о любви, собственнно

...И даже тех, кто прятался, как крот, и даже тех, кому всё было мило, на этот раз, увы, не пронесёт, как было много лет тому, как было когда-то там, в иные времена, за тридевять земель и здесь, по центру… что было там – нам нынче не узнать, и ни к чему теперь давать оценку,
и ты бежишь, подняв повыше ворот, сквозь город, будто где-то есть другой… но всё слышнее поступь Командора и четче очертания его.

Сожмись в кулак, разбейся в многоточья, заройся в снег, запри себя в сундук, но хочешь ты того, или не хочешь, тебя заметят и тебя найдут, и выдернут из хлама и одежды, посадят на холодную ладонь… тебя опять за всё простят, конечно - дадут воды… и выплеснут с водой.

Ты не поймёшь, испуганный и голый, барахтаясь и плача, как дитя, что приключилось, где твой дом и город, и отчего такая темнота, но ты ведь сам!.. остановись и вспомни, заткни свой рот и тихо вспоминай, где был твой дом?.. что ты оставил в доме?.. на миг был мир, на век пришла война… (а ты ведь ничего не помнишь, кроме пустого дня, которому нет дна)

Да, - будет так и без предупрежденья, без уговоров и без суеты, а Командор, он олицетворенье обратной стороны и темноты… Как только мир дыхание утратит, любовь свою оставив на войне, его ещё на сколько-нибудь хватит, но очень ненадолго, очень не…
...но если будет так, то всех догонит вот это нечто, схватит на лету, и, прыгая на каменной ладони, мы будем видеть только… темноту.