за состоянием жены. Летом должна была приехать Таечка с ребёнком, и бабушке снова предстояло усиленно заниматься  внуком. 
Незаметно подошло лето,  сёстрам не терпелось умчаться к Антонине. Та слала письма, и напоминала о том, что скучает и ждёт их. Иногда, в конце письма Митяй делал маленькую приписку, что тоже ожидает их приезда.
 С поезда в этот раз девчонок встретил Лёшка, он сказал, что Сергей сейчас в отъезде, опять допоздна возит начальство, примчится потом. До места добирались на рейсовом автобусе.  Ленка старалась не глядеть на Лёшку, ей было неловко, а тот, словно ничего не хотел замечать. У дома их уже поджидала кучка  любопытных  соседок,  они перешёптывались и с интересом разглядывали приезжих.
- Вот жизнь пришла, -  рассуждал вслух Митяй, - заглянула Ленка сюда по случаю, и встречай теперь  внучек каждый год.
- Хорошо-то как,- поддакивала Антонина,- полон дом родных.
- Да-а-а,- тянул, Митяй, - вот и не смотри, что дочь одна, да и та - непутёвая, а девок народила  тебе на радость красивых, умных.
Антонине было неприятно говорить о Таньке, и она грустно отворачивалась от мужа. Ленка целыми днями крутилась возле неё, а Маринка, на все дни погрузившись в книжки, обосновалась на одеяле под яблоней. Сергей приезжал нечасто, но всегда весёлый, и непременно со сладостями. Девчонки их обожали и летели навстречу Сергею на перегонки.
 Ближе к ночи Лёшка и Митяй уходили в свой дом,  братья решили, что первое время так будет всем удобнее. Антонина пыталась поговорить с Ленкой о Лёшке, но та дала ей понять, что делать этого не стоит, во всяком случае, сейчас. Лёшка же напротив вёл себя так, как - будто ничего особого не произошло, и они просто ждут удобного момента, чтобы зарегистрировать свои затянувшиеся отношения. Антонина не переставала удивляться его терпению и выдержке. «Хотя, что удивляться? - думала она, - Митяй так же  годами ходил по селу от своего дома к её дому.  А Ленка вся, видать, в неё, тоже замуж не торопится, ждёт, выжидает, точно  уж не в мать. Та смолоду парней, как солому перекидывала.
- Ой, - вздыхала она, когда они с Митяем оставались одни, - прямо нас  с тобой вижу, во всех красках. Наши ходят, ходят,  круги наматывают, как мы бывало. Опять село у колодца гудит.
- Ничего, - успокаивал её Митяй.- Лёшка, как и я, цепкий, своего не отпустит, а она - вся в тебя - ни да, ни нет, всё тянет, как ты в те годы.
Он громко смеялся, и девчонки, посматривая в их сторону, тоже  улыбались.  Экзамены в институт Маринка провалила, и по совету Сергея, пошла в техникум, на бухучёт.
- Бухгалтеры в любом селе нужны, - поддержал её решение Митяй,-  куда ни кинь, а счёт деньгам везде нужен, хоть в своём кошельке, хоть в государственном.
- Я в селе работать не хочу, -  упрямилась Маринка.
-  Тебе и не придётся,  мужа в городе найдёшь, он тебя  туда и перетащит, не сомневайся. И ты, Ленок, давай тоже не тяни, выходи замуж за Лёшку, да учительствовать начинай. Извела  парня.
- Я учительствовать и без замужества могу, - отнекивалась, недовольная его  разговорами Ленка.
 Митяй обиженно замолкал и уходил. Работу в школе Сергей ей вскоре подыскал, требовалась учительница начальных классов, а вот с жильём не складывалось. Ездить из села каждый день было затруднительно, а возвращаться обратно домой ей ужасно  не хотелось, тем более, что  Маринка оставалась учиться в городе. Митяй предлагал  ей один вариант за другим, но все они после совместного обсуждения, отвергались. В конце концов, он махнул рукой и сказал, чтобы  девчонки решали сами. Лёшка, к тому времени, опять отбыл в очередной рейс, весёлый и уверенный в себе.  Ленка тоскливо смотрела на чемоданы, Антонина вздыхала, и не знала, что ей посоветовать. Остановились на том, что та вернётся домой, и будет ждать подходящего  момента, чтобы вернуться сюда насовсем. Комната и работа там у неё  есть,  а кроме того ещё и  председательская помощь во всех вопросах. А уж они будут ей помогать, чем смогут, опять же каждое лето будут ждать к себе.
