4. Домик в деревне. - Рождение клона

6. ИВАН ВТОРОЙ
                Мне мудрость не была чужда земная,
                Разгадки сна ища, не ведал сна я,
                За семьдесят перевалило мне,
                Что ж я узнал? – Что ничего не знаю.
                Омар Хайям. Рубаи.

            – Успел! – с удивлением думал Иван Петрович, любуясь творением рук своих. – Трое суток без сна, помощниц своих до потери пульса загонял, но успел. Просто не верится!
            Иван Петрович обвел взглядом лабораторию, загроможденную баллонами, термостатами, манометрами и электрооборудованием. Посередине стоял письменный стол с управляющим компьютером и ванная, заполненная специальным физиологическим раствором. Каждый отдельный узел системы являл собой чудо инженерной мысли, однако все в комплексе выглядело как свалка списанной аппаратуры.
            Конечно, опасно начинать с себя, без предварительных опытов над животными, но выхода нет. Или пан, или пропал, как говорится!
            Иван Петрович запер входную дверь, включил рубильник на электрощите и, проверив программу компьютера, стал раздеваться. Он аккуратно сложил одежду на табуретку и, вздохнув, полез в ванную. Физиологический раствор, нагретый ровно до тридцати семи градусов, принял его по матерински ласково и нежно. Исчезли боли и усталость, мир перестал казаться хмурым и неуютным. Затем у него закружилась голова, и он перестал ощущать свое тело, растворившись в океане космического разума. Его мозг превратился в суперкомпьютер, оперирующий одновременно миллиардами гигабайт информации. Он впитывал высшие знания, как сухая губка впитывает воду. Он видел со стороны себя, свое прошлое и будущее, ощущал биоритмы  как исчезнувших, так и грядущих  цивилизаций. Время остановилось. Времени нет. Время лишь одно из бесчисленных измерений бытия, по которому можно путешествовать, как по любому из других. Но современный человек лишь пленник четырех измерений, одно из которых он и называет временем, которое является для него неуправляемым потоком деструктивной энергии, что ломает судьбы отдельных людей, и целых народов.
            Так что есть Земля? Тюрьма?...
            И вдруг все исчезло. Иван Петрович вновь почувствовал свое тело, но не старое и непослушное, постоянно сигнализирующее о неполадках и сбоях, а обновленное, превращенное в идеальный инструмент для любого вида деятельности. Что же касается мозга, то он получил в свое распоряжение не те жалкие пять процентов нейронов, которые у него были до сих пор, а все сто. Сознание слилось с подсознанием, и бесценные сведения, которые оно хранило, и которые лишь иногда вырывались из глубины зачастую в форме беспочвенных страхов и суеверий, обрели четкость и логику.
            Иван Петрович резко, как юноша, выпрыгнул из ванной и подошел к висящему перед входом зеркалу. Да, он помолодел, – морщины разгладились, мешки из-под глаз исчезли, седые волосы вновь почернели, тело налилось мускулами. Но он превратился не в безусого юнца, а в солидного, моложавого мужчину лет пятидесяти, трепетно относящегося к своему здоровью.
            Иван Петрович вытерся сухим полотенцем, не спеша оделся, и, переполненный самыми радужными чувствами, вышел из лаборатории. Какие новые знания получил он от космического разума (или Господа?), какие удивительные открытия ожидали его впереди, но и как расширился горизонт неведомого! Вот уж действительно, чем больше информации познанной и проанализированной, тем отчетливее видишь, что неведомого и необъяснимого – бесконечность.
            Иван Петрович быстрым шагом подошел к проходной, но она оказалась запертой, что было вполне естественно, ибо шел третий час ночи.
            – Эй, сонные тетери! – забарабанил он в дверь. – отворяйте калитку!
            – Кого еще черт несет? – послышался сонный голос охранника, и он высунул свою небритую физиономию в окошко.
