***

Где рельсы в клубищах пара,
где я себя прочь несу,
по баночке Ягуара
мы пили в ночном лесу.

Из бездн выходили звезды,
попрятались все моря.
И поезд пронесся поздний,
когда ты была моя.

Теперь я иду бурьяном,
и воздух вдоль морды рьян.
Иду, притворившись пьяным.
Пихает меня бурьян.

А мы допивали банку,
сажали в нее жука,
и жук был подобен панку,
и вечность была легка.

Под деревом мощностволым
шуршали, как камыши.
И я притворялся голым,
когда говорил: Пиши.

Ты не притворялась вовсе,
была ты меня живей.
Я был насекомым в воске,
а ты - на утесе зверь.

Но вот я ушел куда-то,
и шел посреди редин.
Какая сегодня дата?
К чему я теперь, один?

Как будто с военкомата
сказали - погиб в войне.
Под пяткой земля промята.
Ты не написала мне. 

Исчезла, как торт из блюдца,
и адреса не сыскать,
позволив мне ****уться.
Позволив в аду скакать.

Никто ничего не знает.
Я не понимаю - как.
За мокрой спиной мелькает
        стосотый дорожный знак.