 Уезжала она со слезами, Сергей успокаивал сестру и говорил, что обязательно найдёт вариант, просто сейчас нужная карта не легла. Хорошо хоть младшая зацепилась здесь, считай, половина дела сделана.  После отъезда девчонок, Антонина и Митяй сидели по вечерам у дома и подолгу говорили о них. Ленка писала, что мать с отцом живут всё также, довольны, что  Маринка  учится и живёт в общежитии далеко от них. Мать стала вести себя  значительно тише по отношению к Ленке, да и отец уже не собачил дочь на все лады. Иногда по пьяни Танька  грозилась поехать к матери, но потом, трезвея, остывала, и к этой теме долго не возвращалась. Тайкина мать продолжала хворать и частенько лежала в больнице. Тимофеич сильно волновался за жену, резко состарился и заметно поседел. В селе поговаривали, что он может вот-вот уйти с работы.
Под самый Новый год Сергей прислал ей письмо, что в одной из школ освободилось место. Молодая учительница ушла в декрет, и Ленку берут до конца учебного года,  а там, как получится. Уехать из села Ленка не боялась, знала, что назад возьмут всегда, поэтому  сразу дала согласие. Летела на всех парусах, и праздник встречала уже  в доме Антонины. Лёшка, к её нескрываемой радости, был в плавании и слал письма. Митяй складывал их в жестяную коробку и говорил, что пригодятся для истории. В глубине души он досадовал на Ленку, даже обижался, но старался это не показывать, знал, что Антонина вступится за внучку, и серьёзных проблем не избежать. «Не хватало нам ещё меж собой развести грызню, - думал он, глядя на то, с каким усердием Антонина ухаживает за внучками. - Про Сергея забыла. Хотя, что он? Отрезанный ломоть, а тоже - всё в женихах бегает». Он тяжело вздыхал и привычно брался за работу, у дома её всегда было предостаточно. Девчонки слетались к ним из города на каждые выходные. Маринка училась легко, говорила, их не шибко загружают занятиями. Ленка пропадала в школе допоздна, но её это нисколько не тяготило. Она охотно оставалась  там при каждом удобном случае, даже по субботам, когда сестра задерживалась в техникуме. В такие дни Антонина сама ехала к ним в город, и весь день гостила у всех по очереди. Потом Сергей отвозил мать домой, а утром уезжал рано на всю предстоящую неделю. Теперь у Антонины был полон дом работы, она уговорила Митяя поднять под грядки часть пустующей земли, решила всерьёз заняться соленьями и  консервированием. Ей приходилось теперь отдавать консервацию сразу в три точки, и у них самих мало, что оставалось. Даже  картошку они стали сажать в огороде Митяя, рядом с её домом уже не хватало места. Митяй с Сергеем соорудили большую беседку, установили  в ней длинный стол и лавки, и когда все разом собирались, то непременно подолгу сидели именно там. Временами к ним заглядывали и словоохотливые соседки, некоторые даже приходили со своими стульями. Праздничное настроение, царившее в доме Антонины, притягивало, и  соседки тоже ждали приезда девчонок, дабы развеять скуку.  Жизнь заметно налаживалась и шла своим чередом.
Когда Сергей стал редко приезжать, Антонина поняла, что у него появилась девочка.  Он сам ничего об этом не говорил, но Маринка, как сорока принесла новость,  что видела его несколько раз с молодой особой. Она нисколько ей не понравилась и, кроме того,  она сообщила, что у той есть ребёнок. Однажды она видела, как та  шла по улице за руку с мальчиком. «С ребёнком нашёл,- поняла Антонина,-  теперь,  как уж получится, может, и ничего, может, и неплохая будет».
- Ты привези знакомую-то,- попросила она Сергея, - вместе посмотрим, может, и нам, как и тебе,  она глянется.
- Да рано ещё смотрины устраивать, - отмахивался Сергей,- мы  недавно познакомились
- А ты годами топтаться собрался, что - ли? - встрял в разговор Митяй.
- Ну,  не то, чтобы годами, но со всех ног в ЗАГС бежать тоже не собираюсь.
