Сказ о праведнике Лоте

(Перевод с библейского на современный)
 
   Проснулся как-то Бог и подумал:
   - Давненько я на землю не поглядывал. Что там, интересно, мои творения творят?
   Ну, посмотрел. Львы косуль да антилоп лопают, волки с овцами наперегонки бегают, типа – кто кого. Люди с камнями да палками за мамонтами гоняются, мясо им, видите ли, подавай.
   Словом, всё нормально, всё, как всегда.
   И нет, чтобы успокоится, решил он, ещё немного красотами полюбоваться. Смотрел, смотрел, и вдруг…
   - Опа-на!
    На том месте, где он море солёное делать задумал, какие-то, понимаешь, акселераторы… или акселераты?.. (не придумал ещё) городов понастроили. А и города-то какие, ну просто Содом и Гоморра, иначе и не сказать. 
   - Вот ведь – подумалось Богу. – По образцу и подобию своему делал, а получилось чёрте-что.
   Пошёл, лупу взял, чтобы значит разглядеть поподробнее.
   - Ух, ты, как интересно!
   Вино людишки делать научились. По пьяни все переженили. Ночами греховодничают. Чванство, хитрость, прелюбодейство (местами даже  мужеложство), воровство, зависть, взяточничество. В общем, картина выходит неприглядная.
   - Ну что? Наказывать пора.
   Наказать-то оно конечно дело нехитрое: вулканчик рядом соорудить, или потоп напустить, всё равно ведь море собирался делать. Так ведь нет, в живых надо кого-то оставить. А-то как потомки узнают, что за грехи их, людские мерзкие, расплата наступит неотвратимая.
   Решил на землю ангелов направить.  Вызвал двоих. Посмотрел:  чистенькие, гладенькие, прямо светятся все, от своей добродетели.
  -Не годится.
  Потрепал их хорошенько, по парочке фингалов поставил, одежонку дряхлую-рваную  напялить заставил, полюбовался:
   - Ну вот, совсем другое дело!
   И пошли они, ветром гонимые, в тот город страшный, под прозванием Содом.
  Ангелам, ну вы сами понимаете, сколько фингалов ни ставь, в какую рванину ни одевай, всё равно на сильную половину человечества, похожими не быть. Вот и поглянулись они этой самой половине сильной содомской. И вся это половина так за ними вслед и рванула, плотоядно облизываясь.
   Чего им надо ангелы, конечно, не сообразили, куда уж безгрешным сообразить, но страшно им стало необычайно. Взлететь нельзя, одежда, будь она не ладна, мешает. Отчаялись они, уж было совсем.
- Ёлки-палки, где ж нам, несчастным ангелам спрятаться?
Вдруг, прямо перед собой, увидели они дом. А на доме том, большими содомскими буквами прямо так и  написано, «праведник Лот», и чуть ниже добавлено, «племянник Авраама». Чтобы значит, поняли все, что сильная рука у него, там, есть.
   - Ну вот, и выход нашёлся… вернее вход.
   А Лот, в это время, с двумя своими зятьями, да доченьками – розанчиками свеженькими безгрешными (жена не в счёт), трапезничал, а посему был в настроении весёлом.
   Сначало-то ему, конечно, не понравилось, что в дом праведника всякое нищее отродье лезет. Но взмолились ангелы:
   - Спаси ты нас, праведник Лот, ибо после этого дела, про которое мы ничегошеньки не знаем, станем мы на небе падшими ангелами, а нам очень бы этого не хотелось.
   Ну, под настроение весёлое, чего ж не спасти?  Можно и спасти. Тем более сам написал: – праведник де. И когда стала ломиться в двери половина сильная, изрёк он ей таковы слова:
   - Вы тут кулачищами своими бесовскими непотребными, не барабаньте по моим праведным дверям.  Я вам ангелов, то есть странников сих не отдам.
Вот есть у меня две доченьки, два розанчика свеженьких безгрешных, берите и пользуйтесь.
   Шибко обиделась сильная половина:
   - Да с твоими розанчиками безгрешными  уж пол Содома согрешило, - закричала она и, как была обиженная, ушла восвояси.
