Квадро-взгляд

                I
Вот неизбежный ход всех историй:
дефрагментацию сонма идей-калек
Бог обеспечит в момент сатори;
преображения целостность льёт, сквозь век
сверх-прозрачность, медовых струй ток тех рек,
что гравитацией истин в море

неба сведет твердый принцип куба,
диагонально смещаясь в Вечность:
Хронос на службу Психее выдан
грозным Ураном, не знавшим бедность;
мчатся подобно крылатым рыбам
в жидкости выси пегасы, любо

видеть. Вредны выносные сомненья
всем окружающим, в дополненье
к синтезу опыта из крамольных (Творцу)
дерзких ошибок в рамках рвения,
в конструктивизм приобщения
своей же жизни к светистине и венцу,
как имманентным (в крещении,
святости, неге, прощении),
потенциально великим, дарам борцу.

                II
Стих часто ловят смыслом на слове,
инкриминируя коитус с Аполло-
ном (преступление быту назло), ве-
ря в мотивацию выделиться зело,
взяв в уравнении жизни крест за икс, число
высчитать в скобке разбитой брови.

Тиснет в решетку червями света
солнце; молекулы пыли ловит
луч, серебря их игристо-винно,
льется подобьем янтарной крови, т-
опко на пол в точку, в миниблин, но
это не пара- , а всё же мета-

знание, им весьма трудно взвесить
шансы, решившихся в тайне повесить-
ся, укрывающих, как под камнем, под серд-
цем мысль бессмысленности встречно грезить
ангелам, песни вдыхающим
в нас, снизойдя, а мы, как озлобленный смерд,
им, что ни текст - то хающим
тоном, проклятья харкающим,
с комплексом Каина, Каями, но без Герд.

                III
Ты возвращаешься в сонность дома:
сплин-инволюция (в мебель, слова, дожди)
всё перезначит, подкрасив рома
свойством: прожить всё вновь с пылом любви в груди;
цианометр вторит мертвым в душе инди-
го; так ментальная аксиома

прочности прошлого в настоящем
плотной мембраной застит глаза и,
не пропуская в сознание страху,
ртом нарубает в брилльянт рубаи
без вариантов дать в спешке маху,
ибо спешить не пристало спящим

ощупью мысли в реальности порах,
на взлёт последний хранящим порох
в пирамидальной гробнице царской тоски,
нечетным эхом плодящей шорох;
сила нисходит, когда душа су-
праординатно готова, и не резки
(как вот сосны - небесам кол в лесу)
взгляды на важность оси колесу
и близость смерти к белилам лет на виски.

                IV
Прошлое выкроив, близят стрелки
почасовой, в смесь пространства, отпор птенца;
целясь в засохший туман побелки
четырехствольной зениткой топорщится
табурет; в реверс на нём мыслью множится
познанность общности нас и ветки

дерева, плотью своей снабдившим
быта потребность людского сброда;
дерева ставшего схемой меры
древности, связи с богами, рода,
тем коллапсируя в плотность веры
слово Писания Духом бывшим.

Дерево, мясо - одно суть бесспорно:
разница в функции взвесить форму,
седиминтируя смысл суспензий в ней;
мыслить материей Небо вздор, ну
логика лярвой всегда и была,
видя в покатости (пляжем взятых) камней
воду, лизавшую в гладь их тела,
не замечая: немого крыла
Вечности; сцепок блях (мир стянувших) ремней.

                12-13 октября 2009