Колыма

                "И умер Иов в старости,
                насыщенный днями..."
                (Кн. Иова,гл. 42)


Далёкой, запорошенной тропою
бредёт старик, глаза его пусты.
Луна блестит над тундрой голубою.
Снега лежат печальны и чисты.

Бородка в белом инее, седая.
За ватником болтается сума.
Что делает он в этом гиблом крае
которому названье Колыма?

Идёт старик уверенно, без страха.
Среди глухих, забытых Богом мест.
А на груди под чёрною рубахой
катается потёртый медный крест.

На этих злых просторах, среди вышек,
все годы его горькие прошли.
Нет у него ни дома, ни детишек.
Он - каторжанин, зек этой земли.

Не знал он в жизни радости и ласки.
Подружкой только зона да тюрьма.
Метель ему рассказывала сказки.
Баюкала седая Колыма.

Любви не знал. И сам любимым нЕ был.
Встречался только с горем и нуждой.
Промчалась жизнь не так, как он хотел бы.
В азарте словно жизнью жил чужой.

И память не нуждается в допросе:
конвой да зоны, зоны да конвой.
Со счастьем и не встретился он вовсе.
Всё прошлое покрыто трын-травой.

Теперь, когда стал старым и негодным,
тюрьма с него сняла свой тяжкий гнёт.
По маме-Колыме теперь свободным
к последнему приюту он бредёт.

В других местах не ждут его, тоскуя...
Так пусть тайга окажет свой почёт:
коль юность забрала его шальную,
пусть старость злую тоже заберёт.

Луну сменило Солнце над тропою.
Старик лежал, откинувшись на снег.
Он к вечной мерзлоте припал спиною.
И вечным, вместе с нею, стал навек.