   Ну, а тут, уж как водится, зятья обиделись, да так обиделись, что когда ангелы рассказали им про кары небесные, только плюнули зло:
   - Ну и пусть огонь и сера! Ну и пусть потоп! Зато нагрешим вволю! А то ваших розанчиков одни мы, наверное, и не попробовали.
   И сказали ангелы Лоту:
   - Ты когда бежать будешь, зенки-то назад не пяль, а то ненароком в столб соляной превратишься.
   Хотелось им конечно как-то помягче, поделикатнее сказать, но… что поделать? На земле они, и вроде как ангельский язык понемногу забывать стали.
   Вот и побежал Лот, с двумя доченьками, розанчиками свеженькими безгре … жена, как водится, за ними увязалась.
   Бежал, бежал Лот и вдруг, пришла ему в голову мысль приятная:
   - Ну ладно, я праведник, дочки безгре…, тьфу, будь они неладны! А жена-то тут причём?
   И сказал он ей ласковым голосом:
   - Посмотри, дорогая, не нагоняет ли нас потоп, а то может огонь рядышком?
   - Нет уж, нет уж, - зловредно закричала жена в ответ. – Я в столб соляной превращаться, не намерена.
   - Вот ведь баба ехидная, подслушала-таки.
    А жена только так промолвила, ей уж мысль другая настойчиво в голову полезла, что в библии чёрным по белому прописана: - да убоится – дескать – жена мужа своего.
   Вот жена Лотова и оглянулась. Со страху какую только глупость не совершишь. И превратилась дура-баба в столб соляной. Лот даже лизнул на всякий случай.
   - Точно, соль.
   Убедился и побежал с розанчиками дальше.
   Долго бежали, устали очень, останавливаться надо.
  - А где?
   Ангелы ему и говорят:
   - Шёл бы ты в город Сигор,  он один на земле и остался, а всё для того, чтобы ты, праведник Лот, спасение себе в нём нашёл, и нужды в дальнейшем не знал.
   Прибежал Лот на сигорскую площадь базарную и стал, не отдышавшись ещё, речь говорить:
   - Наказал Господь Бог народ за грехи наши тяжкие, сжёг все города ханаанские, и только мне  живу быть, повелел, ибо есть я Лот праведный. А посему,  должны вы предоставить мне хоромы, статуса моего праведного достойные, да съестными припасами  разными, бесплатно, меня праведника снабжать.
Народ сигорский, со страхом наблюдавший со стороны, как Содом и Гоморра изничтожены были, слова супротив не сказал, но… нашёлся-таки один языкатый.
   - Ты – сказал он, - конечно, праведник, спору нет. Но подумай, дурья башка,  вот о чём. Наш-то город Сигор, весь, как есть, целёхонек стоит. Стало быть, и мы здесь все, тоже праведные, а раз нас больше, значит мы и праведнее. 
   И прогнал народ сигорский Лота, куда его глаза глядят. А там, куда глаза глядели, оказалась пещера вполне приличная – сухая, обширная, вроде даже на апартаменты поделенная. И что самое интересное, еды кто-то впрок много заготовил.
   Наелся Лот, на каменное ложе, покрытое шкурами мягкими, да шелками лёгкими взгромоздился, и так ему вдруг тоскливо стало. Захотелось род человеческий праведный продолжить – ан продолжать-то не с кем.
   Сильно тогда пожалел Лот, вспомнив свою жёнушку любимую, (и чего она дура оглядывалась?) да так и порешил:
   - Раз народонаселение восстанавливать надобно, (всё-таки четыре города с детушками малыми, да с теми, что в утробе материнской – не рождёнными значит, по воле Божьей, великими грешниками сделались),  а его розанчики живы, значит с ними безгрешными ему праведников и зачинать.
   Винца подпил, халат, в пещере найденный распахнул, навзничь завалился и вроде как уснул крепко.  А чего? Он же праведник, Потому и спится ему сладко, и всякие мысли нехорошие в голову не лезут. А розанчики его рады радёшеньки – дескать, – батяня пьян в усмерть,  всё равно ничего не узнает, а род его праведный надо же с кем-то продолжать.
   И пошли от этой невинной забавы девичьей праведники по всей земле, и ох как же много их нынче порасплодилось!
   Видно давно Бог в лупу свою не заглядывал.
   То-то удивится!