 Он привез её на буднях, когда  сестёр в доме не было. «Стесняется, -  поняла Антонина,  - прячется от них, значит, не всё  у него решено».   Гостью звали Ритой, она была старше Cергея на четыре года,  недавно развелась с мужем и растила пятилетнего сына Ваню. Жила с матерью в однокомнатной квартире недалеко от того общежития, где жил Сергей. Познакомились они случайно, он подвёз её с сыном, когда они возвращались вечером домой. Тогда шёл дождь, и они сильно вымокли. Сергей притормозил и предложил  подвести их до дома. По дороге выяснилось, что они живут совсем рядом. Потом разок наведался к ним, приглянулся её матери, та сильно намаялась с бывшим  пьющим зятем. А он почти сразу расположил её своей душевностью и простотой,  не был навязчивым, обременительным, и спокойно относился к ребёнку. Антонина слушала и понимала, что, вероятно, у них всё сложится, и ей уже сейчас надо думать, как себя вести с  будущей снохой.
- Мам, я, наверно, женюсь,- вскоре сказал Сергей, - сейчас как раз есть возможность оставить за собой  комнату в общаге. Сосед свалил, и надо срочно занимать  его койку, пока не подселили ещё кого-нибудь.
- Надо, женись,- отозвалась Антонина, - девочка, вроде, нормальная, жизнь повидала, взбрыкивать, да мотаться вряд ли будет. Опять же, по твоим рассказам, её мать тебя душевно приняла, это тоже  не последнее дело.
- Женись, не тяни, - одобрил их решение Митяй. - Хоть ты разорвёшь этот холостяцкий круг.
 Тянуть со свадьбой   не стали, отгуляли  в селе весело. Маринка и Ленка крутились оба дня, как заведённые, Антонина смотрела на них и радовалась. Хозяйственные девчонки, добрые, им бы ещё самим хорошо устроиться, совсем бы душа успокоилась. Лёшка на свадьбу не попал, прислал поздравительную телеграмму. Таньку с мужем пригласить не решились, девчонки не советовали,  Антонина и сама опасалась, а Сергей, тот и вовсе был  категоричен в этом вопросе.
- Мне наши соседи ближе, мне и дальше с ними жить. Так что я лучше за них поволнуюсь, - сказал он Антонине, когда увидел, как  мать мечется от одного своего решения к другому. Все мои родные - здесь, - отрезал он, когда та попыталась поговорить с ним на эту тему.  - Гости должны быть приятными и желанными, я так понимаю этот вопрос. Сама решай, конечно, но если дело во мне, то я за спокойную семейную жизнь, и хочу, чтобы моя начиналась не с объяснений с чужими для меня людьми, к тому же изрядно пьющими.
Антонина утвердительно  кивнула, и писать  Таньке о свадьбе не стала.
- Что тебе до её одобрения или обид? -  поддержал жену Митяй.- Она рожала девчонок, тебе не сообщала,   стало быть, и тут  ни на что права не имеет.
***
 Молодые поселились в общежитии в комнате Сергея. Ваню на первое время  оставили жить у бабушки, их дома стояли почти рядом, и видеться они могли каждый день.
 - Счастливая ты, Антонина,- улыбались соседки при встрече,- всё у тебя складно получается. Сама без мужа не осталась, и девчонок своих теперь обихаживаешь. Что ж мать-то не приехала,  или не позвали?
Антонина окидывала их недобрым взглядом,  те замолкали и спешно   расходились.
- Умница, -  говорил Митяй, когда мужики спрашивали его об Антонине,- редкая умница, большой души и понятия женщина, всех правильным курсом ведёт. А что с Танькой так получилось, так тут гены сработали, не иначе. Их ни словами, ни плетью не перешибёшь. А сама она домовитая и порядочная, сами знаете.
И те согласно кивали головами.
Спустя полгода Сергей прописался на жилплощади жены, их дом попадал под снос, и им полагалось отдельное жильё, всё складывалось, как нельзя лучше.  Сергей и Рита получили двухкомнатную квартиру. Правда, она была не в новостройке, а за выездом, и на первом этаже, но это их нисколько не огорчало. Они сразу ухватились за этот вариант и быстренько переехали. Другие жильцы не торопились переезжать, выбирали,  ждали лучшие варианты. А они ждать не стали, собрались и въехали в  первую предложенную двушку.
