Дань сурка

                Дяденьке Суркову посв.

 Сурки едят сырые зёрна,
 в сырой норе дрожат позорно,
 и серы шубки их по шву;
 но злаки к свету льнут упорно,
 опору ищут в сцепке дёрна,
 и ждут лисицу и сову.

 Ужо сурку белок их плотный,
 во тьме накопленный немотной,
 продавит дырочку в боку;
 лисица вцепится в загривок,
 сова заухает игриво,
 прощай, сурок, адье, ку-ку.

 Вовлекшись в цепь реинкарнаций,
 в тугую плоть сухих акаций
 преобразится твой жирок:
 а я, вздыхая облегчённо,
 одышливо и обречённо,
 доем свой плавленный сырок.

 В Иран приеду до полудня,
 съем ветчины, возможно, студня,
 но шариату дам урок;
 переживу расстрел публичный,
 очнусь в норе под шкуркой личной,
 дожился, стало быть – сурок.

 За покушенье на основы,
 приставлен стану к жизни новой,
 став грызуном на новый срок;
 вот так кольцо спиралью грезит,
 лиса ко мне с моралью лезет,
 сова сипит: “Уймись, сурок…”

            Бесстрастен рок,
            терпи, сурок...


 Soundtrack: Ludwig van Beethoven, La Marmotte.