            – А, это ты, последний из Могикан, – усмехнулся он, – совсем заработался, болезный. Видать, деньги лопатой гребешь!
            – Есть вещи поважнее денег, юноша. – ответил Иван Петрович радостным голосом. – Даже в наше сволочное время.
            – И что же это такое?
            – Здоровье.
            – Ну, его-то у тебя еще меньше, чем денег.
            – А вот и неправда! Здоровья у меня теперь поболе, чем у тебя будет. Труд на благо отечества, он, знаешь ли, врачует не только душу, но и тело. Открывай калитку-то!
            – Сто баксов! – хихикнул охранник.
            – А, впрочем, на черта мне твоя калитка! Хочешь, через забор перепрыгну?
            – Чего-чего? У тебя, видать, совсем крыша поехала.
            – А спорим на сотню?
            – Давай, только если не перепрыгнешь, тут и останешься ночевать.
            – Не волнуйся, не останусь.
            Иван Петрович присел, резко оттолкнулся от земли и просто пропал из поля зрения охранника. Тот недоуменно захлопал глазами, высунул голову из окошка насколько смог, и посмотрел наверх, на трехметровый высоты забор с колючей проволокой наверху.
            – Нет, не может быть. – подумал он. – спрятался просто куда-то. Однако резок, ничего не скажешь! А я то грешным делом думал, что не жилец уже.
             Но тут он услышал стук в другое окошко, выходящее на улицу, быстро подошел к нему и увидел улыбающегося профессора Коломийцева. Отворив дверь, охранник выбежал на улицу и окинул мутным взглядом забор в поисках дыры. Но никакой дыры, естественно, не оказалось.
             – Гони сто баксов, молодой человек, и никогда больше не спорь со старшими. – сказал Иван Петрович.
             Обалдевший от пережитого охранник, безропотно вытащил бумажник и вручил профессору требуемую купюру.
             – Невозможно. – пробормотал он при этом. – Больше трех метров, мировой рекорд!
             – А мы на мелочи не размениваемся. – ответил Иван Петрович, пряча деньги в карман. – Можешь идти досыпать, а я домой побежал.
             Переполненный юношеским задором и ищущий выхода энергией, профессор Коломийцев со скоростью курьерского поезда помчался по пустынной дороге, перепрыгнув для разминки через пару припаркованных к обочине Камазов.
             Но вернемся в лабораторию, которую Иван Петрович только что покинул, забыв отключить питание от своей установки, а также запереть дверь. И установка продолжала работать. Самообучающаяся компьютерная программа начала процесс формирования новой личности по матрице, снятой с профессора Коломийцева в виртуальном пространстве, а в ванной эта программа обретала реальные параметры. Но это была не точная копия Ивана Петровича, на свет появлялась более молодая особь – Коломийцев в юности. Но со знаниями и жизненным опытом Коломийцева сегодняшнего. И уже к восьми утра понедельника, к тому самому времени, когда представители фирмы «Афродита» во главе со своим боссом Ларисой Михайловной подъехали на двух автомобилях для экспроприации помещения, в ванной уже находилось полностью сформированное тело юноши лет двадцати, но пока без признаков жизни.
             А Лариса Михайловна, переступив порог незапертой лаборатории в окружении своих телохранителей, с удивлением осмотрела причудливое хитросплетение различных агрегатов, казалось бы совершенно несовместимых друг с другом. Так же ее поразил необычайно терпкий запах, сочетавший в себе запахи больницы, металлургического комбината, химического завода и одеколона.
             – А где же хозяин? – спросила она. – куда его хлам вывозить?
             – На помойке ему самое место! – ответил кто-то из ее команды и громко расхохотался, довольный своей плоской шуткой.
             Лариса Михайловна досадливо поморщилась и сделала несколько шагов вглубь лаборатории. И в это же время в помещение ворвался Иван Петрович, вспомнивший в самый последний момент о своем оборудовании, и примчавшийся сюда через весь город на своих двоих.
