Ай да Пушкин!..

     Ромка учится рифмовать. Это его необыкновенно увлекает. Он ходит из угла в угол и бормочет: «Зверь – дверь, кожа – рожа! Ленка – пенка… грязная коленка!!! Роман – денег полный карман…»
     Но он понимает, что это ещё не стихи. Нужно ещё что-то такое… История какая-то нужна… Сюжетец какой-никакой.
     Наконец, он подбегает ко мне, потрясённый и взволнованный: получилось! Мамочка, говорит он, распахнув глазищи, послушай:
                — Синички-синички!
                Сядьте ко мне на реснички!

     Я говорю ему "молодец", и он прыгает от восторга, повторяя: «Синички-синички, сядьте на реснички! Синички-синички! Сядьте на реснички!» Потом хитро задумывается и опять пробует на вкус разные словосочетания.
     Ясно, намерен закрепить свой поэтический успех. Но шепчет что-то там совсем тихохонько, чтобы "обнародовать" уже готовое "произведение". Честолюбец малолетний! Однако я улавливаю: «Два чертёнка… два чертёнка… веселёнка!» Ага, готова рифма, незатасканная и многообещающая! «Ну-ну, – подбадриваю я, – и что там два чертёнка?»
     Ромка скачет на диване, как на батуте, и выкрикивает в такт:

                — Два!.. Чертёнка!.. Веселёнка!..
                Два чертёнка-веселёнка!..

     Тут его мысль внезапно делает лингвистический зигзаг, и он, заливисто хохоча, заканчивает:

                — И ПОВЕСИЛИ РЕБЁНКА!!!!

     …Ну, правильно, а то какие бы они были  в е с е л я т а?