Поэма о земле 3

        III

Земля – колыбель всех живущих народов,
Где дышится сердцу легко и свободно.
Любое насилие, в виде войны,
Приходит на землю в лице сатаны.

В страданиях наших: и боль, и отвага,
Однажды в душе пережитого страха,
Но, если мы вместе, сплотившись, живем,
Никто не разрушит построенный дом.

История помнит, столетия знают:
Как воля к победе народ окрыляет,
Как в Крымской войне устоял Перекоп,
Рукой вытирая отчаянья пот.

Подводы, отряды … медсестры, солдаты…
Души напряженье не ради награды,
А ради защиты Отчизны своей
От ставших угрозой чужих кораблей.

Когда Севастополь сражался в осаде,
На севере Крыма, в тылу, были склады.
И миру известный хирург Пирогов
Солдатские жизни спасал словно Бог.

Тяжелые пушки тащили верблюды,
За ними тянулись военные люди,
Как связка исписанных кем-то страниц,
Где не было судеб и не было лиц.

Победа – восторг. Поражение – мука.
А в целом война – умным людям наука
В открытии тайны всего бытия,
Где жизнь не всегда субъективное Я.

Не может быть взгляд дальновидным и верным
Пока человек сам не будет примером,
Пока, отделяя себя от других,
Не видит, не слышит слепых и глухих.

Война – не простое желание драться.
Война – всегда поиск и способ меняться,
В пути к исполненью заветной мечты
На самом тяжелом отрезке пути.

Земля Перекопа не есть исключенье.
И вся ее жизнь – это боль и терпенье
За волю и правду идти до конца,
Неся в себе силу щита и меча.


Ни раз, отбивая удар за ударом,
Жила степь под гнетом… пылала пожаром,
Но вновь возрождалась, как Феникс из тла,
И хлебом опять колосились поля.

В Крыму комитеты. В Армянске советы.
Повсюду эсеры, повсюду кадеты.
И вот, наконец, был объявлен декрет,
Где Крым стал советским и красным на цвет.

Гонимые властью буржуи бежали,
Оставив на память богатые шали.
Тому, кто был беден и шел по судьбе
Свой дух закаляя в жестокой борьбе.

Не всем было сладко от ветреной вьюги.
Немели от холода ноги и руки.
Активное солнце, дожди невпопад
Меняли земли переменно наряд.

Тревоги тех дней не давали покоя.
И было в том времени что-то такое,
Что трудно сегодня всем сердцем принять,
И боль вековую с собой увязать.

То конница «красных», то «белых» отряды,
То выстрел по цели, то гром канонады…
У всех тогда было одно на уме:
Остаться живым на германской войне.

Но стоило немцам уйти восвояси,
В Крыму стал Деникин вершителем власти,
И страшно подумать, что было при нем
В крутой перестрелке за каждым углом…

На смену одним приходили другие,
По способу жизни, как звери лесные,
Но жизнь деликатно решала вопрос,
Стирая с лица следы пролитых слез.

Армянский Базар становился сильнее.
Советская власть в регионе вернее.
И люд облегченно вздохнул – боль прошла,
Что было, то было – такая судьба.

Под валом разрухи проблемы, что мухи,
Бывают пожестче иной оплеухи:
Цветет беспризорность, и тень от лица   
Бьет в самое сердце острее ножа.

В бандитских руках черной меткой нажива.
Не знает покоя плакучая ива.
Собаки, сцепившись, рвут шерсть на клочки,
И бьются, аж перья летят, петухи.

В глазах огонек недоверия пляшет –
Не верит он больше ни вашим, ни нашим
И носит в себе яркой вспышкой мечту –
Все грешники будут когда-то в аду.

Армянск, Перекоп, потоптавшись в сторонке,
Как птицы степные по краю воронки,
В ответ, засучив высоко рукава,
Боролись активно за жизнь и права.

Шло время. Листом пожелтевшей тетрадки
Бежал лист осенний… Менялись порядки.
И темные пятна гражданской войны,
Остались в пределах суровой зимы.

В советское время художники слова
С Москвы приезжали. Пылилась дорога.
И вал Перекопский, воспетый в стихах,
Был памятью тем, кто остался в веках.

Еще горизонт мирным небом светился,
Как снова война, переменчива в лицах,
Стояла фашисткой у «Крымских ворот»
С призывом к немецким солдатам — Вперед!

Советский солдат был соперником равным.
Готовился к бою, залечивал раны,
И снова, и снова в дыму на заре
Себя отдавал перекопской земле.

Земля же, как мать, защищая ребенка,
Вздыхала и плакала вместе с ним громко,
Мечтая о том, что все дети ее
Пройдут испытание жизни огнем.

Борьба была долгой, война была трудной.
Всего было много…  И в залпе орудий
Ей слышался голос озер и степей,
Как плач бесконечно любимых детей.

Нимало в те дни было пролито крови.
Рычали собаки, мычали коровы…
И где-то внутри затаившийся страх
Земле говорит: - чужеземец твой враг.

Три года войны в оккупации были
Большим испытанием воли и силы
Во имя победы стоять до конца
И выжить на смертном одре палача.

Ни страхи войны, ни большие потери
Не стали конвульсией праведной веры.
Победа пришла, и сады зацвели,
Как будто и не было вовсе войны.

И только Земля каждый день утром ранним,
Соленой слезой омывая все раны,
Опять и опять вспоминает парней,
Что были ядром сумасшедших тех дней.

Сегодня на сердце другие тревоги.
По-новому смотрят степные дороги.
Живет своей жизнью Армянск. Перекоп
Растаял в тумане военных дорог.

Армянск прошел путь от села до поселка,
Меняя уклад, пережил перестройку,
И городом стал, когда «Крымский ТИТАН»
Вошел в жизнь степи, как «стальной» капитан.

Пульсирует время. Меняются формы.
Другие свободы. Другие реформы.
И степь, обнажаясь в своей простоте,
Всем сердцем стремится к заветной мечте.

В полях добрый колос в лучах колосится.
Прохладою дышит в канале водица.
И молодцем смотрит зеленый Армянск,
Как жизни степной путеводный маяк.

И вал, не дающий потомкам покоя
По внешнему виду и способу края,
Земле отдает свой нижайший поклон
Из самых глубоких прошедших времен.

Пускай в новой жизни не будет осечки.
И в храме не гаснут зажженные свечи,
Как клятва людей: никогда не забыть
Кто в крымской степи вечным сном мирно спит.