- Чего там копаться? - поддержал их решение Митяй, - берите, пока дают, не в  стенах счастье, покрасите, побелите, лучше нового будет гнёздышко.
  Тёще квартира досталась в новом доме, и пока там шёл ремонт, они все вместе жили в двушке.  Антонина наблюдала за  сыном и радовалась, что у него всё шло гладко и тихо. Маринка оканчивала техникум, и готовилась к сдаче экзаменов. Пару раз приезжала с парнем, но он как-то им не приглянулся, они сказали об этом Маринке, и больше она его не привозила.
- Тебе ещё рано замуж, -   поддержал их Сергей.- Не торопись, твой ещё не нашёлся, я его сразу увижу, можешь на меня положиться.
Рита слушала их и улыбалась, они с Маринкой легко сдружилась и та частенько  наведывалась к ним.
- Тебе ещё на работу надо устроиться, оглядеться, - убеждала её Рита. 
Куда ей устраиваться,  Маринка не знала. В школе, где работала сестра, свободных вакансий не было. Учительница, которую она заменяла, вышла на работу, но в школе Ленку всё-таки оставили, и она вела там группу продлённого дня. Это, конечно, сказалось на зарплате, но зато она надёжно осела в городе, и это всех устраивало. Работу Маринке нашла Рита в детском саду, куда ходил их Ванечка, там требовался бухгалтер. Её  взяли, но жилья опять же не было, и Сергей  предложил ей пожить у них в квартире. На какое-то время проблема с жилплощадью  была решена. Она каждое утро водила  Ваню в сад, а вечером возвращалась с ним домой. Это серьёзно разгрузило Риту, и та нисколько не возражала её пребыванию в их доме. По выходным  Маринка уезжала с Ваней к Антонине, и это тоже их очень устраивало.  Как там будет дальше, никто  не  знал, все жили тем, что имели.
Приезжал Лёшка, но разговор о свадьбе не заходил, Ленка работала в городе, с ним встречалась редко и неохотно. По секрету Маринка нашептала Антонине, что ей приглянулся молодой учитель, но он женат и у него двое детей.
- Этого нам только не хватало, - сокрушалась Антонина. -  В кои веки спокойно жить начали, всех устроили и на тебе, чужие дети один за другим валятся.
- А ты хочешь, чтобы у всех всё масляно складывалось, - урезонивал жену Митяй, - молодёжи полно в дом набежало, поди, пристрой всех по разуму, и как нам хочется.
Антонина сокрушалась и всё больше приглядывалась к Ленке, та, видя её чрезмерное внимание, стала реже  наведываться в село.
- Отвадишь от себя девчонку,- как-то сказал матери Сергей. - Не маленькая, сама разберётся, без тебя росла, стесняется она пока, вот и не особо тебе обо всём рассказывает.
Антонина  напряжённо молчала.
Новость о том, что Ленка беременная, взорвала сразу два дома.
- Ну, дождались, - сокрушалась Антонина,- доскрытничалась девка, а Лёшка всё ждёт, да надеется. Что же теперь будет-то?-  говорила она,  с испугом глядя на Митяя.
Тот ходил смурной и настороженный, он не знал, как сообщить об этом Лёшке.
- Может, ещё всё уляжется? -  размышлял он. - Может, она не станет ребёнка оставлять?
- Ты что очумел, что - ли?- накинулась на него Антонина.- Что она, сирота бездомная, помочь некому?  Вот только, что теперь дальше будет? Он ведь семейный и дети у него. Неужто из семьи уйдёт? А  с другой стороны, если не уйдёт, так в метаньях запутается, тоже ничего хорошего.
 - А ничего особого не будет,- уверял Митяй,- если ребёнка оставит, сама и тянуть будет. - Забыла, как ты  Таньку растила? Где  её папашка всё это время был? И ещё одного вырастишь, Танька твоя в этом деле точно в стороне останется. Девки-то у неё  хорошими случайно выросли, просто повезло им, что рядом Тимофеич оказался, да ещё и при власти.  А сейчас что? - продолжал он, - нет рядом с Ленкой путных людей, что - ли? – Ты, вон какая толковая, вот за тебя она и спрячется, вон как уцепились здесь обе. Не было бы за что, не цеплялись бы так, не летели бы к тебе с насиженного места.
