Надежда Каталикова. Рыбинск

Надежда Каталикова, 30 лет, г. Рыбинск, Ярославская область. По образованию - филолог, по профессии - музыкант. Работает в детской музыкальной школе, ведёт класс гитары. Стихи пишет с 14 лет.
Страничка в Интернете http://www.stihi.ru/cgi-bin/authors.pl?author=nadejda11   

Есть надежда…

Вечерний поезд. Тихий полустанок.
А сотни километров - позади.
Позвякивает ложечка в стакане,
И курит молчаливый проводник.

Расставшись с суматохою столичной,
Спешу туда, где холодом - с полей.
А стук колес так гулко-аритмичен –
Как к жизни иллюстрация моей.

И все не спится. Сердцу одиноко.
А в небе все печалится звезда.
И тянется – изгибами – дорога
И встречные качает поезда.

Но август мне сегодня обещает:
Исправится кривая перемен. 
И падает звезда. И Бог прощает.
И есть надежда на грядущий день.               

Пой же…

С каждым днем сильнее дух весенний,
Ближе долгожданное тепло.
Жизнь воспрянет Светлым Воскресеньем,
Сбросит груз тоски и зимних склок.

Боль прошла, иссякла и забылась,
Не тревожит тонкую струну.
Я сполна стихами расплатилась
За былую грешную весну…

Пой же, птаха, пой! Рождайся новью!
Не бросай минувшему упрек…

Он тебя своею нелюбовью
От печали большей уберег.


Лес

Излит с небес июльский зной.
В зените солнце. Хвои запах.
А лес, качнув еловой лапой,
Меня зовет к себе домой.

Рассеян солнечный пучок…
Коснусь рукой ольховой ветки,
И паутина тонкой сеткой
Облепит – в родинках - плечо.

А меж кустов – черники взгляд,
Грибы – гурьбой – на тонких ножках,
И земляники придорожной
Так сладок вкус и аромат!

Пичужки малой тонок крик.
Узор коры, как жизнь, - затейлив.
И тайны леса в птичьей трели
Обнажены на краткий  миг.

И мудр старик печатью лет -
В нём свет надежд, и истин вечность,
И нашей жизни быстротечность,
И настоящего секрет.

Июльский зной излит с небес,
И запах хвои лечит душу…
О, как же мне сегодня нужен
Мой друг: мой старый добрый лес!

***

Летний вечер. Травы–стрелы.
Тихой заводи покой.
Подорожник. Клевер белый.
Колокольчик голубой…

Снова – в памяти – с тобою,
Вновь – тепло твоей  руки…
Терпкий запах зверобоя.
Пижмы кнопочки-цветки…

Всё пройдет. И вновь вернётся.
Повторится, может быть.
А в груди так сильно бьётся
И так хочется любить!..

Незабудки тонкий стебель,
А росинка – как слеза,
И цветок – осколок неба –
Словно синь в твоих глазах…

Подорожник. Травы-стрелы.
Тихой заводи покой.
Летний вечер мягко стелет
Ткань тумана над водой.
         
         
***

Опять завесенился воздух…
Иду. За душой - ни гроша.
А я не могу быть серьезной,
Безудержным мартом дыша.

Иссякли тревоги и страхи.
И все пробудилось от сна…
Как будто прелюдии Баха
Играет капелью весна!

И холод теперь – неприкаян.
Уйти восвояси спешит.
И вся обновления тайна -
До дна моей грешной души.

А путь мой – тернист и неровен,
Как ритмы, что в белой строке.
Я - тонкая кисточка словно,
Зажатая в детской руке…

Любить и молиться - не поздно.
Не поздно обиды простить…
Опять завесенился воздух...
Как в юности, хочется жить!


Яблоневый сад

Я здесь. Как много лет назад.
А волосы – по плечи…
И дышит белым старый сад –
От яблонь. И о вечном.
 
Все тот же домик у реки –
До гвоздика знакомый…
А веток тоненький изгиб –
Как линии ладони.

И все за жизнь скрипит крыльцо –
Стареет потихоньку.
И я уже не та – в лицо –
Беспечная девчонка.

А тропка – ленточкой в траве
Кокетливо петляет
И тихо тайны перемен
Мне снова доверяет.

И над цветком жужжит пчела –
Все так же, как и раньше…
А я года в венок вплела
И просто стала старше.

Спущусь к реке. Горит закат
Румянцем тихой встречи.
И дышит белым старый сад –
От яблонь. И о вечном.


Печаль

Вечер августа. Яблоки спелы.
Тянет холодом с сонной реки…
Я ромашку срываю несмело – 
Может, скажут ее лепестки,

Что на сердце… А сердце – в печали.
Просто нужно её  пережить…
И стремится к концу – не к началу –
Жизнь моя. И всё тянется нить.

А сюжет до конца не дописан.
Аккуратно судьбою моей,
Словно бисер, на нитку нанизаны
Все события прожитых дней.

И я знаю: всему свои сроки.
Что случилось, того уже нет…
Упадет на плечо ненароком
Желтый лист. Будто в осень билет.


Торопливая зарисовка

Встало солнце без заминки.
Просыпается страна.
Половинкой «аскорбинки»
Улыбается луна.

