В ухо...

Когда больше тревожить вас нечем,
если только верёвками с дыб.
Вот вам сердце в ладони, вот печень,
вот и больше, чем тысяча рыб...
Всё на белой бумаге писаний моих,
где я кровью разбавил чернила.
Я и жил за двоих, и писал за двоих,
но перо моё было, как вилы...
Или мыло -
отмыть этот мир до бела
от гламура и пыли,
оторвав от стола
на пиру, где чума льёт вам в глотки вино...
Впрочем, кто я?
Не Данте и не Сирано,
не Высоцкий, не Гётэ, не Гойя...
Но вбивал своё слово в бумажные листья,
словно гвозди в доску'.
Вы простите, что вам мои кисти
лишь дарили тоску.
Эти страсти по разуму вам ни к чему -
вы хотели хмельные смеяться...
Говорила одна из любимых мной дур,
- Тебе в пору дружище стреляться.
Что ж, лежать на песке, быть частицей песку,
чтобы ветром куда-нибудь сдуло?
Когда нечего, нечем, плотнее к виску
подводить мне сподручнее дуло.
Пусть из Духа во плоть, а из плоти во прах,
пусть я всуе не тех потревожил.
Посылайте меня мои ближние на Х,
может примет на облаке Боже.
Не таких времена
разжевали из глыб,
не таких принимал
мелкой пылью Магриб.
Только рыб, только рыб, вы попробуйте рыб
там в стихах не моих. Из сокровищниц Духа...
   Вы смеётесь, а я с окровавленных дыб
говорю, - Я люблю Вас, - на ухо.

25.04.2012