Антонина смахивала слёзы.
- Не удумала бы чего, - сказала она немного погодя,- надо бы проследить да поддержать вовремя.
- Так забеги наперёд, раз волнуешься, - советовал Митяй.
- А Лёшка как же?
-  Что Лёшка? Не глянулся он ей,  всему селу давно понятно, силком не приклеишь. Значит, нам все его мысли отрубать надо, он ей никогда не был нужен, она этого и не скрывала. Может,  когда родит, к нему прижмётся, а  этот всё едино ничего знать не хочет, лишь бы она в его сторону повернулась.
Он обречённо махнул рукой, и вышел во двор.
 Ленка в село не приезжала, все новости о ней приносила Маринка. Из её рассказов было понятно, что сестра плохо себя чувствует, похудела и подурнела. Учитель этот, вроде как, и не бросает её, но остальное понять было невозможно. Антонина порывалась поехать в город, но Маринка сдерживала и говорила, что Ленка категорически не хочет ни с кем встречаться, и если надо будет, сама явится в село. Антонина тревожилась и ждала, Ленка приехала почти перед самыми родами, худая, нервная, хмурая, привез её Сергей.  Решили, что до родов она поживёт с ними, и  Антонина поселила её в доме Митяя.  Ленка ни с кем не хотела разговаривать, кроме сестры, а та  приезжала редко. У неё тоже завязался  непонятный роман, и она не знала, как сказать Антонине о том, что встречается с разведённым. Познакомились они случайно, тот временами приходил в детский сад за ребёнком, когда мать не могла забрать сына сама. «Час от часу не легче» -   сокрушалась Антонина.- Что это им как на парней-то не везёт? Всё женатые, да с детьми. Что ж это они на других-то не смотрят? Мало нам что ли своих проблем, они ещё и чужие  в дом тащат».
- А может, это гены, - усмехался Митяй, - начинай просмотр с себя. Ты - то, как Таньку родила? Может, теперь завесу приоткроешь, чай их папаша  тоже женатый был,- он засмеялся и   обнял жену.
Антонина с укором посмотрела   на него и печально покачала головой.
- Что теперь об этом говорить?- вздохнула она.- Время даже память о нём стёрло. Да и вспоминать по сути нечего. То ли был, то ли не был.
- Вот-вот, а  сокрушаешься по девкам. У тебя и Сергей с ребёнком взял, видать, так на твоём роду написано.
- А на твоём, что написано, до седых усов всем вам не жениться?
Митяй, глядя на раздосадованную жену,  продолжал добродушно посмеиваться.
-   А может, именно это и написано,-   шутил он.
- Не волнуйся, у моряков в каждом порту по жене,-   обнадёжила его Антонина.
- Может, у кого и в каждом, а у моих, рисуется, что  нету,- не унимался тот. - Иначе бы сюда притащили, я своих знаю. Вон Ленка вообще никто была, а Лёха её сюда привёз, Иивот смотри, что из этого вышло.
- Найдут,  если не сами, так девки их высмотрят, не сомневайся, не бросовые парни, -  отмахивалась от него Антонина.
 Митяй улыбался и ничего не отвечал.
***
Осенью Ленку отвезли в больницу, Оленька родилась слабенькой. Сказывалась сложная беременность, и врачи рекомендовали маме усиленный уход за ребёнком.  Больше месяца она пролежала в больнице,  прежде чем Сергей привёз  их к Антонине.   Первое время  все постоянно крутились вокруг горластой малышки. Митяй почти сразу ушёл жить в свой дом, выспаться  рядом с ребёнком было невозможно. Девочка поправлялась плохо, её мучил сильный диатез, и  Ленка с Антониной  сильно уставали.  Пару раз приезжал отец девочки, привозил подарки, Антонина на это время уходила к Митяю.
- Надеешься, что договорятся? – усмехался тот.
- На что надеяться?- вздыхала Антонина. - Что одну семью бросит, а к другой прибежит? Не велика радость.
 Сергей приезжал редко, у него тоже ожидалось прибавление. Он жил недалеко от тёщи, и вся забота о Рите легла на плечи её матери. Антонина была этому рада, сил на всех у неё не хватало. Да Сергей в этом и не нуждался, он жил спокойно, ровно, заботился о жене, и опекал сестёр. Антонина временами просила его побольше разузнать всё о Маринкином парне.