Собираются поспешно
На работу. Как всегда.
Льет тепло на землю грешным
Желтолицая звезда.

Из подъезда - очень чинно -
Местных органов Глава,
Бомж Григорий бросит в спину –
Лишь отборные слова.

Голубь ищет хлебных крошек.
Муравей домой спешит.
На скамейке дремлет кошка.
Глеб Иваныч кросс бежит.

А сантехник дядя Петя
Все ругается с женой…
Ну, а солнце… Солнце - светит.
Просто светит над страной.

Гладит луч Главы макушку,
Дядигришино лицо,
Двух – на лавочке – старушек,
Малыша (идет с отцом).

Дяди Пети гладит руку,
Крепкий стан его жены,
Кошку – ласково – за ухом, -
Этих гладит и иных…

Закричу: «Привет, светило!»…
В небе – легкий перезвон…
Теплый лучик торопливо
Защекочет мне ладонь.

Грустный напев

Осень тронула кистью желтою
Лист березовый. Сорвала.
И с объятьями распростертыми
Поспешила ко мне. Пошла.

Выйду в поле, где травы скошены,
Где ромашка да зверобой,
Там, где избы стоят заброшены…
Может, свидимся мы с тобой…

А туман все плывет да стелется,
И тропинки исчез изгиб…
Как бы верить да не извериться? -
Ты мне, Господи, помоги!

Видно, память моя – упрямая:
Вот и время ей не указ.
Вот уж щеки ввалились ямами…
Не забыть васильковых глаз.

Может, сбудется, что загадано.
А не сбудется – не судьба…
И прощаются дни закатами…
А я – сильная! Да слаба…

Передуманы мысли смелые.
И качается иван-чай…
И вплетаются нити белые
В мои волосы… невзначай.

   
Уезжаю…

Уезжаю… Неловки объятья…
Впереди – ожиданий хомут…
«Ну, пока, - на прощанье. – И хватит.
И не плачь: не люблю. Ни к чему».

Сердцу хочется ласки и песен.
Ум – обратное: нужно остыть.
И, вагонный квадрат занавесив,
Обо всем постараюсь забыть.

Рельсы тянутся нитью железной,
Стук колес – паралитика шаг.
И скулит собачонкой облезлой
Одинокая – в мире - душа.

Возвращаюсь в привычное русло:
Дом. Работа. Работа и дом…
Дня прошедшего слипшийся сгусток
Сплюнет утро холодным дождем.

И пускай наша встреча межстрочна,
И нет смысла ее продолжать…
Только знаешь, тебя я… а впрочем,
И без слов все сумеешь понять.

Уезжаю…


Воскресный день
                памяти одного человека

Воскресный день. Платочки. Свечи.
К обедне колокол звонит…
Людьми ли, жизнью ль искалечен,
Сидит у церкви инвалид.

Безногий. Ссадинами – руки.
Сухарь, зажатый в кулаке.
И слез невольных тонки струйки
На провалившейся щеке.

Остановил: «Подай на водку.
Мне б - граммов сто и покурить…
А совесть – бьет; и не в охотку
На хлеб да пряники просить».

А я – молчу. Присела рядом…
И словно есть моя вина
В его беде… И что-то надо
Сказать. Утешить… Только б знать…

«Да не жалей меня, - чуть слышно. –
Мой крест. Не дай, Господь, врагу…
Душа еще тихонько дышит…
Повеситься б – да не могу.

Видать, не пройдена дорога.
И не окончен путь земной.
Но жить осталось мне немного…
Ну, все. Иди. Господь с тобой»…

И я – молчу. Слова – излишни…
Что уготовил грозный Рок?..
Быть может, кто-нибудь напишет
И обо мне. Хоть пару строк.

Воскресный день…


Все ж мечтаю…

Дождь – как вечность… И туч серый пепел
По поверхности неба растерт.
Жажда лета – смешна и нелепа…
Лист октябрьский – пронзительно желт.

Плачет деревце простоволосо.
Обнаженный, сиротствует клен…
Это время стирает без спроса
То, что было, - осенним дождем.

Все ж мечтаю о лете. Под вечер
Мне б услышать знакомый ноктюрн,
Что ритмично выводит кузнечик 
На одной из невидимых струн.



Как музыка…

Идет весна, все тайное вскрывая.
В душе – букет рождающихся сил!..
Я слышу Брамса в грохоте трамвая,
А в шуме ветра - ноты Дебюсси.

Мне скрип дверей - блестящей увертюрой.
И тянут птицы утренний канон. 
И каждый звук в весенней партитуре
Невысказанным смыслом напоен.

И жизнь сама сейчас, как откровенье,
Как обещанье радоваться впредь,
Как двух сердец незримое движенье,
Как музыка, что не запечатлеть.



Листает время календарь…

Листает время календарь. –
ни меры, ни границ…
Но полон все еще февраль
нечитанных страниц.

И белит тоненький мелок
оконное стекло.
И по бумаге змейка строк
сползает под уклон.

У февраля недолог срок
(хоть яростен Борей),
Но гениален, и глубок
он в краткости своей.

И мне б до мудрости простой
(как музыка) дожить,
до истин, пахнущих весной,
до детскости души…

Смотрю в невидимую даль,
в невиданные сны -
пусть старость будет, как февраль:
преддверием весны.