Времена

Бальзак - это голова!
И Пушкин - голова!
А вы в курсе, что они с Пушкиным родились в один год? Только Бальзак на две недели ранее. И родившись след-в-след за ним, первые слова Пушкина спросили няню Марковну в старомодном ветхом шушуне:
- Паслушай, любезная, где же кружка, и кто нынче ярко так пишет?
- Бальзак, - смиренно ответствовала та из шушуна и подносила юному дарованию полную кружку.
- Ай да Бальзак, ай да сукин сын! Опередил!! - восклицал тогда убиенный горем негритёнок, и кружка обижено валилась смуглыми его ручёнками в пол детской, тарахтя и дарвалдая.
- И что же эта шельма поспешная творит? - тотчас гневно отдышавшись, осведомлялось курчавое дитя, нервически кутаясь в шелковистые, детские совсем еще, нитевидные бакенбарды.
- А прозу француз и творит, отец родной мой Пушкин, как есть прозу, - раболпено горюнилась Марковна, - день и ночь строчит, как заведённый, не велите казнить!
- Что же-с, возьмукась я тогда-с стихуйством промышлять, - резонил не в года прыгкий малолеток, - в прозе за Бальзаком тяперича х. угонишься..
Так и повелось, на том и порешилось: Бальзак - повестушечку, Пушкин - стишочек, Б. - романчик, П. - поэмку, Б. женился, П. тепло отозвался о Кюхельбеккере.
Никто никому дорожку не перебежал. Блаародные времена были, ёханый бабай!