             – Привет работникам криминального бизнеса! – пробасил он жизнерадостным голосом и по дружески хлопнул по плечу внука своего институтского товарища, Лешу. От этого дружеского хлопка Леша сел на пятую точку и испуганно заморгал глазами.
             – Вы!? – ахнула Лариса Михайловна. – Это Вы?
             А удивляться действительно было чему. Иван Петрович помолодел лет на двадцать. У него полностью исчез солидный живот, а потому костюм висел мешком. Кроме того, вместо гладко приглаженных стариковских волос, на голове его беспорядочно торчала в разные стороны густая юношеская шевелюра, черная, как смоль. Очки и тросточка отсутствовали за ненадобностью.
            – Наука, милая Лариса Михайловна, может творить чудеса. – произнес Иван Петрович, наставительно подняв вверх указательный палец. – Вторую молодость не купить ни за какие деньги! А я вот взял и помолодел бесплатно! И все потому, что серое вещество моего головного мозга работает не ради наживы, а ради людей…
            – Так ведь теперь…
            – Да, теперь я могу грести деньги лопатой. Причем такие деньги, которые Вам и не снились. Но мне они не нужны, ибо, как гласит изречение йогов – «что отдал – твоим пребудет, что не отдал – потерял». А отдавать – не значит продавать.
            – Но…
            – Да-да, буду лечить, возвращать молодость. Но только достойным людям. А достойные на сегодня у нас лишь те, у кого ветер в карманах гуляет.
            – Но не думаете ли Вы…
            – Не думаю. И никому не советую!
            – А, может быть…
            – Нет!
            – Вы что, мысли читаете?
            – В общем – да. Хотя и не в том смысле, который вы в эту фразу вкладываете. Скорее предугадываю.
            – А почему у Вас в ванной труп? – вмешался в разговор небезызвестный Вася, с любопытством осматривавший лабораторию и обнаруживший, наконец, мнимого покойника.
            – А, что такое? – испуганно воскликнул Иван Петрович. – Действительно. Но откуда?
            – Интересно, интересно. – пробормотала заинтригованная Лариса Михайловна, подходя поближе. – А не использовали ли Вы этого мальчика в качестве донора?
            – Не говорите глупостей! – отмахнулся Иван Петрович, внимательно всматриваясь в лицо «трупа».
           Через полминуты он схватил «труп» под мышки и вытащил из ванной.
            – Здорово, папаша! – вскричал «упокойник», и обхватил Коломийцева за шею.
            – Какой я тебе папаша, подкидыш?
            – Догадался?
            – Естественно.
            – Иван Петрович! – взмолилась Лариса Михайловна. – Да что тут у Вас, наконец, происходит?
            – Ничего особенного. Просто эксперимент вышел из-под контроля. Алексей, выключи рубильник у себя за спиной, а то в ванной еще один клон появится.
            – Клон? – изумилась Лариса Михайловна.
            – Ну, да. Вот он – я, собственной персоной в молодости. Прошу любить и жаловать…И не найдется ли у Вас какая-нибудь одежонка, а то ведь неудобно моему второму «я» голым сидеть в присутствии дамы.
            – Спортивный костюм сойдет? – спросил Леша.
            – Тащи!
            – Неужели все это правда? – взволнованно спросила Лариса Михайловна.
            – Самая, что ни на есть. Однако не будем углубляться в детали, ибо ни у кого нет лишнего времени. Помогите вытащить оборудование и затаскивайте свое.
            – Свое? Откуда Вы знаете, что у нас именно оборудование?
            – А чем же Вы еще хотите запудрить мозги американским инвесторам? Именно оборудованием. Не таким старым хламом, как у меня, а новейшим японским. Беда только в том, что в отличие от моего, оно просто муляж.
            – А ведь Вы действительно мысли читаете. – изумилась Лариса Михайловна. – сначала я этому не поверила, но теперь…
            – Что теперь?
