О поэте Алексее Швецове

О поэте Алексее Швецове.

Швецов Алексей Вячеславович (1959-2004), родился в деревне Батран Череповецкого района Вологодской области. Талантливый поэт и журналист, жил и работал в Вологде. Маститые вологодские писатели его жаловали, он был частым гостем вологодской писательской организации. С большинством журналистов,
поэтов и прозаиков Алексея связывали теплые дружеские и сердечные отношения.
Когда я познакомилась с Алексеем Швецовым, он был  известным вологодским поэтом, автором стихотворного сборника «Дорога в дождь» и редактором областной газеты «Вологодская молодежь» (бывший «Вологодский комсомолец»). Тогда, в начале девяностых, было очень сложно жить. Проблема заключалась не только в выборе духовно-нравственных ориентиров,  но и в способности противостоять унизительной нищете, той финансово-бытовой яме, в которой оказалось большинство бюджетной интеллигенции. Помнится, что в тот малый срок его редакторства заработную плату он получил всего пару раз!
Тем не менее, Алексей много и с энтузиазмом работал – ездил в командировки, писал статьи на актуальные темы. Достаточно заглянуть в те немногие номера «ВМ», чтобы понять это.
Не оставлял он и поэзию. Стихи, которые он напишет в 90-е, войдут в его второй сборничек «Зеркало» и посмертный сборник стихов «Избранное».
Алексей был большим книгочеем – он любил много и подолгу читать, при этом умел тонко анализировать прочитанное.
Он перечитал кучу русской и зарубежной литературной классики, и, обладая почти феноменальной памятью, мог цитировать большие поэтические фрагменты.
Почти все, с кем он был близко или шапочно знаком, говорили, что с ним было интересно общаться – он мог сыронизировать и пошутить, он не боялся в пылу полемики задеть признанный писательский авторитет. С ним было легко, он мог поговорить практически на различные темы, будь то злоба дня или избитая истина,  - его равно касались и политика, и музыка, и живопись и литература! Писал он о романтическом одиночестве и любви - к женщине, природе, родине. В его лирике ощущается трепетное, патриотичное восприятие Родины. Особенно остро поэта волновали проблемы национального характера современников, трагические вопросы российской истории. В поздних, предгибельных стихах его слышна трагическая  обреченность человека, интеллектуальной личности, которая не в силах сопротивляться гнетущей атмосфере цинизма и бездуховности.
                "Не греют, тлеют угольки
                Моей души, что так горела.
                У самой горестной строки
                Душа уставшая присела.

                Что ждать еще мне от тебя,
                Моя  измученная Муза?
                Как трепетала ты, любя.
                Прочнее  не было союза

                Того, что заключила ты
                С душой мечтателя-поэта.
                Стоишь. Бледны твои черты.
                И я гадаю: ты ли это?"

Поведение его в сложившихся обстоятельствах было странным смешением бунтарства и инфантилизма, а роковое  пристрастие к алкоголю подтачивало жизненные силы. «Битие определяет сознание», - любил повторять Алексей.
     В поэтической манере он был близок таким русским поэтам, как Д. Кедрин, А. Яшин, Ю. Кузнецов, Н. Рубцов, Н. Дружининский. О Николае Дружининском и Юрии Кузнецове мог подолгу  говорить с восторгом, цитировать их стихи наизусть. В своих стихотворениях экспериментировал с формой, стараясь уходить от «почвенности» и «бытописания». Большое влияние оказало на него близкое знакомство с Михаилом Сопиным  - человеком несомненно богатой и трагической судьбы – настоящим русским поэтом-философом, фронтовиком и бывшим политзаключенным. Подобно ему, своему старшему другу, Алексею было дано почти барочное ощущение социальной шаткости и непрочности бытия. Он дружил с поэтом Вячеславом Кокориным и  прозаиком Александром Ломковским. Последний ныне уверенно закрепился в рядах вологодских писателей и теперь заслуженно пожинает лавры победителя областных литературных конкурсов. Также Алексей любил цитировать строки Николая Рубцова: «За все добро расплатимся добром, / За всю любовь расплатимся любовью…». Рубцовский поэтический мир был ему кровно близок, ведь он и сам писал о странности и сложности бытия, о  роковом переплетении вымысла и действительности в судьбе человека. Его стихи в полной мере отразили гамму чувств личности - мужчины в расцвете лет и сил, итожащего жизненный опыт и предчувствующего завершающий аккорд:

«Еще на пол-аккорда
Осталось песни мне,
И я закончу гордо
На тоненькой струне!»
      Поэтическое наследие Алексея невелико. Он выпустил три книги, зачастую публикации его стихов мелькали на страницах поэтических сборников, областных и районных газет. Однажды он с радостью говорил о том, что какой-то местный музыкант положил одно из его стихотворений на музыку.
      Значительную часть творческого наследия Алексея составила журналистика. Здесь он был в своей стихии – материалы из-под его пера всегда отличались компактностью и информативностью. Ему чужда были показная словесная мишура, но  стиль его репортажей был всегда выдержан в энергичном ключе. Зачастую герои его статей становились его друзьями или хорошими знакомыми.
Алексей был мягким, что называется, душевным человеком, но при всей доброте и покладистости, оставался верен своим привычкам. В браке мы были чуть более пяти лет, но и после расставания продолжали оставаться друзьями. Конечно, мы писали друг для друга. Он, как оказалось, больше, я - поменьше.
      Так вышло, что дни рождения наши в октябре: у Алексея - в самом начале, 3-го, как у Сергея Есенина, у меня в конце, 29-го...
               

АЛЕШЕ

А жизнью отмерялось
Всего лишь сорок пять...
А что порастерялось,
Того уж не собрать.
И лишь одна улыбка
На память – все дела!
Не ложью, не ошибкой
Вся жизнь твоя была.
Такие ль камни двигал
Ее водоворот?
Но все же были книги,
Но все же был полет.
И не наполовину
Живи, люби, страдай! -
Отчаянье - лавиной,
И радость через край!
Но кто рассудит здраво,
Не покривит душой,
Что право, что неправо
Там, где талант большой.
Да, жалок, безутешен,
И зол, и одинок…
Да разве ж мир безгрешен,
Да разве ж не жесток?
... А кто не прозябает
В ничтожестве своем,
Кто не определяет
Сознанье – битием?
Все ж, перед целым светом
Признать любой готов,-
Талантливым поэтом
Был Алексей Швецов.

И  еще одна
Жизнь дошла до дна,
И опять не в срок -
Вдаль, через порог.
Буйну голову
Схоронил во рву...
Не чума, не тать -
Все оплакивать...