Дети Астрея

О чём грустишь, мой старый недруг,
Мой оппонент и критик ярый? –
Быть может, понял ты, что ветру
Плевать на громкий вопль гагары…

Борей познал и не такое…
По вечерам, в портовых доках,
Бродягу  часто беспокоил
Толпы людской глумливый  рокот.

Пугала Нота канонадой,
Мортира  где-то под Смоленском,
И виртуозною руладой
Смущал со сцены толстый Ленский.

Бил в Эвра страж из катапульты, –
Разрушил, глупый, стены храма,
И заключить пытался скульптор
Порыв Зефира в белый мрамор…

Но дуют ветры, как и прежде,
Под птичий гомон и проклятья.
Назло учёнейшим невеждам,
Сестрицы-звёзды светят братьям.

P.S. «И было у старика Астрея четыре сына
– Борей, Нот, Зефир и Эвр, и дочки-звёзды,
 коих  сосчитать никто никогда и не пытался,
 даже их мать Эос.  К тому же, как сосчитать?
 Сегодня звёздочка сияет, а завтра и нет её.
 Но пришел Кант Иммануил, и посмотрел на небо,
 и пустил на все четыре ветра свои, да и наши,
 иллюзии с заблуждениями, ну, и  обрёл
 моральный закон в себе…».
Из  «Сокровенного Сказания кантианцев Седьмого Дня».