            – Оставляйте свое оборудование. Вы не хуже нас запудрите американцам мозги.
            – Я, уважаемая, не пудрю чужие мозги, я работаю своими.
            – Тем более. Теперь у нас действительно есть, что предложить.
            – Вы то тут при чем?
            – Мы при всем.
            – На чужом горбу в рай хотите въехать? Не выйдет. Вешайте американцам лапшу на уши, если сможете, а мы и без вас, и без них обойдемся.
            – Мальчики, не выпускать никого! – распорядилась Лариса Михайловна.
            При этом в голосе ее появились совершенно несвойственные ей поначалу металлические нотки железной леди российского бизнеса.
            – Ого, метаморфоза! – Улыбнулся Иван Петрович.
            Он посмотрел иронически на Васю, Мишу и Лешу, у которых в руках появились пистолеты, затем перевел взгляд на только что рожденного клона, успевшего одеть на себя спортивный костюм.
            – Ваня. – сказал Иван Петрович. – Ты не находишь, что на блатном жаргоне это называется беспределом?
            – Нахожу.
            – Тогда действуй, Ваня!
            И Ваня исчез. А через мгновение испарилось оружие у подручных Ларисы Михайловны. Они с удивлением смотрели на свои руки, не в силах понять, что же произошло. А Ваня материализовался рядом с профессором, и тоже без оружия.
            – Где пистолеты? – спросил Иван Петрович.
            – В соседнее измерение выкинул.
            – Ну и правильно. Видите, Лариса Михайловна, на что мы способны. Поэтому не стоит больше конфликтовать.
            Иван Петрович подошел к компьютеру, отсоединил системный блок и взял его под мышку.
            – Я изъял программное обеспечение. – объяснил он. – А без него все остальные железки – легко заменимый хлам, который мне больше не нужен. Теперь мы будем работать в другом месте и, надеюсь, с вами больше не пересекаться…Для Вашего же блага. Пойдем, Ваня!
            Лариса Михайловна проводила печальным взглядом удаляющихся мужчин, полностью осознавая, что они ей явно не по зубам. По крайней мере в данный момент. И такая ее досада охватила, не передать словами. Ведь это же надо – в ее районе появилась «корова», которую нельзя доить!
            – Мальчики! – сказала она ледяным голосом. – Возьмите в подмогу столько людей, сколько сочтете нужным, и следите за этими суперменами денно и нощно. Докладывать о каждом их шаге.
            – Может грохнуть их обоих? – спросил туповатый Вася.
            – Попробуй, если жить надоело. И вообще, мне нужны не их жизни, а их мозги и разработки. Поэтому пока только слежка, и ничего более. Вперед!
    
            – Догадался, куда мы отправляемся? – спросил Ваню Иван Петрович.
            – Угу. В Козий Яр.
            – Молодец, быстро соображаешь.
            – Я понял это еще тогда, когда в ванной покойника изображал.
            – Ну, ты и даешь!
            – Да, папа, я действительно способен на гораздо большее, чем ты. Но все это получил благодаря тебе вместе с жизнью, поэтому можешь рассчитывать на мою лояльность во всем.
            – Хорошо, я рад. Только папой меня не зови. Зови братом.
            – Хорошо, братишка. Кстати, ты чувствуешь, что за нами установлена слежка?
            – Естественно. Пусть Лариска побалуется. А нам надо кое-какие бумаги из дома забрать, ноутбук, и в Козий Яр.
            – Но через несколько дней придется вернуться и вывести из города всю оставшуюся родню.
            – Это разумно.
            – Это необходимо. Через три недели все они окажутся в заложниках у «железной леди», если этого не сделать.
            – Ты серьезно?
            – Совершенно. Я отчетливо могу видеть будущее и корректировать его по необходимости.
            – Ну ты и супермен!
            – Вашими заботами. – улыбнулся Ваня.