- Да нормальный он мужик, - утешал он мать. – Ну, разошлись люди, не поняли друг друга, и все дела.  Его бывшая уже снова замужем и живёт своей жизнью, зато у него комната своя, Маринке будет, где жить. Крыша над головой у него есть, хоть так пусть сеструха  пристроится, и любовь между ними, вроде, есть. Он к Маринке хорошо относится, работает, не пьёт, нормальный парень. Лично я отговаривать бы не стал,- уверял он Антонину.
 Та слушала и немного успокаивалась Сергей был у неё в авторитете в вопросах семейной жизни, сам устроился, и к сёстрам равнодушным не остался. Вот только бы Ленку с малышкой поднять, чтобы обе покрепче были. Врачи говорили, что при хорошем питании и чистом воздухе они должны быстро окрепнуть. Иногда  к ним приходили письма от  Тайки, та ждала второго ребёнка, писала, что отец с матерью расхворались оба, и Тимофеич был вынужден всё-таки  уйти с работы. Ленка отвечала ей редко, но связь подруги не теряли. Таечка успокаивала её, писала, что когда дети подрастут, они непременно станут встречаться чаще.  Она по-прежнему жила с родителями мужа, и всё в её жизни шло ровно и спокойно.  Сын её ходил в сад, болел редко, и это всех радовало. К родителям она наведывалась раз в год, другой возможности не было, но подарки от них получала регулярно. Тимофеич старался для дочери и внука, как мог. Он и Ленке на рождение  Оленьки прислал  посылку с детскими вещами. А Тайкина мать навязала девочке разных кофточек и шапочек.
 Ленка хранила письма подруги, и иногда вечерами перечитывала их Антонине, когда выдавался редкий момент затишья. Постепенно всё нормализовалось, Оленька стала поправляться, реже плакать, и  Ленка несколько успокоилась. Её учитель продолжал заглядывать к ним в село. «Только бы ещё и  Маринка не собралась замуж, - переживала Антонина, - не до того сейчас, никак не до того».
- Да не будет она с ним регистрироваться, - заверял  Сергей,- так они пока поживут, без росписи. А там видно будет. Они оба не торопятся, я разговаривал. Думают, присматриваются, с горяча в ЗАГС не побегут, не волнуйся.
 Антонина понимала, что Сергей с  Ритой были довольны, что Маринка перебралась к парню.  Они ожидали рождения ребёнка, и её проживание в их  двушке было  уже обременительным. Да это понимали все, поэтому, когда Маринка по-тихому перебралась жить к своему разведённому, недовольные разговоры об этом никто не заводил.
- Ладно, - решила Антонина. - Что тут можно поменять? Может, и у  младшей всё неплохо сложится. В конце концов, он разведён, ни от кого  к  ней не бегает, значит,  надежда на дальнейшую нормальную жизнь всё-таки есть. Ну, не получилось  с первого раза, что же теперь век одному куковать? А ребёнка он не бросает, возится  с ним, значит и отец будет неплохой, ответственный.
- А не сложится у неё, и эта к тебе своего принесёт, - смеялся Митяй. - Если есть куда, чего же не натаскивать?
Антонина слушала мужа и недовольно качала головой.
 От Лёшки известий не было, в село он не приезжал. Пашка писал Митяю редко, и о  брате всегда молчал. Видимо, тот запретил о нём рассказывать, сам Митяй выглядел вполне довольным жизнью. Свой дом он подлатал, и теперь  мог снова жить у себя. Весной у Сергея родился сын, Митяй и Антонина ездили на выписку в роддом. Приходила и Маринка со своим разведённым, Митяю он понравился, разговорчивый, уважительный, серьёзный.
- Ну, вот, а ты волновалась, - говорил  он жене, когда они возвращались домой. - Всё налаживается, благодаря тебе, бабка - хлопотунья. Если бы не ты, что бы сейчас твои  девчонки делали? Куда бы приехали хоть с женихами, хоть с детьми?
- Да уж, - соглашалась Антонина, - своё надёжное гнездо - заглавное дело. Все об него опираются,  всех наш дом поддерживает.
Митяй с нежностью смотрел на жену. Они ехали домой,  и каждый  думал о своём.               

  25 февраля 2012